Рубежи (СИ) - Кросс Талани - Страница 4

С великим сожалением вернув книгу на место, он обернулся к приближающемуся к нему человеку. Им оказался Мигель, запакованный в черный костюм-двойку и фонящий магией так сильно, что гипс Яна едва не резонировал в ответ. Мигель тоже находился в поместье со дня открытия Врат и успел втереться в доверие к Густафу, став тому чуть ли не правой рукой. Конечно, с одной стороны, Мигель Фернандес был чистокровным творцом, к которому всегда хорошо относились в Конклаве Огня, а Конклав позаботился, чтобы ключевые его члены не участвовали в активации Рубежей. С другой, Мигель — один из чистильщиков, и то, что он переметнулся к Конклаву, расценивалось Яном как предательство.

— Чего тебе? — хмуро спросил он, недовольный тем, что его отвлекли.

— За тобой пришли, — сухо ответил Мигель и посторонился, освобождая Яну дорогу к выходу, после чего последовал за ним.

Путь их лежал в кабинет Густафа, возле которого впервые за все время не было охраны. Из приоткрытой двери слышалось, как хозяин с кем-то ругался, и ему время от времени поддакивал Генри Миллер.

«Не стали ставить Купол или не смогли?» — задумался Ян, на мгновение остановившись перед дверью.

— Заходи, — Мигель подтолкнул его в спину.

Быстро подавив в себе вспыхнувший гнев, Ян шагнул внутрь и сделал несколько шагов к центру. Взгляд выхватил пятерых участников встречи, но остановился на самом ярком. Рядом с тяжелым дубовым столом в кресле для посетителей сидел высокий векш, едва в этом кресле умещающийся. На его длинных темно-лиловых рогах мягко сияли синие руны, белые волосы заплетенные в мелкие косички доставали до плеч, оставляя открытыми удлиненные уши с висящими на них серьгами, похожими на миниатюрных ловцов снов — по три в каждом ухе, поднимающиеся от мочки до заостренного кончика. На коже синего цвета по лбу и под глазами пролегли глубокие морщины, подсказывая, что векш был уже в почтенном возрасте. А вот одежда казалась разноцветными лохмотьями, в которых то и дело проблескивали то ли амулеты, то ли просто украшения. Двумя руками с длинными темно-лиловыми ногтями векш держал серебряный посох, упирающийся одним концом в пол, отчего в точке соприкосновения иногда проблескивали искры.

— Густаф! — увидев Яна, завопил Генри. — Вы же обещали, что сохраните мальчику жизнь!

— Мальчик давно уже мужчина, — послышался от окна тихий голос Макса. — К тому же в моем доме он будет в большей безопасности, чем здесь.

Отец стоял, опершись о подоконник, и смотрел на Густафа. Без привычной маски на его лице отчетливо была видна проступившая накопленная за неделю усталость: темные круги под глазами, впавшие щеки, обострившиеся мимические морщины. Но он жив, и это внушало надежду.

— Тебя надо было казнить, как только раскрылся обман Лин Вея! — еще больше взвился Генри Миллер. — Убийца! Наверняка, смерть Эмбер тоже на твоей совести! Густаф! Почему вы ведете переговоры с этим ничтожеством?!

— Потому что это ничтожество, в отличие от вас, Генри, способно контролировать Внешний Рубеж!

— Так замените его кем-нибудь из Конклава Ог!..

Векш ударил посохом об пол, заглушая последний слог и последующий испуганный возглас Генри. Векш тем временем открыл свои яркие лиловые глаза и пристально посмотрел на Густафа Маркони. Под его взглядом Густаф попятился назад и, если бы не двое охранников, заслонивших его собой, так бы и пятился до самого камина.

— Райджиган, — Макс подошел к векшу и положил руку ему на плечо, — прошу вас. Не хватало еще, чтобы у него разрыв сердца случился. Помните: если он перед смертью не передаст владение местом силы своему наследнику, мы потеряем Милу, а вместе с ней возможность вернуть богиню Сарасвати домой.

Названный Райджиганом шумно выдохнул и, прикрыв глаза, проворчал:

— Нам не пришлось бы его терпеть, если бы творцы заботились о своей земле. Но вы, сожрав Калки, так и не получили истинной силы, — он удрученно покачал головой.

Макс едва заметно улыбнулся, но промолчал, вернулся на свое место. Генри Миллер, сжав кулаки, подорвался с дивана и открыл было рот, но его опередил Густаф:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да сядьте вы! Сядьте и заткнитесь! — Он вышел из-за спин охранников и сердито посмотрел на Макса: — Чего вы хотите?! Я не знаю, где ваша дочь! Но готов выделить людей для ее поисков — я и сам не понимаю и не одобряю действия Дерека. Да, Дерек Штаут — преступник и позор всего сообщества творцов! И я уверен…

Макс хлопнул в ладоши, потом еще раз и еще, продолжая аплодировать бурной речи Густафа. Тот и не думал смущаться такой реакции, лишь фыркнул и дернул плечом, повернувшись в сторону стоящего в дверях Мигеля.

— Он выгорел, — подтвердил Мигель. — Дэн Давыдов выгорел и не может ни помочь в поисках Ланы Смирновой, ни закрыть вместо нее Врата, он даже не годен для поддержки Внешнего Рубежа. Мне жаль, Макс, но вы в минусе.

— Контролирующая богиню Воды руна истощилась, — спокойно парировал Макс. — Вы тоже в минусе. И так как продолжаете зависеть от мнения слабых, но почтенных потомственных творцов, вы в большем минусе. Я бы сказал два-два, но Лану мы сможем найти без помощи Дэна. Так что два-три, в нашу пользу.

Густаф сжал зубы, а потом резко повернулся к Яну. И словно почувствовав его намерение, охрана шагнула вперед, а Мигель ухватил Яна за плечо, удерживая на месте. Генри Миллер снова подорвался:

— Густаф! Вы обещали!

Макс рассмеялся, и все остальные замерли на своих местах. От его смеха Яну стало жутко — так смеются самоубийцы, знающие, что, подорвавшись, заберут остальных с собой. И судя по тому, как дернулся глаз у Густафа, он в этом не сомневался. Густаф небрежно махнул рукой, заставляя подчиненных вернуться на свои места. По короткому жесту Ян заметил, как дрожат его пальцы.

«Мила, — понял Ян. — Он боится не Макса, он боится Милу. А у Макса есть способ снизить риски ее пребывания здесь до закрытия Врат».

— Итак, — просмеявшись, заговорил отец, — для начала вы доставите абсолютно все требующееся мне к Внешнему Рубежу, даже книги, которые вы так активно принялись прятать у себя и выкупать у других творцов. Как только я все получу, я пришлю к вам Шанкьяхти, чтобы она помогла с контролем богини. И да, девушка будет совершенно свободна в своих действиях, так что хорошенько подумайте, прежде чем вам или вашим подчиненным захочется ей нагрубить. В конце концов, она наследует самому Райджигану, а нам крайне нужна помощь наших союзников. — Не дожидаясь ответа, он повернулся к Яну и сделал приглашающий жест рукой: — Идем.

Через минуту они втроем очутились в токийском доме Макса. Векш тут же нарисовал в воздухе руну, создающую разлом, кивнул им на прощание и исчез. Ян с минуту смотрел на медленно исчезающую чужую магию, потом обернулся к задумчиво рассматривающему его гипс отцу.

— Мои бессмысленные поиски в библиотеке были отвлекающим маневром для меня или них?

— И то, и другое, — Макс вздохнул и примирительно положил руку на плечо Яна: — Конклав пытался воззвать к Агни. Ну, судя по тому, что они согласились на помощь векш, они точно к нему взывали, но он им не ответил. Это не значит, что нам не следует попробовать сделать тоже самое, но я почти уверен, что результат будет такой же…

— И что нам делать?

— Тебе — присматривать за матерью, пока твоя рука заживает. Саше сейчас очень нужна поддержка.

Ян посмотрел на осточертевший гипс, но перед глазами возник образ заплаканной матери. Исчезновение Ланы она, должно быть, восприняла особенно болезненно.

— Хорошо, — сказал он. — Если у меня будет свой коврик и миска с едой, я, так и быть, останусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Макс грустно улыбнулся и потянул Яна дальше по коридору:

— Идем, покажу, где твой коврик.

Глава 2. Все тени здесь

Мила наклонилась к столику и взяла лежащий сверху журнал. Наскоро пролистала, не обращая никакого внимания на цветастое мельтешение страниц. Шелест бумаги, красочные картинки, запахи свеженапечатанной типографской краски не смогли увлечь ее мысли, и она вернула журнал на место. В голове все еще стоял гул сирены и голос, объявивший об эвакуации.