Шельф - Ильин Андрей - Страница 3

Соваться в этот чардаш не хочется. Тем более, ничего не выходишь – это тебе не Россия, где запросто можно пломбы срывать, вваливаться к соседям и стращая их статьями УК, добиваться показаний. Хоть даже признательных. К этим – не ворвешься, эти сразу адвокатов и полицию вызовут. Ничего здесь нахрапом не узнать! Побродят наши спецы по ресторанам и злачным местам, а после состряпают отчет, близкий к выводам местного следствия. Ну, может еще над трупами, которые на Родину вывезут и поколдуют.

Не могут они тут как дома привыкли, никого здесь их красные корочки не пугают. Иные здесь порядки. И оттого результаты нулевые…

– О’kay!

Уходить отсюда надо, пока не примелькался. Место происшествия и все подходы отфотографированы, расстояния измерены, планы составлены. Со всем этим можно теперь в тиши кабинета поработать. Yes?

Американский турист еще немного поулыбался, попрыгал, поснимал, покричал, дожевал свой бургер, допил колу и убыл. В известном ему направлении.

И что тут?

А ничего.

Дом по их меркам многоэтажный – четыре этажа. Два входа: один с улицы, другой со двора, где цветочки, клумбочки и беседки. Двор один на несколько домов. Это плохо. И крыши стоящих вдоль улицы зданий соединяются вместе, что уж совсем паршиво, так как по ним можно пешком, как по тротуару ходить. То есть, киллеры, если предположить, что таковые были, могли попасть в квартиру с четырех сторон: с улицы, со двора, с крыши через подъезд и с нее же через балкон. Видеокамер на подходах конечно нет, потому как это ущемляет свободы местных граждан, которые истолковывают видеонаблюдение как вмешательство в их личную жизнь. Вдруг он в носу или еще где надумает поковыряться, а это снимут?

Всё, приехали.

Вся дополнительная информация – в местной полиции. И она к ней за просто так не допустит. И не за так – не допустит. Здесь все законопослушные и взяток не берут, боясь пенсию потерять. Ну, по крайней мере, у случайных знакомых не берут. А… если не у случайных?

Ну, наверное, можно попытаться найти подходы, потому что всегда есть способы. Не инопланетяне же они… Вопрос – надо ли? Что он может здесь узнать? Например, про то, что кто-то слышал выстрелы. Ну, допустим. Слышали… Возможно заметили каких-то незнакомцев, но это вряд ли. А если что и видели, то какие-то неясные тени. А если не тени, то маски на физиономиях. А если не маски, то будет словесное описание, по которому поди попробуй найти в большой Европе человечка.

Нет, этот путь если и не тупиковый, то долгий и рискованный. Потому что все, кому не лень к этим полицейским уже сунулись. Тут надо зайти с другого конца: понять, кому была нужна их смерть.

И потянуть ниточку оттуда…

– Кто, простите?

– Ассистентка продюсера телевизионных проектов. Мы тут надумали сериальчик снять про наших людей за границей. Ну, чтобы там разведчики, шпионы, любовь, вербовка, погони – всё как полагается. Чтобы зрителя не оторвать.

Ассистенткой оказалась дама, приятная во всех отношениях: с бюстом в обхват, ногами от ушей и обаятельной, от уха до уха, улыбкой. На телевидении, наверное, все ассистентки такие.

– А чем я, собственно, могу…

– Вы – всем! – томно улыбнулась и закатила глазки ассистентка. – Нам очень консультанты-профессионалы нужны, которые в теме. Вас нам рекомендовали. Вы ведь «там» работали?

– Работал. По линии торговли, в торгпредствах. Но я, собственно, давно работал. Да и времени у меня очень…

– Я понимаю. Гонорары у нас невелики – пятьсот долларов час, но я бы очень хотела…

– Пожалуй, я соглашусь. Конечно, не из-за денег. Просто эта тема мне близка… Вы проходите, садитесь. Я – кофейку…

– Спасибо. Когда мы сможем начать?

– Хоть сейчас.

И ветеран дипломатических битв покосился на вытянутые на полкомнаты ножки. И еще – на настенные часы.

– Что вас интересует в первую очередь?

– Всё.

И потекла неспешная, под коньячок и ахи и охи, беседа, о славном дипломатическом прошлом. Ветеранов, их ведь только спроси… Особенно, если за пятьсот баксов в час.

– Вот все думают, что торгпреды, это так себе – торгаши. Купцы. Дебет-кредит. А вот и нет! Иной торговый представитель покруче резидента будет. Что вы улыбаетесь? Вы думаете, разведчики все как один штирлицы? Как же! Люди, они разные бывают. Иной резидент под прикрытием сидит себе сиднем, штаны протирая, и ни хрена не делает. Ходит в рестораны с девицами за казенный счет лобстеров кушать, а потом оформляет это как конспиративную встречу и чек прикладывает. Или к морю на недельку смотается, типа, чтобы вербовку провести и там, на Лазурном берегу, пузо на пляже греет, в котором полведра баварского пива… А вы думаете они с пистолетами и ядами? Что вы… Я столько на своем веку….

Еще коньячка подлить, чтобы язычок больше развязался. Коньячок, он способствует.

И еще искреннее любопытство, широко распахнутые голубые глаза и приоткрытый от удивления ротик, так, чтобы зубки видны были, и юбочка вверх задралась.

– Да вы что? Вы серьезно?

– Вот, помню, служил я в одной, не важно какой африканской стране. Так там, сказать стыдно, резидентура спилась совсем. Климат жаркий, мухи цеце летают, вот такие, с палец. Страшная, доложу вам, штука – пойти некуда, кругом партизаны и нищета. Только и остается, что под кондиционером сидючи, водку хлестать для профилактики желудочных отравлений. Что обычно и делали. Из посольства носа не высовывали! С утра соберутся, откупорят – и давай. А после отчеты строчат, мол, имели встречу в джунглях с каким-нибудь партизанским командиром, которого успешно завербовали, а того спустя неделю в стычке с правительственными войсками убили. И денежки, которые на вербовку отпущены были, пропали. А поди докажи, был тот командир или нет… Может, он даже расписываться не умел, а крестик любой дурак поставит. А вы говорите, разведчики… Алкашня! Один до смерти напился – чертей стал видеть и палить по ним из табельного оружия, да случайно в себя угодил. Так его по графе боевые потери списали. Домой в цинке отправили, со всеми почестями, под салют, зарыли, а семье – пенсию. Ну, а по этому поводу они еще больше пить стали!

– А посол?

– А что, посол? Он с ними. Что ему там в Африке делать? На высылках. Он с горя вообще не просыхал, потому как дома большим чиновником, при деньгах, а здесь – никто. А вы говорите, разведка! Им потом, не поверите, всем ордена повесили, потому что партизаны как-то так случайно местного диктатора скинули, а они эту победу себе приписали, мол, активно участвовали в подготовке смены режима, вплоть до разработки конкретных операций.

– Да вы что? Это очень интересные детали. – И глазками хлоп-хлоп. И наклонилась, чтобы бюст из выреза чуть на пол не вывалился. – А вы как же? Тоже… злоупотребляли?

– Ни-ни! Мы не какая-нибудь там разведка, мы торгпреды. У нас, в отличие от них, работа серьезная. Это они могут приписками заниматься, денежки под вербовки и подкупы списывая, а у нас товар. У нас дебет-кредит, и чтобы комар носу не подточил. Они в посольстве сиднем сидели, а нам нельзя! Мы в самой гуще быть должны! У нас поставки, сроки, кредиты, суда в порту под погрузкой, борты на взлетке. И ведь каждый обмануть норовит, некондицию подсунуть или откровенную туфту. Эти же туземцы… Это такие, скажу вам, люди… Только отвернись! Я как-то змей для нужд отечественной фармацевтической промышленности поставлял, ну, чтобы яд из них добывать. Их там мне сотнями привозили, в ассортименте. Яркие такие, в пятнах все, извиваются, шипят, кидаются. Жуть! А мне их принимать согласно описи, чуть ли не поштучно, и чтобы зубы целы и размер нужный. Потому как я лицо ответственное, а товар стратегический, из него вакцину для армии делают и лекарства особые. Не шутка! Я каждый ящик открываю и считаю. А они головы поднимают, лезут, за палец цапнуть норовят…

– Ой, какой ужас!

И ручками всплеснуть. И за щечки себя схватить.

– Еще бы не страшно. А только надо! Потому, как знаю я этих продавцов ушлых. Там же вор на воре. Только меня не обвести! Знаете, чего эти папуасы удумали? Змей красить! Ловят каких-то там своих ужиков безвредных и красками под ядовитых тварей мажут. И мне этих червяков толкают. А я гляжу: чего-то не то. «Давай, – говорю, – сюда бидон ацетона!» И прямо на змеюк лью. Тут с них все пятна и полезли! Во как! А вы говорите, разведчики… Это мы, торгпреды, как на передовой. Я вам точно говорю! Не верите? А я вот теперь вам про операцию одну секретную расскажу. Только это не для кино.