Высматривая путь. Том I (СИ) - "JohnLemon" - Страница 76

— Верно! Верно говоришь, Лукаш! — Ян с грохотом опустил кулак на стол, отчего кружки дрогнули, расплескав содержимое.

Эскель и на это ничего не сказал. Только отряхнул перчатку от пивных капель и утер рукавом подбородок и рот.

— Но оно ведь, как говорится, всякому терпению приходит конец. Он и пришел. И мы были готовы, — Ян склонился к столу и расплылся в самодовольной улыбке. — Собрались мы, значит, неравнодушные. Измазались все дегтем березовым и под покровом ночи перерезали эту падаль серпами. А как добрались до ипата, тут и начались проблемы.

— Ипата-то убивать боязно. Его ведь сам король на должность усадил, — вставил свое слово Лукаш, утирая пивную пену с усов. — Прознает, что мы его того… — он провел рукой в районе шеи, — прибили. И все, конец.

— Вы перебили всю городскую стражу, а ипата вам убивать боязно? — усмехнулся Эскель, дернув бровью.

— Конечно боязно, — кивнул Ян. — Нам-то жить тут еще. А вдруг кто нагрянет и хватится этого пса? Нас же перевешают всех.

— Да вас и так перевешают. Хоть бы за то, что вы всю стражу перебили и мятеж подняли, — на последних словах ведьмак сделал особый акцент.

— Дык война на дворе, мастер, — хмыкнул Лукаш. — Скажем, что нильфы перебили. Солдатня ведь всегда в расход идет, а с властителями обычно договариваются.

— Не всегда, — мотнул головой ведьмак, отчего волосы упали ему на лицо. — Иногда властителей вешают, как и кметов, — на деревьях в округе. В назидание.

— Так, кончайте споры, — выставил ладони перед собой Ян. — План у нас такой. Вы, мастер, ипата местного порешите, а мы уж кого своего усадим на это место. Для короля сказку сочиним, мол, черные ведьмака наняли и диверсию учинили. Властителя нашего убили, а мы, вот, возьми и своего — доброго и порядочного — усадили на его место, чтобы уж без головы не остаться. Мы и свидетелей найдем. А как нильфы заявятся, то мы и с ними быстро договоримся. Нам-то неважно, под кем ходить, лишь бы жилось спокойно и хорошо. А этот пес ни с кем договариваться не будет. Он у нас, видите ли, патриот, мать его.

— Не легче уж потерпеть, пока Радовид войну проиграет, и тогда уж властитель сам сменится. Нильфы наверняка своего кого-то усадят, — предположил ведьмак.

— А где гарантии, что он сменится? Нету! А если не проиграет? — пожал плечами Ян. — Да и ждать нам не с руки. Вон уже все провернули почти. Одно последнее дельце осталось, и уж тогда заживем.

— Если не перевешают, — буркнул Эскель в кружку.

— А это уж не вам решать. Мы вам помогли с девкой-то? Помогли, — снова встрял в разговор Лукаш. — Вопросов не задавали? Не задавали. Хоть и выглядело это со стороны очень подозрительно. Вот и вы не задавайте. Мы вам это… можем и заказ оформить как на нечисть местную.

Ян громко хрюкнул, заходясь смехом. За соседним столом тоже не удержались. Ведьмак повел плечом, понимая, что вся корчма их подслушивает.

— Не нужен мне заказ. Я не беру заказы на людей, — хмуро заключил Эскель.

— А вы представьте, что это гуль какой или топляк распухший, — гоготнул корчмарь за спиной, тут же наполняя из кувшина кружки.

— Но раз уж вы меня во все это вмешали… скажу лишь, что за работу свою возьму еще небольшую уплату, — он сложил руки на столе и сцепил пальцы в замок.

Ян с Лукашем переглянулись, а за соседним столом все притихли.

— Ну что же, — неуверенно заговорил командир, почесав в затылке, — сотню можно и накинуть.

— Меня не деньги интересуют.

— Боги, а что же? Ребятишки наши? — переполошился корчмарь, все еще крутившийся вокруг стола.

— Нет. Амулет, что вы забрали у ведьмы.

— Амулет? — Ян почесал пальцем подбородок.

— Да. У кого он?

— Ой с этой побрякушкой такая история забавная получилась, — неловко хохотнул Лукаш, отведя взгляд в сторону.

— У кого он? — нахмурился ведьмак, с силой сжав пальцы.

— Да вы успокойтесь, — вмешался Ян. — У ипата, должно быть. Оно ведь как получилось… Я когда-то давненько захаживал к этой стерве колдунской за травами. Ну… для особых нужд, — он прокашлялся в кулак и продолжил: — А эта сука возьми да заартачься, мол, мало ей яиц и деньги подавай. Ну и кинулся я на нее. Заведенный был, как черт. Яська мне все мозги изъела, так еще и курва-ведьма стала взбрыкивать. Ну я приложил ее чутка башкой-то о косяк. И в запале бусы ее разорвал. Они возьми и разлетись во все стороны, а я глядь — на полу блеснуло что-то. Смотрю, а это цацка ведьмовская. Да и пока она там в себя приходила, я и свистнул ее.

Эскель сжал губы в тонкую полоску, но своей накатившей злости старался ничем не выдавать. Только тогда, когда захрустели на руках перчатки, он резко опомнился и постарался успокоиться. Но Ян, тем не менее, продолжал:

— Как в хату вернулся, то осмотрел ее со всех сторон. А она вся красивая такая, что глаз не оторвать. Каменьями усыпана. Я и подумал, откуда у ведьмы такая ценность? Может, сама стащила у кого? Подарил ее тогда Агнессе. Ох, и ладная девка. Сиськи — во! Жопа — во! А ебется ка-а-ак…

— Ян! — гаркнул ведьмак, что командир аж на месте подпрыгнул.

— Ну значит, подарил я ее Агнессе. А она, шлюха такая, возьми и потеряй ее. Я спрашиваю как-то: а где подарок мой? А она смотрит так невинно глазищами своими и говорит, что стражники отобрали, когда на площади цветы продавала. Я ж завелся весь, взъерепенился и бегу, значит, к капитану стражи. А он меня розгами отстегал и за дверь выставил. Вон кожа аж на спине разлезлась. Я раны неделю потом залечивал.

— Так у кого амулет? — не выдерживал Эскель.

— А поди разбери, у кого он. Скорее всего, у ипата. Они-то, псы, что найдут ценного, все ему тащат. С побрякушками не знают, что делать, а деньги, которые он им за них дает, можно хотя бы пропить.

Ведьмак вздохнул, задумчиво рассмотрел свои руки и решил пока обмозговать. Все вокруг молчали и сербали пиво. Даже Лукаш притих, только пену с усов стирал и покашливал. Спустя минуту-другую, когда у мужичья уже потихоньку начало лопаться терпение, Эскель прикрыл глаза, собрался с духом и заговорил, вспоминая, что выбора у него и нет вовсе:

— Ладно. Возьмусь.

— Вот и добро, мастер! Вот и договорились! — всплеснул руками Ян и радостно крикнул корчмарю: — А ну, тащи давай целый бочонок! Это дело нужно обмыть!

— А амулет-то этот ведьмин вы и впрямь у ипата поищите. Вещица уж больно искусная, наверняка он ее к рукам прибрал, — сказал Лукаш и бросил взгляд на переваливающегося с ноги на ногу корчмаря, который пер к ним бочонок.

— Значит, поступим так, — допив остатки, Ян подставил корчмарю кружкой. — Мы, как солнце завтра сядет, пустим вас в город. Ипат под охраной нашей сидит в доме своем. Вы этот самый дом ни с чем не спутаете. Он прямехонько на торговой площади, белый и с большими окнами.

Ведьмак кивнул и закрыл ладонью кружку, мол, пить не будет.

— Вы уж там сами разберетесь, как и что с этой свиньей поганой делать. Красиво и осторожно, а мы уж, в случае чего, перед королем как полагается отчитаемся, мол, так и так, война идет, везде диверсии чинят, город без головы остался, а мы и совет собрали, своего усадили. Ну или как там делается, чтобы чин по чину все было? Токмо осторожным будьте. Там с ним еще и капитана стражи заперли. Выкурить уже неделю не можем. Засел крепко. Так еще и по городу кое-где остались псы эти реданские, вояки злоебучие. Вы их уж тоже изловите, мастер.

Дело обрастало все новыми и новыми подробностями, а ведьмак на другое и не рассчитывал. И если вылезет еще какой-то «маленький» нюанс, даже не удивится. О какой честности и конкретике может идти речь, когда договариваешься с такой падалью?

— Нет догадок, где этот ваш ипат может ценности хранить? — Эскель резко отодвинул кружку в сторону и зло глянул на навязчивого корчмаря.

— Да не трожь ты мастера! — прикрикнул Ян. — Ему завтра вон дело какое важное предстоит. И правильно, что не пьет.

— Думается мне, что схрон у него особый есть для таких нужд. Но наверняка не скажу. Тут уж вам самим придется копаться в вещах. Извиняйте, — пожал плечами Лукаш.