Вернуть Веру (СИ) - Резник Юлия - Страница 31

Я не вытерпел первым. Вышел, к чертям. В груди болело, будто меня ногами били. Я похлопал по карманам, забыв, что давно уже не курю. Просто… руки по привычке потянулись за сигаретой. Следом за мной из палаты выскользнул мужик в форме, которому любовник Веры поручил все здесь разрулить, и она сама… Растроганно шмыгая носом.

Идеалистка ведь до мозга костей… Я только сейчас понял, чем же она так сильно меня раздражала! Вот этой своей чистотой… которой я, извозившийся в грязи по самые уши, завидовал. Своим умением жить в кайф, выискивая счастье даже в самых незначительных мелочах. Своей верой в людей и во что-то хорошее. Она мне казалась какой-то блаженной. Такой, знаете, дурочкой…

И как же удивительно было вдруг осознать, что дураком был я сам… Озлобленным на весь мир, ограниченным, загнанным в клетку обстоятельств узколобым придурком.

Я ушел. Потому что эта сцена в палате запустила какую-то идиотскую цепную реакцию в моей голове, высвобождая загнанные в подсознание ожидания и страхи, нереализовавшиеся надежды и глупые детские мечты. Да-да, я, как любой брошенный ребенок, тоже мечтал… Сколько раз я прокручивал в голове, как в один прекрасный день меня вызовут в кабинет заведующей, я спущусь вниз, толкну тяжелую, выкрашенную белой краской дверь, понимая, что за ней меня ждут родители и новая счастливая жизнь. Но… не случилось. Приходили за кем-то, но не за мной… И разочарование от этого было таким болезненным, что в какой-то момент я просто запретил себе верить. И, быть может, любить. Ограждаясь от боли. И новых разочарований. Дав себе обещание впредь рассчитывать лишь на себя. Единственного, кто не предаст и не бросит.

В тот день мне с трудом удалось сосредоточиться на работе. Благо опыт такой, что некоторые вещи уже можно было делать на автопилоте. Я выискивал в перерывах между съемками Веру, но почему-то так и не решился к ней подойти и расспросить, чем все закончилось там… в больнице. О том, что ребята собирают деньги на ремонт в древней панельке, выделенной Веронике после выхода из детдома, я узнал от редакторов.

- На ремонт? – удивился я.

- Угу.

- Это сейчас прям действительно важно?

- Угу, - повторила Таня, не отрываясь от текста, - с них же теперь социальные службы глаз не спустят. В общем, Вера бросила клич… ну, мы и подключились. Сколько там на ремонт надо? Главное ведь, чтобы все чистенько было…

- Понятно. И что… собрали достаточно?

- Да порядком. В субботу ребята решили начать. Хочешь – подключайся.

- Своими руками будут делать?

- А че? Вспомним молодость. А то забыли уже, как обои клеить со своими евроремонтами.

Я пожал плечами. Отстегнул, сколько было, в фонд помощи… и с головой погрузился в работу.

Утром в четверг я зачем-то купил цветы. Прошмыгнул мимо уборщицы к кабинету редакторов и, не найдя никакой посуды, поставил лилии в чайник, в котором, на счастье, с вчера осталась вода.

- О, шеф, привет! А ты что… - начала было Кира, входя, и осеклась, когда я отскочил от проклятой тумбочки. Обвела взглядом образовавшуюся икебану, вздернула брови и, с пониманием хмыкнув, отвернулась, чтобы повесить в шкаф легкий плащ.

Господи, каким придурком я себя чувствовал! Не передать… Я даже не знал, зачем это делаю. Ну, не от любви же? Я вообще ничего не знал о любви… А тут, ну, с чего ей вдруг взяться?

Кстати, Вера за те цветы меня даже не поблагодарила. Она вообще свела наше общение к минимуму. Не зная, как переломить ситуацию, я все сильней загонялся на этот счет… Будто вновь вернувшись в сиротливое детство. Где я опять у окна. И снова кого-то жду…

А еще меня волновало ее здоровье. То, что Вера пыталась списать на сорванный голос, как по мне, больше походило на запущенную простуду. У нее потек нос, а утром в пятницу, я готов был поклясться, она явилась на летучку с температурой.

- Ну, что… Задача ясна. Кхе-кхе… Тогда все за работу?

- Все за работу, а ты – на больничный, - скомандовал я. Народ, который потихоньку потянулся к выходу из совещательной, замер, с интересом наблюдая за нами. Вера облизала губы. Нервным движением сунула блокнот в сумочку… По какой-то неведомой мне причине заметки она делала на бумаге, хотя наверняка в ее навороченном телефоне делать это было гораздо удобнее.

- Я в полном порядке. Кхе-кхе… К тому же впереди выходные. А мне еще нужно костюм Бэтмена  где-то найти.

- Дэдпула. Приглашенный гость – Райан Рейнольдс.

- Какая разница? Кто вообще придумал этот дурацкий скетч за два часа до записи?! Все костюмеры на ушах.

- Я придумал. Это будет весело.

- Одна проблема. Мы не знаем, где взять этот чертов костюм.

- Ничего. Что-нибудь придумаем. Это больше не твоя забота. Ты на больничном, помнишь?

- Стас!

- Вера!

Наши взгляды схлестнулись. И я победил. Она все же уехала, хоть и нехотя. А костюм Дэдпула все равно нашла. Неугомонная. Уже из дома…

Съемки прошли как по маслу. Пятница… впереди были выходные. Но это у нормальных людей, а я терпеть не мог эти дни, дни, в которые так чертовски остро, особенно в последнее время, стал ощущать свое одиночество, вот и загружал их работой по полной. Мужики-сценаристы зазывали составить им компанию в баре, но я отказался, еще не забыв, чем закончился мой последний поход по злачным местам. Сел в машину, долго ездил по городу, а потом как-то так само собой вышло, что я свернул к дому Веры… В ее окнах было темно, и глупо было сидеть вот так. Сжав пальцы на руле до легкой боли. Но я почему-то не торопился уезжать. И вспоминал, что это далеко не первый раз, когда меня сюда заносило… Далеко… не первый…

Я нервно постучал по рулю, а потом, плюнув на все, вышел под дождь. Курить хотелось даже больше, чем оставаться сухим. Шмыгнул под козырек магазинчика, а там… щенок. Маленький совсем. Мокрый и ужасно продрогший. Дворняга – ясное дело. Такой же, как и я сам.

Стоило мне наклониться, как этот мешок с костями упал, растопырив лапы, чтобы я почесал ему брюхо.

- Холодно, да, приятель? И дождь этот мерзкий…

Грязное пузо я трогать не решился. Почесал за ухом. Щенок вскочил и с таким отчаянием застучал хвостом, что я всерьез забеспокоился о его метелке. Давая псу себя обнюхать, я присел. Подставил пальцы… Но любопытный щенок подпрыгнул, поставив две грязные лапы мне на коленку, и, вывалив розовый язык, уставился на меня, как будто я был чудом, сошедшим с небес. И все… поплыл я. Уже ничего не замечая, кроме этих преданных шоколадных глаз. Не слыша, как за спиной открылась и закрылась дверь магазина…

- Стас?! Привет! А ты что тут делаешь?! Ой, а это кто? Это твой?! Ой, какой хорошенький, славный! – Настька схватила ошалевшего от такого внимания пса, приблизила к лицу и засмеялась, когда тот лизнул ее.

- На твоем месте я бы не позволял ему это делать. Неизвестно, где его язык побывал до этого.

Настька брезгливо скривила губы, но энтузиазма не утратила. И даже прижала щенка к себе, не побоявшись испачкаться. Вот тут я и заметил пакет с логотипом аптеки, болтающийся у нее на запястье.

- Ты это для мамы?

- Ага! Доктор выписал, - пробормотала она, смешно морща нос. То ли подставляясь, то ли уворачиваясь от языка псины.

- Доктор? Ей что, стало хуже?

- Температура подскочила. А ты её проведать приехал?

- Да… Да, проведать. Ну-ка, пойдем…

Не на шутку разволновавшись, я сбежал со ступенек, оглянулся, чтобы убедиться в том, что Настька не отстала, и на секунду залип.

- Послушай, оставь его. Это не мой пес.

Настя осмотрелась по сторонам.

- Что, прямо здесь? Под дождем?!

А дождь ведь и впрямь не думал останавливаться. Все лил и лил, переливаясь бриллиантовой крошкой в желтых пятнах уличных фонарей.

- Я потом его заберу…

- А если он убежит?! Нет уж, возьмем с собой…

- А что мама скажет?

- Ничего. У нее голос совсем пропал, - уверенно заявила девчонка, шагая по тротуару.

- Это, конечно, обнадеживает, - вздохнул я. А впрочем, что мне было терять? С большой долей вероятности меня вытолкают взашей и так. Так что без вариантов…