Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Девочка из снов (СИ) - Резник Юлия - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

— Так она ни на что не жаловалась…

— Ну, а спа-программу мы зачем ввели в прайс? Как раз ведь на такой случай.

— Извини. Похоже, я недосмотрел.

— Ты не виноват, что мы никак не раскрутим это направление, — отмахиваюсь. — Я хотела дать распоряжение администраторам, чтобы предлагали дополнительные услуги сопровождающим прямо при заселении, да замоталась и напрочь забыла.

— Может, какую рекламу запустить?

— Обязательно. Напечатаем завлекательные рекламные листовки и разложим в номерах. Я поговорю с маркетологами. — Кошусь на часы, после двух у Юры очень плотный график, поэтому я тороплюсь поскорее свернуть нашу планерку. У меня тоже по горло дел. Переговоры с дистрибьютерами и эсэмэмщиками. А еще один очень важный звонок — в германскую клинику, где до недавнего времени лечился наш пациент.

Мой календарь расписан поминутно. Чтобы пройти курс реабилитации лично у меня, люди выстраиваются в очередь вперед на долгие годы. Я красива, успешна и богата. Для других я — эталон состоявшейся женщины. Мне бы жить да радоваться. Но вот ведь черт… Я не в силах забыть, как оказалась здесь. И чего мне это стоило. Глядя на себя в зеркало, я вижу убогую девочку, как призрак бродящую по этим горам вслед за полубезумным дедом.

Растираю виски. Мне не следовало теребить прошлое, но что уж теперь? Иду в небольшую, примыкающую к кабинету уборную. Набираю полные пригоршни студеной ледниковой воды. Перед глазами серыми смазанными сполохами…

— Сана! Ты слышала, что я сказала?

Нет. У меня дико болит живот. Болит так, что в глазах темнеет. Как начал еще с вечера, так и не отпускает.

— Твой дедушка погиб. В ущелье был камнепад, ты в курсе? К сожалению, его задавило. Сана… Да что же это такое? — представительница соцслужбы, приехавшая из поселка, обводит взглядом собравшихся местных. — Она как вообще, говорить умеет?

— Умеет. Девочка, конечно, с чудинкой, но не немая.

— Может, у нее шок?

Тетка сжимает пальцы на моем запястье. У нее длинные хищные, как у ястреба, когти с облупившимся на концах ярко-алым лаком. На большом пальце — нагноившаяся заусеница.

— Поскольку у тебя нет других родственников, мы вынуждены оформить тебя в детский дом. Всего на год, пока тебе не стукнет восемнадцать. Ты знаешь, что такое детский дом? Там о тебе позаботится государство.

Живот скручивает новой порцией боли. Я что-то бессвязно мычу.

— Вы уверены, что она умеет говорить? Её кто-нибудь слышал? Не знаю, можно ли ее к нормальным детям пускать… — нервничает женщина, одной рукой все так же сжимая мое запястье, а другой — тонкую папочку-скоросшиватель.

— Я слышал. Она иногда заходит в мой магазин купить чего по мелочи. Спички там… Или всякое разное.

— Ладно. В любом случае, я не могу ее здесь оставить… Пойдем! — женщина дергает меня сильней. Так, что кость в плечевом суставе щелкает. Я послушно иду за ней, но уже через пару шагов мир перед глазами меркнет.

Как выясняется уже после, у меня обычный не самый сложный перитонит, который чуть было не стоил мне жизни. Ни в какой детский дом тогда мы, конечно, не едем. Меня отправляют сначала в больницу, а потом — прямиком на операционный стол. С того света меня вытаскивает пьяный, прошедший не одну горячую точку хирург. Таких спецов в провинции днем с огнем не сыщешь. Но мне везет. Из столичной клиники Федора Измайловича, героя нескольких войн, выгоняют с волчьим билетом. За пьянство.

Мое сердце на операционном столе останавливается дважды. И хотя я прекрасно осознаю, что происходит, страха нет вообще. В момент, когда моя душа отделяется от тела, я чувствую благодать, знакомую лишь тем, кому довелось побывать за чертой при жизни. И да, я в курсе, что моя психика… нестабильна. Но я точно знаю, что происходящее со мной в те растянувшиеся на миллиарды лет секунды, вовсе не игра больного воображения.

И что тот мальчик мне не привиделся.

Я набираю еще воды. Плещу в лицо и выхожу прочь из уборной.

За окном удивительно ясно. Солнечный свет заливает стену слева от широкого окна и по мере того, как день движется к своему завершению, стекает на отполированный пол. Рисует причудливые узоры на ковре, а ближе к вечеру ускользает сквозь приоткрытую оконную створку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Касаюсь поверх одежды практически стертого временем шрама.

— Сана Шакаевна, к вам тут пришли.

— Кто?

— Какой-то мужчина. Говорит, что новый начальник охраны заповедника. Может, записать его на прием?

— Нет-нет. Все нормально. Пусть заходит… — бросаю взгляд на часы. Время позднее. И если честно, я уже не ждала, что Иса заглянет. Да и ни к чему это. Тогда какого черта меня так взволновало? Нам ничего не светит. И я прекрасно это понимаю. Понимаю до тошноты, до скручивающих желудок рвотных спазмов.

— Привет. Можно?

— Привет. Чем могу помочь?

Я стараюсь на него не смотреть. Потому что он очень странно на меня действует.

— Хм… Ты предлагала сделать мне перевязку.

— Да. Точно.

— К тому же, мне нужно забрать машину. Я без нее как без рук.

— Действительно. Что ж, ты очень вовремя, я как раз собиралась домой.

Расстегиваю медицинский халат. Но поймав его взгляд, замираю и как преступница отдергиваю руки. Мое тело обмякает, будто из него рывком выдернули позвоночник. Я опираюсь на край стола ладонями. Он подходит ближе. Кажется, что мир вокруг нас пустеет и сжимается до крохотной пульсирующей точки. Мы стоим в хрупкой скорлупе комнаты, боясь пошевелиться.

— Ты понимаешь, что с нами происходит? — интересуется Иса, растерянно зарываясь пальцами в волосы.

Вообще-то нет. Я понятия не имею. Зато я наверняка знаю, что ни к чему хорошему это не приведет.

Трясу головой в попытке избавиться от наваждения. С грохотом закрываю шкаф. И резко меняю тему, напоминая и ему, и себе о главном.

— Говорят, Акай провел для тебя экскурсию.

— Да. Было дело.

— Такой чести удостаиваются немногие. Похоже, ты ему понравился, — сметаю в сумочку ключи и, подперев бедром стол, начинаю просматривать документы, над которыми хотела поработать дома. Засовываю их в папку. Решительно шагаю к двери.

— Это плохо или хорошо?

Медлю, зажав в ладони дверную ручку. Плохо это или хорошо? Из глубины горла рвется горький смех.

— Для кого как, — отвечаю я довольно размыто.

Мы спускаемся на первый этаж. Проходим мимо ресепшена.

— А для тебя?

— Что?

— Спрашиваю, а для тебя?

— Тебе не кажется, что мои отношения с Акаем вообще не твоего ума дело?

— Думаешь, я ему разонравлюсь, когда он узнает, что я к тебе пристаю? — он холодно улыбается. А я… я снова замираю. Так и не сев в машину. Откидываю голову и смеюсь. Громко. От чистого сердца. Посмеиваясь, устраиваюсь на сиденье. Прилежно пристегиваю ремень. Под его пристальным немигающим взглядом, в котором мне чудится что-то до боли знакомое.

— Я сказал что-то смешное?

— Очень!

— Не хочешь пояснить?

Почему бы и нет? Уж лучше сразу расставить точки по местам. Потом меньше проблем будет.

— Он тебя уничтожит, Иса. За один только взгляд в мою сторону.

— И тебя устраивает такая жизнь?

О, нет. Меня просто никто об этом не спрашивает. Выбор мне предоставили лишь однажды. И я его сделала. Все, что происходит в моей жизни теперь — последствия того не вполне осознанного решения. Ведь что я, испуганная до ужаса, сломленная так, что и не починить, могла в тот момент понимать? Ничего. Я не понимала, что меня ждет на самом деле. Я была глупой забитой девочкой, утратившей всякий контроль над своей жизнью.

— Конечно. — демонстративно обвожу взглядом свои владения. — Более чем.

Иса замолкает. И дальше мы едем молча. Он думает о чем-то своем, может, о том, что все бабы — корыстные бляди, и сверлит меня тяжелым пробирающим до костей взглядом. Вероятно, он меня ненавидит. Я много раз с таким сталкивалась. В конце концов, Иса не первый мужик, который на меня запал. Все, что за этим последует, я проходила миллион раз. Любому самцу гораздо легче переживать отказ, когда он уверен, что дело не в нем, а в сучьей бабьей натуре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})