Драго. Том 2 (СИ) - Извольский Сергей - Страница 46

– Что?

– Николетта. Она уникум, и очень важна для этого мира. Береги ее.

– Хорошо, – собрался он подняться, думая что все закончилось. Рано собрался – все только начиналось.

– Подожди.

– Жду.

– Нож.

– Что нож?

– Нож у тебя есть?

– Есть.

– Давай.

– У тебя своего нет?

– Валер, как же ты иногда бесишь.

– Артур, как же ты иногда удивляешь. Как ты вообще из дома без ножа выходишь?

Николетта, глядя то на меня, то на Валеру, вдруг подняла руку и заставила материализоваться в ладони клинок, которым я совсем недавно пронзил ей сердце.

– Них-х…чего себе, – не сдержал удивления Валера.

– Отдал попользоваться, – криво улыбнулся я. – Валер, ну не тупи, давай чуть быстрее шевели мыслями и руками.

Достав нож одним слитным движением, Валера подбросил его вперед и вверх, перекидывая над столом в мою сторону. Пока нож летел, я немного остановил время, осматривая его. Стандартный армейский клинок конфедератов. Немного потертый, с черным вороненым лезвием. Не очень, конечно, хорошо подходит для задуманного – по красоте будущего артефакта, я имею ввиду. Но никаких уникальных коллекционных клинков рядом не наблюдается, так что придется работать с тем, что есть.

Вернув время в привычный бег и поймав нож, я сразу чиркнул себе по левой руке, заставляя вылиться капли крови на столешницу. Набрав небольшую лужицу, начал острием рисовать из нее лучи. Рисовал левой, «живой» рукой, так что получалось кривовато. Но в этом ритуале не нужно быть магистром каллиграфического начертания. Этот ритуал можно даже без пентаграммы исполнить, если уж совсем припрет: принцип действия не сильно отличается от механики клятвы на крови, а там вообще без начертания обходятся повсеместно.

Отрисовав наконец кривоватую пентаграмму, так что набежавшая лужа крови оказалась в ее центре, я воткнул туда же нож. Реальность вокруг моментально начала плавиться. Мою левую, «живую» руку объяли красные лоскутья силы Крови, которые змейками спускались на нож, обвивая клинок. Сильнее обхватив рукоять взрезанной ладонью, я одновременно распрямил безымянный палец. И снял с него перстень, коснувшись им оголовья рукояти.

Перстень тут же стал плавиться, мягко становясь частью клинка. Лезвие которого из вороненого после этого стало темно-багряным, в цвет печатки. Причем лезвие клинка наливалось как будто живым светом. Трансформация закончилась быстро, и теперь в оголовье рукояти пульсировал отсветом алый дракон, единственный элемент, оставшийся на виду от всего вплавившийся в нож перстня.

И пульсировал алым дракон теперь в такт ударов моего сердца.

Все, сделано – клинок теперь связан со мной. Конечно, в иной ситуации глупо и опрометчиво создавать подобные артефакты: даже когда из ножа перстень будет удален, нож останется ниточкой, за которую можно потянуть. К примеру для того, чтобы меня гарантировано найти. Так что этот нож теперь мне лучше не терять. Если, конечно, я смогу получить и его, и свой новый перстень обратно.

– Саманте передай. Когда… когда свет погаснет, она знает, что делать, – постучал я по оголовью ножа, в котором пульсировал алый дракон. – Скажи ей только, что это надо сделать сразу и очень быстро. До того момента, как вот этот огонь, – постучал я ногтем по алому дракону в оголовье ножа, – запульсирует вновь.

«Чего …?» – услышал я эхо мыслей удивленного, так скажем, Валеры.

«Саманте?» – услышал я эхо мыслей Николетты.

– И еще… пусть Саманта свяжется с Анастасией…

«С Анастасией?!» – еще громче подумала Николетта.

«Чего-чего …?!» – еще громче подумал совсем озадаченный, так скажем, Валера.

– …то, что она должна сделать, нужно сделать именно на моем Месте Силы, в Елисаветграде.

Валера с расширенным глазами смотрел на меня, начиная понимать, что именно я только что сделал и чего именно хочу. Я же сам в этот момент в дополненной реальности увидел оповещение. Все, время – нанятое мною подразделение отряда Зарганс находится в зоне прямой и безопасной устойчивой связи. Это значит, что их конвертоплан уже приземлился под защитным куполом комплекса Origin Dynamics. Надо же, прибыли быстрее чем через семь минут.

– Стой-стой-стой, – между тем даже замахал Валера руками. – Тебя же размотает, придурок!

– Все, я напишу, – покачал я головой, поднимаясь. И не имея никакого желания ни спорить, ни объяснять. – Прошу вас, ведите себя осторожно и берегите себя. Да, Валер, ящик захватишь, – показал я на транспортировочный контейнер из-под своего нового бронекостюма.

Не размениваясь больше на прощания, кивнул ошарашенному Валере и успокаивающе сжал руку испуганной Николетте. После чего развернулся и вышел из комнаты. Быстрым шагом, почти бегом, покидая лабораторию.

Во внутреннем дворе стояло уже два конвертоплана. Один, приземистый, хищный и даже с виду стремительный – тот самый, на котором мы прилетели. Бывшая личная машина Итона Харди-Боулза, «позаимствованная», усилиями Валеры, «мной», на нужды собственных оперативных мероприятий.

Вторая машина выглядела более тяжелой и массивной. Десантно-штурмовой конвертоплан, рядом с которым выстроилось восемнадцать человек в полной броне, с оружием за спиной. И на броне бойцов, и на борту конвертоплана виднелись эмблемы в виде черного щита, на котором изображен силуэт белого гусем с красным языком и лапами.

Швейцарские наемники из отряда Зарганс. Привет-привет, давно не виделись.

Поднявшись по трапу конвертоплана швейцарцев, я на представленном командиром отряде планшете окончательно подтвердил найм биометрией. После, давая старт акции, уже в собственной дополненной реальности согласился с единственной предлагаемой ролью, участника-наблюдателя. И еще раз, уже отдельно, подтвердил как свое личное участие, так и обязательство следовать указанием командира операции – в случае нарушения которого наемники переставали нести какую-либо ответственность за результат.

После соблюдения всех формальностей все выстроившиеся на смотр швейцарцы погрузились в конвертоплан, и я также занял полагающееся мне место в десантном отсеке. Ожидая настройки под себя и под свои параметры тактической сети подразделения отряда Зарганс, к которой получил доступ. И которая получила доступ к моим показателям – это в обе стороны работает.

Сейчас, когда моя операционка уже интегрирована с личным терминалом, настройка происходила гораздо быстрее, чем совсем недавно, при первой установке. Тем более что костюм мой сейчас существует автономно – наш уже взлетевший с площадки конвертоплан перешел в режим полной скрытности, и большинство систем просто не работает. И до конца операции в общемировую Сеть мне теперь выходить просто нельзя, такая возможность просто исключена.

Оглядывая устроившихся рядом вдоль бортов бойцов, я повел плечами. Не очень уютно себя чувствую; во-первых, новые особенности организма – у меня сейчас внутри словно кукловод живет, который то и дело дергает за ниточки, ограничивая движения. Причем справедливо ограничивая – по уму, после установки подобного протокола нужно только на реабилитацию и привыканию к новому телу пару дней. Я же сходу, прямо из операционного кресла, в блудняк очередной вписался. Вернее, меня вписали, причем сразу трое – герцог Медичи, Князь Тьмы и Князь Света.

Кроме того, понемногу чувствую, как с давлением на глаза под бровями снова усиливается тяжесть, предвестник головной боли. Возвращающейся после того, как Николетта отпустила мою руку.

Но более всего неуютно я себя чувствую из-за ощущения того, что я словно голый. В десантном отсеке конвертоплана два десятка бойцов, и все они в однотипных средних доспехах «Ландскнехт» в городском камуфляже. Только у двух скаутов бронекостюм в легкой комплектации, а три бойца отделения тяжелого оружия, наоборот, широкие и массивные, словно ходячие танки. Почти у всех наемников полностью глухие забрала, только у скаутов блестит зеленый отсвет глаз из-за темного, непрозрачного стекла; у каждого бойца оружие наготове. Я же в этой компании, в обычном деловом корпоративном костюме, пусть и с легким бронекостюмом под ним, смотрюсь случайным прохожим.