Алайна. Уроки благодарности и лжи (СИ) - Фаолини Наташа - Страница 29

Я заколебалась. Ради Эстер я была готова на подобное, тем более, что он не просил ничего большего, но Рэн… Узнай он об этом, будет или в ярости, или подавлен. Он многое для меня сделал и мне не хочется его расстраивать, но я сомневаюсь, что ему будет под силу устроить мне встречу с телохранителем Лорд-Правителя. Посему, боюсь, у меня нет особого выбора. Ольгерд – мой супруг, такой же, как и Рэн. Почему же меня гложет это чувство вины?

- Хорошо, - сглотнула я. – Но утром я уйду, и вернусь с Эстер ближе к обеду. И теперь у меня будет встречное требование: об этом никто не должен узнать.

- Как интересно, - его лицо озарила нахальная улыбка. – Новый муж гораздо ревнивее, чем я? Ничего, скоро привыкнет. Ему ведь, как и мне, уже некуда деваться, верно?

Фраза, которую он бросил, была правдивой, но всё равно уязвила меня.

- Я оказалась в этом мире и в этой ситуации не по своей воле, Ольгерд, - прохладно ответила ему. – И теперь буду делать всё, чтобы мне было здесь максимально комфортно. Остальным это может не нравиться, но им придётся или смириться, или мы будем прощаться.

- Ты очень изменилась, оказавшись здесь, - заметил супруг. – Могу сказать лишь одно: эти изменения тебе однозначно на пользу. Что же, мы заключили своеобразное соглашения, так не будем же терять время. Приглашаю тебя в свою спальню, Алайна.

Это прозвучало двусмысленно, но мне уже было всё равно. Мы покинули кабинет, и, поднявшись на третий этаж, вышли в длинный коридор, который вилял поворотами настолько часто, что я засомневалась, смогу ли выйти отсюда одна.

Спальня Ольгерда, как и надлежит человеку высокого звания, выглядела роскошно. Мебель тёмного дерева, но не простого коричневого цвета, а словно усыпанная мелкими блёстками. Шкаф – просто огромный, даже не представляю, зачем мужчине настолько большое вместилище для одежды. Стены обиты деревянными панелями и большая люстра, даже больше, чем в моей усадьбе.

Супруг отошел к окну и приоткрыл его. В комнату ворвался свежий воздух, и меня обдало мурашками по коже. Пока он задержался у окна и что-то там высматривал, я быстро выскользнула из одежды и юркнула под одеяло. Постельное бельё, явно очень дорогое, приятно ласкало кожу, и я довольно вытянулась на постели.

Ольгерд обернулся и одобрительно хмыкнул. Тут же я поняла, что в этой игре он меня переиграл: супруг устроил из своего раздевания целое показательное представление. Жакет он снял, не отрывая от меня пристального взгляда; рубашку скинул через голову, отчего его волосы заманчиво взъерошились.

Какими бы противоречивыми не были мои чувства по отношению к нему, я признавала: он чертовски хорош. Пришлось отвернуться, потому, что его взгляд становился всё более зажигающим. Я нервно поёрзала под одеялом. Зачем только согласилась на это!

- Не морщись, тебе не идёт, - поддел супруг, забираясь под одеяло, рядом со мной. – Я же сказал, что не буду тебя трогать. Но лучше будет, конечно, если ты пододвинешься и положишь голову мне на плечо. Я знаю, ты любишь так спать. – Он потушил свет одним взмахом руки.

- Иногда меня пугает то, как много ты обо мне знаешь, - произнесла я в темноту. Не видя его, было гораздо проще в этом признаться.

Хоть мы легли в постель сразу как пришли, и ни о каком душе речи не было, его кожа пахла свежестью и чем-то сладким, вроде запаха цветов жасмина. Я призадумалась, как же пахну сама, но потом решила, что это дурная затея. Провести эту ночь вместе было его идеей, так что теперь пусть терпит, если что-то не нравится.

Но ему всё нравилось. Рукой, на плече которой я лежала, он обнял меня за спину и привлёк к себе ближе; ступнёй подвинул мою ногу так, чтобы она лежала на нём.

- Извини, что втянул тебя во всю эту историю, - прозвучало неожиданное. – Изначально ты должна была быть винтиком большого плана, но внезапно стала чем-то большим, и теперь мне совестно за то, что тебе пришлось пережить.

- Зачем я была нужна? – я поняла, что у Ольгерда его особое «говорливое» настроение, и решила топить до конца.

- Скоро узнаешь, - короткий вздох.

- Чем я привлекла твоё внимание?

- Ты не привлекла его сама по себе. Я искал тебя, как и всех других девочек. Но, увидев тебя вживую, понял, что в этот раз всё будет по-другому. Ты ведь понимаешь, что с моей стороны спать с той, которая мне нужна для выполнения дела всей жизни – величайшая глупость, которую я мог только учинить? И всё же, я не устоял.

Он говорил быстро и без какой-либо интонации, но я всё равно поняла, как он волнуется.

- Для меня было бы гораздо проще найти каллахарийку и развлекаться с ней. Впрочем, я так и делал до поры до времени, пока не понял, что секс со здешними не снимает напряжение, а лишь усиливает его. Вот правда, я получил бы больше отдачи, даже если бы трахал кусок фанеры.

Я не сдержалась и расхохоталась, при этом передвинув ногу в другое положение, и тут же поняла, что одеяло над ней немного приподнято. Чтобы понять, в чём дело, хватило нескольких секунд.

- Ольгерд???

- Что? – возмущённо ответил он. – Я этого не контролирую! Ты обнимаешь меня и прижимаешься голой грудью, тогда как мне, чтобы возбудиться, хватает лишь звучания твоего голоса. Как ты думаешь, могу я тебя не захотеть, лёжа с тобой под одним одеялом? Расслабься, я же пообещал тебя не трогать.

И тут же, вопреки его словам, я ощутила лёгкое касание на ягодице.

41

- Ольгерд! – уже чуть громче воскликнула я. – Прекрати, иначе я встану и уйду!

- Тогда Литона Прилия будешь искать сама по всей Каллахаре, - нагло ответил он.

Казалось, я готова была взорваться от раздираемых меня чувств: безысходности оттого, что без его помощи я не обойдусь; какая-то мрачная радость от его признания, что он больше не может быть с другими женщинами; возмущение, потому как он нагло нарушает собственное слово.

- Не делай этого, - прошептала я, понимая, что эта просьба уже не поможет.

- Айна, - его голос звучал слишком терпеливо, как на человека, готового на меня наброситься. – Ты – единственная женщина, с которой я могу спать, и сейчас просишь меня этого не делать?

- Ты же только что пообещал! – запаниковала я.

- Я пошутил, - усмехнулся он. – Надо же было тебя как-то в свою постель заманить? Добровольно ты не идёшь, слишком гордая.

Его вторая рука переместилась на мой живот, оттуда – вверх, к груди. Я хотела отбросить её, но он тут же повернулся, став на локоть, и поцеловал меня. От этого поцелуя невозможно было отказаться, настолько он был глубок и горяч; настолько горяч был сам Ольгерд.

- У тебя нет шансов, - он откинул одеяло, и в тусклом свете луны, проникающем через окно, я увидела его напряженное, идеальное тело. – Ты проиграла.

- Это ты меня обманул, - выдохнула я, уже и не пытаясь сопротивляться.

- Но ты всё равно не можешь отказать мне, - он коснулся языком одного соска, второй нежно зажимая в пальцах. – Твоё тело поёт от моих ласк, и даже ты понимаешь, что глупо отказываться от удовольствия, – ещё один поцелуй, запечатлённый на моей груди.

Он коленкой развел мои ноги в стороны; единственное же, на что я была способна – это сдерживать голос, чтобы мой случайный стон не услышал никто на этаже.

- Нет, - прошелестел из темноты голос супруга. – Этой ночью ты не будешь молчать, - лёгкий поцелуй внизу живота. – Я хочу слышать, как тебе хорошо, - ещё один поцелуй, немного ниже.

Я вдруг сообразила, что он собрался сделать, и замерла.

- Ты же, - я еле проговорила, потому, как его язык добрался до цели и мягко коснулся меня между ног, - никогда… этого… не делал… Ааах!

- Вот, уже лучше! – похвалил он, поглаживая моё бедро. – Я хочу, чтобы ты своими стонами разбудила всех в этом доме. Это моё маленькое извращённое желание.  

- Никто ведь не должен знать, - прошептала я, лежа, полуживая на подушках, с раскинутыми в стороны ногами и не испытывая ни малейшего желания сводить их обратно.