Антоновка (СИ) - "Violetblackish" - Страница 5

Дома разулся в темноте, прошел, загремел чайником, налил в стакан кипяченой воды. Выщелкнул привычно три таблетки из кассеты, прикидывая скупо, сколько там еще осталось — самым страшным кошмаром было остаться без НЗ. Запил как следует, но след медикаментов стереть с языка не смог. Как-то на автомате по дуге обогнул кресло, смирившись, что там ему не сидеть, хотя ни Камбалы, ни Антона сегодня не было. Камбала, видать, лазала по помойкам, а Антона прямо сейчас, вероятно, трахал лысый папик. Стас хотел дотелепаться до кровати, но не рассчитал. Прилег прямо на вязаный коврик у дверей. Вот такие же точно коврики из разноцветных тряпок его бабка вязала. Когда-то давно. В другой жизни. Стас уткнулся виском в холодный пол и замер, пережидая нарастающий вал боли. Спина покрылась липким холодным потом, лоб и виски сжало огненным обручем, и Стас поплыл куда-то. В дверь поскреблись.

— Открой, я знаю, что ты там. Я тебя в парке видел, — голос у Антона был усталый, взрослый и ни фига не придурошный.

— Иди… — промычал Стас. — А точнее, езжай. Куда тебя там везли? Трахаться? Ну и трахайся… С кем ты там трахаешься.

— Уже ни с кем, — ответил где-то совсем близко Антон. Тоже, видать, сел на крыльцо.

— Да мне по херу, — бесцветно шепнул Стас.

— Можно я войду? — снова поцарапал ногтями дверь Антон. Стас отрицательно помотал головой в темноте и тут же воткнулся лбом в холодные доски, пережидая волну тошноты. Антон заткнулся вроде, но через некоторое время скрипнула оконная рама.

— Стас? Ста-а-ас! — холодная рука Антона легла куда надо — прямо на лоб, потом на щеку, на ту самую, обожжённую. — Идти можешь? Давай до кровати, а?

— Господи, — взмолился на Антона, как на икону, Стас. — Да оставь ты меня уже в покое! Ну иди ты на хер, наконец. Ну неужели ты ничего не видишь?

— Вижу, — успокоил Антон.

— Что ты видишь! — не унимался Стас.

— Дурака вижу, который сам от себя бегает, — проворчал Антон, просовываясь Стасу под руку и приподнимая. Стас послушно уперся коленом в пол, пытаясь привстать. На кровать они оба рухнули. Стас по инерции, Антон просто не успел вынырнуть из-под руки. Побарахтались, пока Антон Стаса к стене подталкивал и подушку поправлял. Стас промычал что-то почти благодарно, думая, что теперь-то Антон свалит, но таблетки наконец подействовали, боль чуть отступила и накрыло облегчением. Стало легче дышать, и веки потяжелели.

— Дверь за собой прикрой, — успел промычать он Антону, но тот, вместо того чтобы уйти, вытянулся у него за спиной, уткнулся лбом между лопатками и засопел не хуже Камбалы.

— Я тебя не брошу, — донеслось до Стаса. То ли про сегодня, то ли про Стаса в целом. Стас бы подумал об этом, но его все-таки вырубило. На сей раз с одним-единственным, огромным, как шар, чувством облегчения, что сегодня за ним присмотрят.

***

Утро было не утро. Темень, предвещавшая пасмурный мрачный дождливый день. Рука Антона, естественно, обнаружилась у Стаса на ширинке. Он аккуратно сдвинул ее, но стало только хуже. Антон завозился где-то за спиной, вжался в него бедрами и всем остальным, что по-утреннему бодро выступало.

— Да не дергайся ты, — прилетело сзади. Подушка была одна, и Антон почти уткнулся носом в его шею. — Не трону я тебя. Ну… не сегодня.

— Ты меня? — поразился Стас, живо перекатывая Антона на спину.

— Не болит? — ладонь Антона как по команде легла на «неправильную» щеку.

— Да она давно не болит уже… — буркнул Стас, отводя руку.

— Я про голову, — отвергнутую руку Антон незамедлительно пристроил Стасу на шею.

Стас замер, прислушиваясь, и ничего не ответил. Тогда Антон аккуратно поменял их местами, пристраивая голову Стаса на подушку, еще хранящую отпечаток его головы. И ловко взобрался ему на бедра.

— Нет, — хрипло произнес Стас и положил руки Антону прямо на задницу, забираясь под низкий вырез так и не снятых ночью джинсов. Антон наклонился и вдруг по-кошачьи боднул лбом лоб Стаса. Потерся губами о губы и прижался щекой к «неправильной» стороне, бормоча еле слышно:

— Я сам…

Стас открыл рот, чтобы что-то сказать, но рука Антона вдруг неожиданно метнулась к паху и крепко сжала. И слова так и застряли в глотке у Стаса.

— Сам так сам, — прохрипел Стас, сжимая упругую задницу Антона.

Антон и правда все сделал сам. Сам снял со Стаса футболку, стащил до колен джинсы с бельем, пошарив в кармане брошенной прямо на полу куртки, нашел смазку. Потом разделся догола, позволяя смотреть на себя сколько угодно долго. Сам, изогнувшись, прошелся ребром ладони между ягодицами, размазывая лубрикант. Сам завел руку, нащупывая член Стаса, и сам насадился медленно, по миллиметру, кусая губы, не останавливаясь. Сам уперся руками в грудную клетку Стаса и плавно повел бедрами. Стас лишь вжимался затылком в подушку, поджидая, как отреагирует на это притаившийся в черепной коробке грызун, но ничего не дождался. Тогда, прихватив Антона за шею, он резко дернул его на себя, жадно целуя куда придется: в губы, в лоб, в глаз, в скулу. Не отпустил, придержал близко, пока тот замер, чуть приподнявшись и напряженно раздвинув бедра.

— Дава-а-ай… — шепнул Антон тягуче прямо в губы, и Стас «дал». Подкидывал бедра вверх быстро и рвано, жадно вбивался в такое близкое и теплое тело, утолял старый, измучивший его голод, полностью забив на притаившуюся головную боль, социальные дистанции и свое «нет», пока в голове не разорвалось, но не болью, а ослепительным сумасшедшим кайфом, выламывая все суставы в теле разом и оставляя его бескостным, безвольным, сытым и первый раз за последние пару лет улыбающимся.

Второй раз проснулся, когда солнце вовсю шпарило, и спохватился, что проспал. Антон так и вырубился верхом, завалившись чуть в сторону. Стас во сне еще и обнимал его поперек тела одной рукой. Камбала, воспользовавшись общим раздраем, крепко и тихо спала, прижавшись к другому боку. Стас завозился, выбираясь из всей этой кучи малы и прикидывая, как весь этот зверинец теперь выставлять на крыльцо. Антон зашарил по подушке и снова уснул, подсунув под щеку одну руку и вытянув другую. На этот раз его запястья были перетянуты цветастыми шелковыми платками. Стас подождал, пока Антон окончательно затих, и аккуратно потянул узел.

Он делал все очень медленно и тихо, пережидал каждый раз, когда дыхание Антона менялось, и снова брался за дело. Камбала проснулась и тревожно следила за ним единственным внимательным глазом. Узлы, на счастье, были скользкими и потихоньку поддавались. Камбала зевнула, а Стас наконец размотал верхний шелковый слой.

Шрамы. Продольные. Старые, но основательные, оттого что резали наверняка. Стас даже не удивился. Аккуратно замотал обратно и завязал как было. Посмотрел на крепко спящего Антона. Потом на Камбалу. Та подмигнула единственным глазом и уткнулась мордой Антону в бок. Вдали протрубил гудок электрички. Стас беззвучно чертыхнулся и пошел собираться на работу, потому что время поджимало…

Слава богу, в его каморке весь день было почти безлюдно, как раз вовремя, чтобы собраться с мыслями, хотя было бы чем собираться. Он поменял набойки одной усталой измученной женщине, сделал дубликат таблетки для домофона и взялся за книгу, но тут дверь кто-то распахнул, заставляя поморщиться.

— Мне нужен дубликат ключа, — раздалось прямо у Стаса над головой.

— Какого ключа?.. — начал он машинально, уже узнав голос.

— Твоего, разумеется, — совершенно серьезно заявил Антон, с интересом оглядываясь по сторонам. — Достало уже через окно лазить. Чуть джинсы не порвал вчера, я ж не Камбала.

Стас внимательно рассматривал Антона, тот смотрел на Стаса, который, помедлив, сунул-таки руку в карман, нащупывая тяжелый одинокий ключ.

***

В этот раз, вернувшись домой, Стас направился прямо к креслу. Больше хотелось завалиться прямо в обуви на кровать, но кресло было делом принципа. В конце концов, это был его дом. Ну или не дом, а полдома. И не его, конечно, но на ближайшие полгода точно. Он прикрыл глаза и откинул голову на спинку. Клонило в сон, да и устал адски от всего. Рама тихонько скрипнула, и кто-то громко запыхтел.