Поручик Митенька Ржевский (СИ) - "Violetblackish" - Страница 11

— Вижу, вы и правда увлечены, — раздраженно хмыкнул князь. — У вас даже дар речи пропал при виде объекта воздыхания. Так и быть… представлю вас в антракте…

— Нет! — вылетело из меня прежде, чем я успел подумать, что именно произношу. И тут же пришлось поправляться: — Не смею-с! Робостью сковало!

— Не больно вы похожи на робкого, — хмыкнул князь. Его любезность таяла как снег на солнцепеке. — Не со мной так точно и не в прошлый раз. Хотя теперь я вижу, что вы меняете свое мнение чаще, чем заправская кокотка!

— Я, в отличие от вас, не помолвлен, — не остался я в долгу, подпустив в свой голос издёвки. — Вы, князь, не ровен час скоро женитесь!

— Женитьба меньшее, о чем я думаю сейчас, — даже невооруженным глазом было видно, как князя передернуло от отвращения.

— А о чем же вы думаете? — поинтересовался я еще ядовитее.

— О вас, — просто сказал князь, вдруг абсолютно успокаиваясь. А вот у меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. В горле пересохло. Я поднес бокал к губам и махнул его, не глядя, до дна. Упс… Князь тем временем продолжал усугублять мое и без того ужасное положение. — Вы меня чертовски заинтересовали, поручик. Все в вас какое-то… другое. Не похожее на то, что я вижу каждый день. Вы опережаете время своими новаторскими идеями, странной манерой излагать мысли и главное — своим прямодушием. У меня к вам море вопросов. И с вами мне впервые за много лет нескучно. А я, признаться, был уверен, что меня в этой жизни невозможно ничем удивить.

С этими словами он положил ладонь мне на колено и наклонился чуть ближе, чем то позволяли приличия. Хотя что я знал о приличиях в местном обществе? По факту я даже мог чувствовать его дыхание. Да и настроен князь был явно решительно:

— Я не привык петлять вокруг да около. Признаться, вы слегка огорошили меня своим увлечением полными некрасивыми женщинами, потому что наша прошлая встреча дала мне надежду думать, что между нами появился некий… обоюдный интерес.

— Остановитесь, — твердо приказал я. — Остановитесь, прежде чем вы пожалеете.

— О чем мне жалеть? — тихо произнес князь, не предпринимая ни малейшей попытки отстраниться. — Я всегда честен в своих словах и поступках. Разве мой интерес вас оскорбляет?

— Я российский офицер, а не девка! — отрубил я, говоря при этом чистую правду. Шампанское таки ударило в голову и развязало язык. — В жизни такому не быть!

— Я просто хочу вас поцеловать, — спокойно сказал князь. Так, словно уговаривал капризного ребенка. Хотя по росточку и весу Митенька на ребенка и тянул. Но сейчас-то я не Митенька, а поручик Ржевский.

— Я вам морду набью… — тихо и торжественно пообещал я, уже понимая, что князь превосходит меня и по силе, и по весу.

Князь улыбнулся и поставил хрустальный бокал на крошечный, кукольный столик. Его глаза, в отличие от его скучного темного костюма, искрили всем, чем только можно было. Чего тут только не было: и веселье, и отчаянность, и решимость идти до конца. И как только я вздохнул свободнее, от того что домогающийся меня Назумовский больше не наклоняется ко мне слишком уж интимно, тот протянул руку и прихватил меня за затылок.

— Это разумная цена за поцелуй, — шепнул он.

Я упрямился как баран на веревке, но он был сильнее, и расстояние между нами неумолимо сокращалось. Наконец, он изловчился и все-таки поцеловал меня. Коротко, жадно и абсолютно бесстыже. Я вскочил на ноги, вырываясь на свободу, и демонстративно отер губы тыльной стороной ладони. Князь снисходительно смотрел на меня из своего кресла, вызывая во мне своим спокойствием новый всплеск ярости. Неужели и правда решил, что ему все можно? И что теперь? Мозги окончательно сделали ручкой, и, прежде чем я успел сообразить, что к чему, лихой гусар Ржевский выдал за меня очередной стереотип.

— Дуэль! — выпалил я.

— Остыньте, поручик, это просто поцелуй, — чуть нахмурился князь и глянул в зал, где, несмотря на завораживающее сопрано Алмазовой, в нашу сторону уже стали поворачиваться головы. — Лучше давайте еще выпьем и послушаем прекрасную оперу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Струсили, князь? — нетрезво покачнулся я на ногах. Улыбка моментально пропала с лица князя.

— Ни в коем случае, — холодно бросил он. — На чем изволите сражаться?

А на чем можно-то? — прикинул я. Не на шпагах же. А вот огнестрельное оружие — это мое. В конце концов можно Митеньку и вдовцом сделать. Так себе план, но…

— На пистолетах! — выпалил я.

— На пистолях, так на пистолях, — спокойно кивнул князь. Словно на собрании попечительного совета выступал, а не о дуэли договаривался. Все-таки сильный, видать, мужик. Я его почти зауважал. Точнее, зауважал бы, если бы не его половая неразборчивость и увлечение мужиками.

— Где и когда? — уточнил я, вместо того чтобы озвучивать свои мысли.

— Во вторник вечером. На Черной речке… — равнодушно бросил князь.

— Так тому и быть! — припечатал я, прихватил из ведерка начатую бутылку шампанского и четким строевым шагом вышел из ложи. Вопль Алмазовой за моей спиной поставил жирную точку в беседе.

Комментарий к 6. Чудесное сопрано несравненной примы Алмазовой

https://imageup.ru/img264/3800285/mycollages.jpg

========== 7. Два стакана ==========

— Мушкетер хренов! Гардемарин недобитый! Ну какая, на хрен, дуэль?! — Именно с этими словами я бился головой о подушку на следующее утро, которое уже привычно принесло очередной геморрой.

Однако слово не воробей: вылетит — не поймаешь. Был, конечно, вариант затаиться и больше не показываться. Ну поищет князь несуществующего поручика в Изюмском полку и успокоится. И всего делов. Если только после этого не вспомнит про свою женитьбу на Митеньке Ржепопольском-Обездашковом. А так, пока занят дуэлью с поручиком Ржевским, его мысли точно не о загсе, или где они тут брачуются. Не совсем тот результат, на который я рассчитывал, но пока сойдет. С огнестрельным оружием я был на ты. Спецназ я или салабон зеленый? Но все же убивать князя я не собирался. А вот попугать можно было, пальнув над ухом или лучше устроив небольшое ранение, скажем, в мягкие ткани бедра. Или в руку, чтобы он их не распускал в следующий раз. Оставалось испытать Митеньку и выяснить, что можно выжать из этого нежного тела с моими оригинальными мозгами в комплектации.

— Кузьма, разыщи мне пистоль! — гаркнул я, сползая с кровати. Кузьма, с кувшином теплой воды для умывания и перекинутым через плечо полотенцем, появился как всегда бесшумно и невозмутимо заявил:

— И не подумаю. Убьетесь еще…

— Ты не перечить ли мне вздумал? — возмутился я, вспомнив, что по нынешней субординации я, как-никак, настоящий барин. Но Кузьму этот факт, похоже, мало волновал.

— А хотя бы и так. Зато целее останетесь, — все так же невозмутимо ответствовал Кузьма, и я, поняв, что его не пробьешь, зашел с другой стороны.

— Кузьма, но как же так, я, юнкер императорского военного училища, а из пистоля толком стрелять не умею, — начал наугад, думая, что Митенька, скорее всего, огнестрельное оружие в руках толком не держал до сего момента. Кузьма, казалось, задумался, а я принялся дожимать. — Мне нужно попрактиковаться перед тем, как в училище вернусь после каникул.

— Только, чур, под моим присмотром, — решил наконец Кузьма, и через час с небольшим у меня в руках был массивный курковой однозарядный пистоль. Прямо как в кино. Спрашивать, откуда мой шустрый бородатый интендант его достал, я не решился. Вместо этого мы с Кузьмой прихватили дюжину пустых бутылок и отправились на задний двор для полевых испытаний. Кузьма расставил бутылки, а я отмерил десять шагов, кои по моим представлениям должны будут разделять нас с князем на дуэли, прицелился и нажал на спусковой крючок.

Отдача была нереальная, но все же вверх пистоль дернуло, уже когда пуля вылетела из ствола, судя по тому, в каком месте брызнул фонтан из щепок на заборе за рядом бутылок. Я же чуть не упал на задницу, едва устояв на ногах в последний момент. Следовало взять поправку на будущее. Я молча протянул Кузьме пистоль для перезарядки. Еще бы знать, как на дуэли принято стрелять: от барьера? на ходу? стоя прямо или боком? И главное, где, черт побери, мне брать секунданта? Кузьма при помощи шомпола, подгоняемого ударами деревянного молоточка, забил в ствол пулю и вложил мне в руку пистоль, и я снова прицелился, на сей раз беря чуть ниже. Грохнул выстрел, я устоял на ногах, а бутылка разлетелась сотней изумрудных осколков. Кузьма без вопросов перезарядил пистоль заново, и новая бутылка брызнула осколками во все стороны. Я почувствовал прилив гордости и холодок чужого пристального внимания. Повернулся к Кузьме и наткнулся на его изучающий взгляд.