Сфера времени (СИ) - Ершова Алёна - Страница 30

Клятвопреступление не несет смерть. Клятвопреступление и есть смерть. Бездействие тоже поступок. Пожалуй, более гнусный, чем прямое, открытое, направленное деяние. В бою проще. Вот враг или ты убьёшь его, или он тебя. Там не смотришь, кто держит меч. Ибо однажды взявший оружие уже мертв.

Борьба с собой всегда обречена на поражение: неважно, к какому в итоге ты придешь решению. Все равно побежденная часть тебя склонит голову, спрячет в сапог нож и затаится, ожидая. Говорят: лучший способ покорить врага — сделать своим другом. Но враг, однажды восставший внутри тебя, никогда более не примет мир. Так и будешь жить разорванный на части однажды сделанным выбором. Но без этого никак. Нельзя вековать, пестуя лишь свои собственные желания.

Давид с силой всадил пятки в бока коня.

Нельзя позволять другим помыкать собой. Нельзя медлить, дав клятву. Всё в этом мире должно совершаться вовремя и со смирением в сердце. Тогда и совесть душу грызть почем зря не будет.

Futurum IV

Пары у ребят из технического ВУЗа прошли на одном дыхании. Сначала были первокурсники и с ними разбирали предпосылки, особенности и последствия феодальной раздробленности на Руси. Вспомнили между делом Николая Гумилёва и его гипотезу о том, что все те ужасы, которые предписывали монголо-татарам, на самом деле творили князья друг другу. Обсудили обоснованность данных умозаключений.

Вторая лекция проходила у студентов четвертого года обучения. Спецкурс по истории связи. От первобытных сигнальных костров, через телеграф и радио к телепортационным кабинам. Разработать данную программу Ефросинью попросили специально для старшекурсников университета технической связи и информации, и ей очень понравился получившийся результат, так как при наработке материала Фрося сама узнала массу любопытных нюансов. Оказывается, одних только видов телеграфов, было несколько. Помимо известного всем электрического и радио, еще были звуковые, оптические и фототелеграфы. Более того, к каждой лекции студенты изготавливали виртуальный модуль того или иного средства связи. Поэтому интересно было всем: и преподавателю, и ученикам.

Вечером, уставшая и ошалевшая от трудового дня, Ефросинья вывела электромобиль на шоссе, задала адрес ДНС и прикрыла глаза, отдыхая. Сам собою всплыл обеденный разговор о захоронении посреди деревни. Странная находка. Тела не чумные. Кремации не было. Подавляющее количество погребенных — мужчины. Скончались от ран. Притом боевого оружия в захоронении нет. Топор один, остальное всё — бытовые предметы. Женщин всего три. Детей нет.

«Каждый могильник — это текст, послание, головоломка. Берешь за ниточку и тянешь, распутывая одну петельку за другой. Жаль, времени на это совсем нет. Завтра уже отправка».

— Конечная точка. Улица Дня Единогласия, 21. Дом Неопределенной Связи, — отчитался автопилот. Фрося улыбнулась. Хороший день завершал изумительный вечер. Завела машину на парковку и вышла. Её ждут.

Центральный холл ДНС был целиком выполнен из прозрачного стекла. Стоя посредине зала, можно было одновременно увидеть заходящее солнце на западной стороне и верхушку отреставрированной Никитинской башни на восточной. Само же здание просматривалось целиком, словно муравьиная ферма. Сразу напротив входа стойка администратора, за ней огромное во всю стену зеркало. Дальше технические помещения, лаборатории, кабинеты сотрудников — и все за прозрачными или зеркальными стенами. Вот нутро лифта. А там ресторан и кухня. Если присмотреться, то можно увидеть поваров в белоснежной форме, колдующих у плит и разделочных досок, или даму в платье цвета ртути, потягивающую рубиновую жидкость из огромного тонкостенного бокала. Эта подчёркнутая, кричащая открытость создавала кататонию образов, перегружала сознание. Хотелось быстрее покинуть перенаселенный людьми этаж и уединиться в одной из верхних комнат. Со вкусом обставленных, не пропускающих лишние звуки и чужие взгляды. Хотя были и те посетители, которым первый этаж нравился. Те, кому хотелось ощущать на себе тысячу взглядов. Купаться в секундном внимании. Те, кто устал от обезличенного интернет-общения и возжелал обезличенного живого общества. Иначе как еще объяснить отсутствие пустых столиков в ресторане и свободных мест в спортзале или бассейне?!

Ефросинья прислонила смарт-браслет к панели лифта и вошла внутрь. Набрала свой буквенно-цифровой код. Кабинка поднялась на пару этажей вверх, замерла. Стекло покрылось тонировкой.

— Поставьте подбородок на светящийся индикатор, — мелодично произнес голос программы. Фрося выполнила требование. — Закройте глаза. — Стандартная процедура надевания нанопластической маски. Прохладная гелеобразная субстанция нежно прикоснулась к коже лица.

— Добро пожаловать в ДНС, внесите номер комнаты встреч, — выдала следующую инструкцию программа. Она не была снабжена искусственным интеллектом и действовала строго в рамках алгоритма. Фрося ввела нужные цифры. Лифт качнулся и поехал в бок, потом вверх. Пискнул сигнал, и двери распахнулись, впуская посетительницу в знакомый номер.

Женщина блаженно улыбнулась и скинула босоножки. Наконец-то она дома! Странно, конечно, называть семейным очагом номер в публичном заведении, уж тут ничего не поделаешь. Мозг считает домом то место, где хорошо и уютно, где отдыхаешь душой и телом. Там, где о тебе заботятся и любят. Дело в том, что наш мозг намного старше всех культурных вывертов и современных тенденций. Ему можно объяснить экономическую необходимость семейной ячейки. Он поймет, но будет воспринимать эту самую ячейку как вторую работу, не позволяя себе расслабиться и отдохнуть. Здесь же, под защитой кодов и масок, за плотными шелковыми шторами и у пушистого бежевого ковра, он автоматически переключался в домашний режим. Все ощущения обострялись, мысли напротив становились тягучими. Тело наполнялось легкостью, расслаблялось. Усталость отступала. Наверное, еще поэтому Ефросинья всё время оттягивала тот момент, когда упадёт последняя преграда. Снимутся маски, вскроются карты имён и каст. Казалось, что с последней тайной уйдёт и всё очарование. Карета станет тыквой, и превратится их уютный мирок в казённую ячейку с целями, задачами и экономической обоснованностью.

Ефросинья ступила босыми ногами на мягкий ворс ковра, прошлась до широкого дивана. Села и прикрыла глаза, слушая плеск воды в ванной комнате. Иван пришёл чуть раньше и приводил себя в порядок. Ей нравились их отношения. Не совсем правильные по современным стандартам, но кому должно быть до этого дело, если два индивида счастливы?