Зов ночной птицы - Маккаммон Роберт Рик - Страница 31

– Я готов выйти отсюда! – объявил он.

– Она в дальней камере, – сказал Бидвелл судье, игнорируя молодого человека.

– Эй, Бидвелл! – крикнул тот. – Черт тебя возьми, я же сказал, что готов…

Хрясь! – кулак Грина врезался в одну из державшихся за решетку рук. Заключенный взвыл от боли и отступил вглубь камеры, прижимая к груди разбитые пальцы.

– Говори с уважением, – сказал Грин, – или не говори вовсе. Усек?

– Ой-ой-ой, ты чуть не сломал мне руку!

– Ноулз, тебе по приговору осталось сидеть еще один день и одну ночь, – обратился к нему Бидвелл. – Тебя выпустят завтра утром, и ни минутой раньше.

– Послушайте! Прошу вас! – теперь уже просительным тоном произнес Ноулз, вновь приближаясь к решетке. – Я не вынесу здесь еще одной ночи, сэр! Клянусь Богом, не вынесу! Эти крысы меня доконают! Сожрали почти всю мою еду и мне самому чуть глотку не перегрызли, еле отбился! Неужто мне мало этого наказания, сэр?

– Тебя приговорили к трем дням и трем ночам. Значит, ты должен отсидеть этот срок.

– Постойте! Постойте! – быстро заговорил Ноулз, прежде чем остальные двинулись дальше по проходу. – На самом деле я не крыс боюсь! Я боюсь ее… – Последнюю фразу он произнес шепотом, кивком указав на последнюю камеру слева от прохода. Глаза его расширились от ужаса. – Боюсь, она меня убьет, сэр!

– Она тебе угрожала?

– Нет, сэр, но… в общем… я кое-что слышал.

– Что именно?

Теперь уже Бидвелл заинтересовался всерьез и навострил слух.

– Прошлой ночью… в темноте… она с кем-то разговаривала, – прошептал Ноулз, вновь прижав лицо к прутьям решетки. – Я мало что смог разобрать… но я услышал, как она говорила слово «хозяин». Да, сэр, я это услышал. Она сказала «хозяин» раза три или четыре. А потом начала хохотать, и не дай мне Господь еще когда в жизни услышать такой жуткий, нечестивый смех…

– А что было потом?

– Ну… она еще что-то там говорила, не знаю с кем или с чем. Тарабарщина какая-то, будто луну заговаривала. – Он облизнул губы, мельком оглядел Вудворда и Мэтью и вновь обратился к Бидвеллу. – А потом… потом я увидел свет в той стороне. Вроде как огонь, только холодный с виду и голубого цвета. Да, сэр. Холодный голубой огонь, и он горел в ее камере. Я лег на пол в углу, потому как и видеть не желал, что там творится…

– Рассказывай дальше, – потребовал Бидвелл, когда пауза слишком затянулась.

– Ну так вот, сэр… потом что-то начало гудеть и жужжать. И вроде как большая муха вылетела из ее камеры. Только она светилась голубым цветом, и воздух вокруг прям искрился. Она прилетела сюда и начала виться вокруг моей головы, а я отмахивался, но, сказать по правде, даже касаться ее не хотел. Она все кружила и кружила, а я забился в тот уголок и накидал на себя соломы, чтобы, значит, от нее отгородиться. Напослед она от меня отцепилась и улетела.

– Улетела? Куда?

– Знать не знаю, сэр. Просто исчезла.

Бидвелл мрачно посмотрел на судью.

– Теперь видите, с чем мы столкнулись? Хозяин этой ведьмы способен принимать облик тварей, каких не существует в природе.

– Так оно и есть, сэр! – подхватил Ноулз. – Мне не жить, коли останусь тут с ней! Я ведь здесь много чего навидался, и за это она меня наверняка прикончит!

– Могу я задать вопрос? – обратился Мэтью к Бидвеллу; тот кивнул. – Какое преступление совершил этот человек?

– Он до крови отлупил свою жену выбивалкой для ковров, – сказал Бидвелл. – Доктору Шилдсу пришлось заняться ее лечением. А поскольку это было уже второе преступление Ноулза, я распорядился посадить его под замок.

– А каким было первое преступление?

– Таким же, – ответил Бидвелл.

– Она лгунья и стерва! – категорически заявил Ноулз. – У этой женщины язык как помело! Клянусь, даже святой не удержался бы и снес ей башку топором, только чтобы не слышать ее трепотню! – Он снова устремил взгляд на Бидвелла. – Так вы отпустите меня, спасете мою жизнь?

– Ну… – Бидвелл взглядом попросил судью помочь в этом вопросе. – Ричард Ноулз, вообще-то, добрый христианин. Мне не хочется оставлять его на произвол этой ведьмы. Что бы вы посоветовали, сэр?

– Его жена выздоровела?

– Она сейчас в лечебнице доктора Шилдса. У нее сломана рука и вся спина в синяках. Но… все ж таки, сэр… она по праву принадлежит Ноулзу, будучи его законной супругой.

– У меня есть предложение, – сказал Мэтью. – Раз уж мистер Ноулз прошлой ночью смог отразить нападение Дьявола с помощью горстки соломы, то он, без сомнения, сможет отбиться от всех демонов преисподней с помощью выбивалки для ковров. Почему бы не принести ему выбивалку для самозащиты?

Бидвелл медленно моргнул.

– Это что, шутка, молодой человек?

– Нет, сэр. Насколько понимаю, он в совершенстве овладел этим видом оружия, не так ли?

– Что за бред сивой кобылы?! – Ноулз снова возвысил голос почти до крика. – Я хочу выбраться отсюда прямо сейчас!

– Я не хочу, чтобы его кровь была на моих руках, если ведьма убьет его этой ночью. – Бидвелл кивнул Грину. – Выпусти его.

– Позвольте заметить, сэр, – вмешался Мэтью, пока тюремщик выбирал нужный ключ из своей связки. – Если ведьма этой ночью убьет мистера Ноулза, думаю, у нас уже не будет необходимости проводить опрос каких-либо свидетелей.

– Он прав, – сказал Пейн, становясь рядом с Мэтью. – Это накинет петлю на шею ведьмы без лишней возни, легко и просто!

– Погоди-ка… – Бидвелл схватил Грина за руку прежде, чем ключ был вставлен в замок.

– Да вы что, с ума посходили?! – завопил Ноулз. – Она меня точно угробит, если вы меня не отпустите!

– Я не думаю, что она это сделает, – возразил Мэтью. – Это было бы не в ее интересах.

– Слышь, ты! – Ноулз яростно уставился на Мэтью. – Я не знаю, что ты за хлюст, но лучше держись от меня подальше, когда я отсюдова выберусь!

– За такие угрозы вы можете получить новый срок, – предупредил его Вудворд. – Я мировой судья, а этот молодой человек – мой секретарь.

– Держи себя в руках, Ноулз, если хочешь завтра утром выйти на свободу! – добавил Бидвелл.

– Тогда будьте вы все прокляты! – крикнул узник и, развернувшись, поднял с пола ведро, над которым кружило несколько мух отнюдь не демонической разновидности. Побагровев от гнева, Ноулз приготовился выплеснуть содержимое ведра на своих палачей.

– Ноулз!!! – От голоса Грина содрогнулись стены темницы. – Потом зубами расплатишься!

Ведро застыло в последний момент перед броском. Даже будучи в ярости, Ноулз осознал невыгодность такого размена. Он дрожал всем телом, а лицо его искривила гримаса, от которой могло бы пойти трещинами зеркало. Постояв так с минуту, он начал медленно опускать ведро и наконец поставил его на пол.

– Тебя освободят завтра утром, – сказал Бидвелл. – И, если хочешь… распоряжусь принести тебе выбивалку для ковров, с помощью которой ты…

Ноулз хрипло рассмеялся:

– Отдайте выбивалку этому щенку, и пусть он засунет ее в свой тощий зад! Делайте то, зачем пришли, а мне больше нечего вам сказать!

С этими словами он сел на скамью и повернулся лицом к стене.

– Вот и ладно. – Бидвелл жестом отправил Грина вперед. – Пора навестить миссис Ховарт.

Двигаясь дальше по проходу, они достигли последней камеры с левой стороны. Обитательница этой камеры не издавала никаких звуков и вообще не двигалась. Облаченная в балахон из грубой серой материи, с капюшоном на голове, она лежала, скорчившись, на охапке соломы.

– Открой. – Голос Бидвелла прозвучал напряженно.

Грин использовал тот же ключ, видимо открывавший все камеры. Замок щелкнул, и тюремщик распахнул решетчатую дверь.

– Мадам? – произнес Бидвелл. – Встаньте.

Фигура на полу не пошевелилась.

– Вы меня слышали? Я сказал, встаньте!

Никакой реакции.

– Она испытывает мое терпение, – сжимая губы, пробормотал Бидвелл, а затем повысил голос: – Вы подниметесь сами или мистеру Грину поставить вас на ноги?

Наконец началось какое-то движение, но оно было нарочито медленным. Вудворд отметил в нем опасную грацию, с какой змея разворачивает свои кольца. Фигура поднялась на ноги и осталась стоять у дальней стены камеры; ее лицо скрывалось под низко надвинутым капюшоном, а руки и ноги – в складках серой мешковины.