Скандерия (СИ) - Моденская Алёна - Страница 14

— Ты куда? — спросила Ева.

— Я… — Агнесса, не оборачиваясь, вцепилась в поручень. — Пойду посмотрю, как там профессор Грибницкий.

У выхода из вагона располагалась скамейка, предназначенная для гида. Занявший её Грибницкий, которому выпало курировать поездку вместе с Истоминым, мирно дремал, сцепив руки на животе. Агнесса, бросив мимолётный взгляд на профессора, вышла в тамбур.

Всё вернулось. Поезд, мягкий стук колёс, мерное покачивание, сельские пейзажи за окном… Мандариновый закат, небо располосовано цветными облаками. Так тихо и спокойно. И вдруг в долю секунды всё переворачивается с ног на голову, кресло оказывается наверху, скрежет, звон стёкол, вопли… Потом съехавший с рельсов поезд, будто изломанная игрушка, крики, распластанные люди прямо на снегу… Агнесса пытается встать на четвереньки — надо найти старшего брата, она не может потеряться, ведь это их первая поездка без взрослых. Брат за неё отвечает, его отругают… И бабушка расстроится…

Не получается встать — руки подгибаются, ладошку пронзает боль. Сев на коленки, Агнесса засовывает больную руку под мышку. Прямо перед ней бугор снега, как будто сахарного, кристаллики сверкают под закатным солнцем. На ослепительно белом клочке отпечаталась алая рука — ладошка и пять пальчиков.

Да, идея была так себе. Стоило сразу понять, что эта история обязательно всплывёт.

Поезд пустили под откос активисты «Возмездия ради Справедливости», десять лет назад только что отколовшегося от Единства. Приверженцы Возмездя обвинили Единство, масштабную правительственную патриотическую организацию, в излишнем либерализме. Они считали, что надо полностью перекроить систему, и открыто призывали к «активным действиям», суть которых обычно сводилась к беспорядкам.

Самой громкой их акцией стала серия взрывов, один из которых прогремел во время фестиваля народных промыслов в Растяпинске.

Вспомнив грохот, отбросившую волну, страх, крики, скользившие в чём-то горячо-липком ладони, когда она ползла в дыму неизвестно куда, Агнесса снова ощутила запах гари и солёно-металлический привкус крови и прислонилась к стене. Дыхание пропало, в груди образовалась воронка, грозившая затянуть её в морок, вокруг нагнеталось марево.

Багровый отпечаток ладошки на снегу. С трудом разжав кулак, Агнесса кое-как распрямила пальцы. Бледную ладонь с фиолетовыми сетками капилляров пересекали три удивительно ровные лиловые черты. Шрамы, непостижимым образом распоровшие кожу прямо по линиям жизни, ума и сердца.

— Что с вами? — донёсся откуда-то тихий голос.

Сквозь туман проступило чьё-то лицо. Агнесса обнаружила, что сидит на полу в тамбуре поезда. За окном светилось бирюзовое предзакатное зимнее небо. Наклонившийся человек с беспокойством заглядывал ей в глаза. Быстро сжав руку в кулак, Агнесса наконец смогла вдохнуть.

— Ничего, я в порядке, — прошептала она, пытаясь подняться.

Истомин подал ей руку.

— Благодарю, — ужё твёрже сказала Агнесса, поднимаясь на всё ещё ватные ноги. Она вопросительно посмотрела на Истомина, стоявшего напротив.

— Я шёл проведать профессора Грибницкого, — сказал он после паузы.

— Профессор спит, — произнесла Агнесса, с радостью отметив, что голос восстановился, а ноги снова слушались.

Истомин заглянул в вагон сквозь стеклянную дверь. Все сидели по местам, распития алкоголя и чересчур громких споров не наблюдалось.

— Я подумал…

— Что Грибницкий, возможно, слишком стар для подобных путешествий? — спросила Агнесса, глядя на Истомина вернувшимся холодным взглядом.

— Я имел в виду… — Истомин неожиданно для себя растерялся.

— Грибницкий вполне способен контролировать ситуацию, — твёрдо сказала Агнесса.

— Прекрасно, — сухо ответил Истомин и вернулся в свой вагон.

Грибницкий по-прежнему дремал, проснулся лишь за пять минут до прибытия, когда Агнесса принесла ему имбирный чай.

Студенты разместились в отеле, выполненном в стиле построек девятнадцатого века. Двухэтажные домики из синтетического «дерева» со стилизованными резными наличниками и ставнями оказались весьма уютными.

Вечером ребята собрались в комнате, которую заняли Тоня и Валя.

Ева, лёжа боком на кровати и опираясь на локоть, порхала пальчиками по экрану планшета.

Пару дней назад по всей Гимназии оказались разбросаны журналы, в которых на нескольких страницах в красках описывались якобы вскрытые скандальные факты из жизни гимназистов и преподавателей, все статьи были подписаны «Правдоруб». В частности, в журнал попали фотографии Моники и Самсона. Правдоруб также опубликовал ссылку, по которой можно было попасть на портал, где якобы было выложено откровенное видео парочки. Ева сразу же скачала это видео, вставила туда собственные едкие комментарии и разослала с анонимного адреса всем друзьям Самсона.

— Интересно, это Правдоруб обещал всем рассказать какую-то правду? — Тоня зачем-то начала взбивать подушку.

— Да, эти сообщения всем нервы помотали. — Ева перевернулась на живот и качала согнутыми ногами.

— А что, все их получили? — У Тони подушка упала на пол.

— Я думаю, да, — спокойно сказала Ева, положив подбородок на сцепленные пальцы.

— А я думаю, нет, — отозвалась Валя, устроившаяся на подоконнике с альбомом для набросков и цветными карандашами.

— Те, кто говорят, что ничего не получали, врут, — заявила Ева. — Всем есть что скрывать.

— Так, завтра мы первым делом идём в монастырь, потом поднимаемся на Вражью гору, — диктовала Астра, записывая план действий в коммуникатор. — Надо поклониться мощам, посмотреть иконы, после горы ещё спуститься к набережной. Здесь написано, с горы открывается шикарный вид на водохранилище. — Астра вопросительно посмотрела на Агнессу.

— Да, вид там замечательный, — сказала Агнесса, ни на кого не глядя. — А уж какие живописные остатки города из-под воды торчат.

— В смысле? — заинтересовался Хуберт.

— Когда наполняли водохранилище, затопили городок Мазыйка. Потом уровень воды снизился, и верхушки зданий вышли на поверхность. Та ещё красота.

— Жуть, наверное, — с предвкушением сказал Тимур. — А что там ещё за ужасности происходили?

— Да много чего, — уклончиво ответила Агнесса. — В Растяпинске даже есть специальный «готический» маршрут для туристов.

— Он у нас запланирован? — спросила Лиза с энтузиазмом.

— Нет, — покачала головой Астра. — Ещё чего.

— Тогда ты рассказывай! — Хуберт легонько толкнул Агнессу в бок.

— Да что рассказывать. — Агнесса пожала плечами. — Мой сборник о сундуках и шкафах читал? Там всё есть.

— Это, что, всё правда? — Тоня снова уронила подушку. В своё время она долго не могла уснуть после прочтения сборника мистических рассказов «Сундуки и шкафы».

— Да, — просто кивнула Агнесса. — Там вообще жутко, хотя, и правда, очень красиво.

— Жутко, хотя красиво, — повторил Тимур, хмыкнув.

Агнесса решила не рассказывать друзьям о том, что одно из самых кошмарных для неё мест уже много лет служило источником вдохновения. Собственно, за этим она и приехала.

Утро следующего дня встретило студентов ярким багряным рассветом и лёгким морозцем. После обзорной экскурсии по городу, во время которой гид (молодая девица в стильной шапке-ушанке и длинной узкой юбке) не скупилась на истории об ужасах татаро-монгольского нашествия, массовых расстрелов и о до сих пор живущих в этих местах язычниках, совершающих «кровавые жертвоприношения», студенты отправились в монастырь.

— Здесь, что, до сих пор живут язычники? Правда? — шёпотом спросила Агнессу Валя.

— Да, только никаких ужасных жертвоприношений они не устраивают, — громко сказала Агнесса.

Истории гида приобретали всё более устрашающие краски, и Грибницкий, громко заявив, что его старые кости промёрзли, предложил где-нибудь погреться.

Первым в программе значилось посещение храма в честь Архангела Михаила, где хранились мощи старицы Людмилы, но просто так зайти туда не получилось. Выходные и хорошая погода привлекли в монастырь огромное количество туристов, так что попасть в церковь можно было, только отстояв длинную очередь, конец которой терялся где-то за монастырским садом.