Одна ложь на двоих - Шарикова Мария - Страница 37

Глава 6

Лондон, Февраль 1845 года.

Прошёл год после отъезда Ирины. Целый год, который показался герцогу вечностью. Всё это время Йен не прекращал занятий с доктором, который предложил совершенно неожиданный метод лечения: Физические нагрузки и постоянные тренировки, от которых болела каждая мышца. Сперва герцог отнёсся скептически к подобному предложению доктора. Но спустя какое-то время, он действительно стал чувствовать ступни ног, пальцы, спину… С каждым днём он становился сильнее, и мысль о том, что возможно вскоре он сможет встать на ноги, придавала ему сил. Ему хотелось поскорее увидеть Айрин и заверить её в своей любви. Попросить прощения за все обидные слова и поступки и больше никогда не отпускать от себя.

Прогресс был медленным, но Йен довольствовался и этим. Помимо ежедневных занятий и тренировок он вновь погрузился в дела своих поместий. А ещё он нанял частного детектива, намереваясь узнать, что же с ним случилось в тот злополучный вечер. Как только он смог вернуться к своим привычным делам, мистер Смит сообщил ему, что новое завещание вступило в силу, ведь в итоге Джеймс был вынужден его подписать.

С сыном герцог виделся лишь однажды. Спустя несколько месяцев после отъезда Ирины, маркиз приехал в Линкольншир, чтобы вновь облить мачеху грязью. Джеймс пересказал отцу то, что молодая герцогиня вызвала настоящий ажиотаж в Петербурге и не знала недостатка поклонниках. Не успей Йен хорошо узнать свою жену, он бы не задумываясь поверил подобным наговорам. Но герцог был уверен в Айрин и её чувствах. Её верность не вызывала у него сомнений, а вот наговоры сына посеяли в его душе одну мысль, в правильности которой герцог не желал убеждаться. Этого просто не могло быть!

Йен прекрасно знал, что уважения Джеймса он уже не заслужит, но думать, что родной сын был готов лишить его жизни…

Дни протекали незаметно, пока однажды герцог не почувствовал, что достаточно силен, чтобы попробовать встать на ноги. Каждое движение отдавалось болью, но Йен не собирался сдаваться. Он понимал, что это был самый главный шаг на пути к выздоровлению. И возможно ему до конца дней придётся опереться на трость, но попытка того стоила.

Главной его целью была Айрин, и только ради неё он был готов рискнуть.

Джеймс испытывал страх. Он стал его постоянным спутником с тех пор, как попытка отправить всесильного герцога на тот свет провалилась.

Деньги, которые он обещал Джо, маркиз отдавать не стал. Ведь дело не было закончено так, как планировалось, а значит не было нужды платить. Но у наёмника были на этот счёт свои мысли. Он стал шантажировать Джеймса, грозясь рассказать всю правду о нападении его отцу. Маркиз нисколько не боялся гнева прикованного к инвалидному креслу родителя, но понимал, что после подобного скандала двери приличного общества будут навсегда закрыты для него. И всё же он не сдержался и нанёс визит отцу, желая немного позлорадствовать. Пересказать слухи о молодой и красивой жене, которая оставила его — это было Джеймсу по душе. Однако реакция герцога удивила, и юноше ничего не оставалось делать, как только вновь вернуться в столицу.

Некстати всплыли и долги, которые Джеймс так и не смог заплатить. Маркиз видел один единственный выход из подобной ситуации: Ему нужно жениться. Но не на леди из Лондоновских гостиных, а на наивной дурочке, что не будет знать о его репутации и финансовом положении.

И Джеймс знал, где он сможет найти себе такую невесту. Америка. Пусть эта страна находилась на другом конце света, всё чаще стало слышно о том, что многие добились там немалого успеха, руководя банками и частными бизнесами. Отцы будут рады приобрести своим дочерям мужа с титулом и положением в обществе.

Разумеется, Америка это не Лондон, но выбирать не приходилось. Готовясь навсегда покинуть родную страну, маркиз всё-таки решил оставить письмо отцу. Пусть он не питал к нему уважения, но счёл нужным сообщить свои планы на будущее. Чтобы у герцога не возникли мысли о том, что он прячется или боится его.

Новая жизнь уже ждала его, и Джеймс был уверен, что у него всё получится.

Глава 7

Петербург, Ноябрь 1847 года.

Ирина не хотела приезжать в столицу. Последние два года она прожила в имении вместе с семьёй, и это было очень тяжёлое время. Фёдор Михайлович перенёс ещё один удар и затем медленно уходил. Он был без движения и никого не узнавал, и герцогине оставалось только догадываться, какую боль он испытывает. Единственным светлым пятном в жизни Ирины стал Ванечка. Всё свободное время герцогиня проводила с сыном, наблюдая, как он растёт. Она оказалась права — малыш был точной копией Йена. Начиная от каштановых волосиков, заканчивая серебристо-голубыми глазами. И характером Ванечка тоже пошёл в отца. Мягкий и ласковый, он всегда мог добиться своего, посмотрев на мать своими огромными глазенками. Герцогиня безумно любила сына и никогда ему не отказывала.

Сейчас, когда траур подошёл к концу, Ирина понимала, что не может прятаться от света вечно. К тому же ей было неловко перед Элен. Кузина пошла на многое, чтобы быть рядом с ней и ни разу не упрекнула, но герцогиня не хотела, чтобы такая красивая девушка похоронила себя в деревне.

Столица встретила их первым снегом, и как только погода немного успокоилась, герцогиня решила вывести Ванечку на прогулку. Малыш был очень любознателен, и Ирина была рада показать ему новые места для исследований.

Александровский сад был излюбленным местом для прогулок Петербуржцев, и герцогиня решила отправиться именно туда. Город укутал недавно выпавший снег, делая всё вокруг похожим на волшебную сказку.

Найдя тропу, где прогуливалось меньше всего людей, Ирина начала показывать сыну, как слепить небольшой снежок.

Ванечка повторял за матерью каждое движение, но у него ничего не получилось. Недовольно нахмурившись, он топнул ножкой, но Ирина тут же успокоила малыша. Подхватив его на руки, она закружила его, заставив весело смеяться.

Они настолько были заняты друг другом, что герцогиня не сразу заметила женщину, наблюдающую за ними на протяжении нескольких минут. Но вот, подняв глаза, Ирина замерла на месте. Уму непостижимо, что тут делает её свекровь?! Поставим сына на землю, герцогиня смутилась.

— Belle-mère, — только и смогла выговорить она, наблюдая за пожилой женщиной.

— Айрин, рада видеть тебя, милая, — начала Аврора, продолжая наблюдать за Ванечкой, который, испугавшись незнакомой дамы, стал прятаться за юбками матери.

Я… Я вы меня осуждаете? — не зная, что ещё можно сказать, начала Ирина, — поверьте, я не…

— Мне не за что осуждать тебя, моя дорогая, — мягко ответила леди Хартлесс, — но возможно, нам стоит поговорить? Я хочу чтобы, ты и…

— Ванечка, — улыбнувшись промолвила Ирина.

— … И Ванечка приняли моё приглашение и отправились ко мне на чай. Что ты на это скажешь, Айрин?

— Я согласна, belle-mère, — ответила герцогиня, беря сына за руку.

Ирина не знала, чего стоит ожидать от свекрови, несмотря на то, что та всегда была на её стороне. Пока прислуга подавала чай, герцогиня гадала о том, что ей хочет сказать Аврора.

Ванечка увлечённо играл с солдатиками, которые велела перенести для него леди Хартлесс.

— Айрин, как я уже сказала, я не осуждаю тебя, дорогая, — протягивая невестке чашку, промолвила Аврора, — Йен очень сильно обидел тебя, но неужели он не заслуживает знать, что у вас с ним есть сын?

— Belle-mère, поверьте, мне очень нелегко далось это решение, но Йен сам пожелал вычеркнуть меня из своей жизни, — с трудом сдерживая слёзы, произнесла Ирина, — всё это время он не счёл нужным даже поинтересоваться, как я живу! А Ванечка, это самое дорогое, что у меня есть!