Когда ты скажешь "Да" (СИ) - "Ann-Christine" - Страница 78

— Не хочу тебя отвлекать, — говорю я, прерывая ее пламенную речь, — но скажи, в ресторане есть свободные вакансии?

Подруга удивляется.

— Ты что, решила вернуться в ресторан?

— Ну, да. Что в этом плохого?

— Я думала, ты устроишься в какую-нибудь фирму. Ты же работала на мистера Осла. Он же тебе что-то обещал!

— Вряд ли солидным компаниям нужен такой работник, как я. У меня опыта всего лишь неполных три месяца. Кому я нужна, Мони?

— Ох, кто-то снова включил зануду, — вздыхает подруга, сев рядом со мной. — Насколько я знаю, сейчас в ресторане все занято. Я могу поговорить с Тони, чтобы он замолвил за тебя словечко начальству, но пока придется подождать.

— Спасибо. Чем скорее я найду работу, тем лучше. Не хочу сидеть у тебя на шее. Может быть, мне стоит на время вернуться в Молин и подыскать что-нибудь там…

— Эй! — Мони щелкает пальцами перед глазами, пытаясь вытянуть меня из собственных мыслей. — Ари, хватит быть размазней. Ты гораздо выше всего этого. Все наладится. Слышишь? Да, сейчас паршивый период, но он пройдет. Ты же не одна. Я всегда готова тебе помочь, и ты это прекрасно знаешь.

— Ты чудо, Мони, — говорю я ей, заключая ее в крепкие объятья.

— Ой, тише. Ты же знаешь, я не люблю все эти нежности. — Я хихикаю. Это правда. Мони — довольно противоречивая натура. — Но для тебя, Джонсон, готова сделать исключение.

 — За это я тебя и обожаю. Спасибо. Что бы я без тебя делала.

Наблюдаю, как город постепенно погружается в сумрак. Где-то вдали начинают загораться огоньки, все больше приближаясь ко мне. На тумбочке гудит телефон, и заметив номер бабушки, я делаю глубокий вдох. Я больше не должна ее игнорировать.

— Привет, бабуля.

— Ари, ну, наконец-то! — Ее голос наполнен тревогой, и от этого меня съедает ужасное чувство вины. Я заставила ее волноваться. — Где ты была все это время?

— Я была...эм…у меня было очень много дел, — лгу я, крепко зажмурив глаза, как будто боюсь, что бабушка меня рассекретит.

— У тебя все хорошо? Ты какая-то грустная, — с горечью говорит она, а я сильнее сжимаю телефон. — Только, прошу, не обманывай меня. Лучше я буду знать правду.

Мое молчание затягивается, но я не могу подобрать слов. Не знаю, с чего начать. Это так трудно, рассказать все и сразу.

— Ричард меня бросил. В тот же день, когда я вернулась в Чикаго.

Я слышу, как она тяжело дышит, но молчит.

— Поэтому я…не отвечала на звонки, — продолжаю я. — Прости, что не звонила. Мне очень стыдно. Просто мне было так плохо. Я хотела побыть одна. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за меня.

— Он сказал тебе? — внезапно говорит она. Ее голос дрожит.

— Что сказал?

Она молчит, но я отчетливо слышу, как ее дыхание становится еще более тяжелым.

— Почему он уехал из Молина так внезапно?

— Я…я не знаю. Я показала ему фотографию папы и мамы, а потом он решил уехать. Не понимаю, что с ним случилось. Да и сейчас это уже неважно.

Бабушка молчит, но мне не нравится тот шум, который доносится из трубки.

— Фотографию… — выдыхает она испуганно. — О, Господи, не может быть.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Значит, он все узнал, — говорит она так тихо. Словно самой себе. Но смысл ее слов мигом приводит меня в чувства.

— Что? — возможно, мне послышалось. — Что он узнал? О чем ты?

Но она ничего не отвечает. Это меня пугает. Я начинаю паниковать.

— Бабушка, прошу, не молчи! Тебе плохо? Ответь мне что-нибудь! Пожалуйста! — умоляю я ее. - Что Ричард узнал?

Из трубки доносится какой-то громкий хлопок, и я замираю, буквально застыв на месте.

— Бабушка? Алло? — Но в ответ лишь тишина. — Бабуля! Ты меня слышишь? Бабушка, прошу тебя ответь! Не молчи! Прошу тебя…ответь…

========== Глава 29 ==========

Прожигаю глазами экран телефона уже почти час. Тетя Шэрил молчит, и от этого страх за бабушку только усиливается. Автобус только что выехал из Чикаго в сторону Молина, но даже эти несколько минут уже показались вечностью. Я даже не помню, какие вещи взяла с собой в такой спешке. Хоть бы все было хорошо, и мои опасения оказались напрасны!

Наконец, экран телефона загорается, и на дисплее высвечивается «Тетя Шэрил».

— Господи, неужели! — восклицаю я, резко осмотревшись по сторонам. Наверное, я выкрикнула это слишком громко, потому что внимание всех пассажиров теперь приковано ко мне. Ну и к черту!

— Арианна, она в больнице, — сообщает мне женщина, и мне становится немного легче, что все обошлось.

— Как она? — Сердце колотится от страха и волнения, но я должна держать себя в руках.

— Меня пока не пускают. Не волнуйся. Я буду держать тебя в курсе.

— Спасибо, тетя Шэрил. Я уже в пути.

Буквально забегаю в больницу и вспоминаю указания тети Шэрил, как добраться до палаты бабушки. Поднимаюсь на третий этаж и иду по длинному коридору, которому, кажется, нет конца. Вот, долгожданный поворот направо, и я уже вижу знакомый силуэт.

— Ари, как ты добралась? — спрашивает женщина, заметив меня.

— Хорошо, — запыхавшись отвечаю я, пытаясь восстановить дыхание. — Врачи уже что-нибудь говорили? Что с ней случилось? Может быть, нужны какие-нибудь лекарства? Я все найду, только…

— Снова сердце, — вздыхает тетя Шэрил. Что?

— Снова?

— Она не хотела тебе ничего говорить, чтобы ты не волновалась.

— Подождите, — говорю я, в ужасе начиная понимать суть происходящего. — Это уже не впервые?

Женщина опускает голову, пряча от меня глаза. Почему они от меня скрывали, что что-то не так?

— Твоя бабушка просила ничего не говорить тебе. Она не хотела обременять тебя своими проблемами.

— Своими проблемами? Но она моя семья! — в отчаянии говорю я. — Скажите, насколько все серьезно?

— Я уже сбилась со счету, сколько раз она оказывалась в больнице за последние полгода. Врачи предлагали ей сделать операцию, но не давали никаких гарантий. Она отказалась.

— О, боже. — С трудом могу переварить эту информацию. Она свалилась на меня так внезапно, что я не могу в нее поверить. — Что я…что я могу сделать?

На лице тети Шэрил появляется грустная улыбка, от которой сердце снова сжимается в тугой узел.

— Просто быть с ней рядом. Я думаю, это именно то, что ей сейчас очень нужно.

Сделав глубокий вдох и выдох, закрываю глаза, чтобы почувствовать хотя бы каплю спокойствия. Ничего не получается. Становится только хуже, больнее. Я чувствую себя ужасно бесполезной, понимая, что ничего не могу сделать.

— Тетя Шэрил, скажите, что все будет хорошо, — говорю я, глядя на нее с надеждой. — Прошу вас.

— Ари, — говорит тетя снова, подойдя ближе. В ее глазах так много печали. — Она ждет тебя. Иди.

Подойдя к двери, тихо дергаю за ручку и захожу в палату. Увидев бабушку, по телу пробегает дрожь, а к глазам стремительно подкатывают слезы.

Сажусь на край кровати, и в оцепенении смотрю на ее лицо. Осторожно касаюсь ее руки, глажу ладонь, с большим трудом сдерживая в себе слезы. Она не должна видеть, что я плачу.