Маска Ра - Догерти Пол - Страница 11

– Но почему фараон не умер сразу же после укуса?

– Ваша честь, мой следующий свидетель прояснит этот вопрос, – с вежливым поклоном ответил Сетос. – Это придворный лекарь Пий.

– Я знаю его, – кивнул Амеротк. – Личный лекарь фараона, его жены и других. Он знаток своего дела, – добавил судья с улыбкой.

В сопровождении служителей Пий направился к судье. Амеротку был знаком этот маленький, известный своей зловредностью лекарь, безмерно любивший сплетни. Пий питал болезненную страсть к драгоценностям и обожал выставлять напоказ свое состояние, увешивая себя без всякой меры кольцами и ожерельями, переливавшимися всеми возможными цветами. Амеротк считал такую роскошь расточительной и удивлялся про себя, как лекарю удавалось носить на себе такую тяжесть. Лекарь поклонился, невнятной скороговоркой произнес слова присяги, держа руку на священном ларце, а затем неспешно устроился на подушках справа от Амеротка.

– Уважаемый, вы знаете, зачем вас пригласили в суд?

– Божественный фараон бьт доверен моим заботам. – Хриплый и гортанный голос выдавал его происхождение. Несмотря на богатство и образованность, Пий испытывал неловкость, что происходил из провинции. Сверкнув глазами, лекарь обвел взглядом зал, закатывая рукава своей одежды, словно предлагал желающим рискнуть посмеяться над ним.

– В вечер смерти фараона вас приглашали в храм Амона-Ра? – осведомился Амеротк.

– Да, я прибыл туда после заката, как предписывает ритуал.

– И вы начали готовить божественного фараона к путешествию к далекому горизонту?

– Да, я также искал причину его смерти.

– Почему? – прервал его Амеротк.

Пий в удивлении округлил глаза.

– Фараон упал без чувств. У него был божественный недуг, эпилепсия, – объяснил Пий без особой твердости в голосе. – Я подумал, что с ним мог произойти обморок, похожий на глубокий сон, который может вызывать эта болезнь.

– Но случай был не тот? – уточнил Амеротк. Пий покачал головой.

– Душа фараона отправилась в далекий путь.

Пульс не прощупывался ни на шее, ни на руках. Меня поразила внезапность смерти, – добавил Пий. – Я снял сандалии с ног фараона и над пяткой заметил след укуса змеи: темное пятно с фиолетовым оттенком, поскольку ядовитые зубы вошли в тело очень глубоко.

– На какой ноге? – спросил Амеротк.

– На левой.

Амеротк облокотился на подлокотник кресла и задал следующий вопрос:

– И такой укус неизбежно вызывает смерть?

– Несомненно. Эфа – самая ядовитая из змей, и помочь здесь нечем.

– Теперь объясните, почему фараон ничего не сказал об укусе змеи.

– Аа! – Пий качнулся всем телом вперед-назад. В другой ситуации, находись он перед школярами в Доме Жизни, а не перед главным судьей, он бы непременно назидательно погрозил пальцем. Ваша честь, надо иметь в виду, что великий фараон готовился вернуться в столицу. Это был боец, воин, одержавший победу над врагами. Если он и почувствовал недомогание, то постарался это скрыть.

– Согласен, – подтвердил Амеротк.

– Во-вторых, – продолжал Пий, – укус сам по себе может быть и не очень болезненным. Я знаю случаи, когда укушенные змеей продолжали заниматься своими делами, не зная, что яд уже на путик их сердцу.

– И как долго продолжается этот путь?

Пий недоумевающе заморгал.

– Я принимаю первое объяснение, – пояснил Амеротк. – Но действие яда должно было про явиться значительно раньше, разве не так?

– Здесь есть свои особенности, – замялся Пий. – Какие?

– Яд действует на людей по-разному, – начал свои объяснения Пий, вытирая вспотевшее лицо. – Это зависит от их сложения, состояния здоровья. Как вы помните, ваша честь, фараон во время пути к храму сидел без движения, а яд действует быстрее, если человек двигается.

Амеротку вспомнился казненный утром этого дня офицер. Судья жестом показал свое согласие с аргументом лекаря.

– А вы уверены, что это был именно змеиный укус? – продолжал допытываться Амеротк.

Пий вызвал других свидетелей, которые готовили тело фараона к погребению, и тех, кто сопровождал его на другой берег Нила в Город мертвых. Все они были преданные, заслуживающие доверия работники, которые под присягой подтвердили, что укус змеи был хорошо заметен.

– Имеющиеся факты указывают на то, – начал подводить итоги Амеротк, – что змея находилась на корабле фараона «Слава Ра». Можно утверждать, хотя я не обладаю глубокими знаниями о подобных змеях, что змея попала на судно во время путешествия по Нилу, возможно в Саккаре, где корабль причаливал к берегу, а не только стоял на якоре на реке. Признаю, представляется странным, что змею никто не видел, но такие змеи прячутся по темным углам и появляются, когда их потревожат. Именно так все и случилось в Фивах. Божественному фараону не повезло больше всех: он был укушен змеей. Скрыл свое недомогание, но, когда вошел в храм Амона-Ра, силы оставили его, и там он упал и умер. – Амеротк сделал паузу и обратился к Менелото. – Есть ли у вас доказательства, которые могли бы опровергнуть эти факты?

Начальник охраны фараона поднял голову.

Амеротк заметил тень улыбки на его лице и понял, что Сетос угодил в ловушку. То же самое он наблюдал, когда они с женой играли в сенет. Она в продолжение игры сохраняла бесстрастное выражение лица, но перед завершающим победным ходом в глазах ее вспыхивал огонек и чуть напрягались губы. Амеротк запретил себе думать о жене и прогнал непрошеные мысли.

– Вы желаете оспорить мое заключение? – спросил он у Менелото, зная, каким будет ответ.

– Да, ваша честь.

Зал откликнулся на такое неожиданное заявление волнами шепота. Амеротк жестом прекратил шум.

– Я прошу вызвать жреца Лабда.

– А кто он такой? – вмешался со своим вопросом Сетос.

– Я прошу вызвать жреца Лабда, – невозмутимо повторил Менелото, следуя судебной процедуре.

– Вызовите этого свидетеля! – крикнул Амеротк через зал.

Толпа расступилась, и Асурал вывел вперед с Трудом ковыляющего старца. Время иссушило его тело и окрасило кожу в желтый цвет. Голова старика была выбрита без должной тщательности, и в толпе раздались редкие смешки. Асурал почтительно усадил старика на подушки и подмигнул Амертоку, который остался невозмутимым. Главному судье было видно, что старику неудобно и неловко. Каждое движение отражалось на его лице болезненной гримасой, и боль кривила беззубый рот. Он остановил взгляд на священном ларце Маат, на котором должен был присягать, и простер вперед костлявую руку.

– Не беспокойтесь, уважаемый, – остановил его Амеротк. – Я коснусь ларца, как ваш поверенный.

– Вы оказываете мне большую честь и проявля ете ко мне сочувствие. – Голос его прозвучал с неожиданной для немощного старца силой. Кроткиеслезящиеся глаза приглядывались к Амеротку.

– Клянусь, господин судья, когда рука ваша касается священного ларца Маат, это будет означать, что я говорю правду. Мне недолго осталось пребывать в оковах бренной плоти. Я готов отправитьсяк шатрам вечности.

– Как ваше имя? – спросил Амеротк.

– Я – Лабда, жрец богини змей Меретсегер.

Сетос вздрогнул от неожиданности. Теперь ему стало ясно, почему был вызван этот старый жрец. Меретсегер поклонялись рабочие в Городе мертвых.

– И зачем вас вызвали? – продолжал выспрашивать Амеротк.

– Как вам будет известно, господин судья, поклонение богине змей требует знания разных видов змей: населяющих берега Нила и тех, что обитают на холмах и в долинах окрестностей Фив.

– И что же дальше? – резко бросил Сетос. Старец даже не повернул голову в его сторону.

– Скажу прямо, ваша честь, укус эфы самый опасный. Верно, лекарь может сказать, что действие яда ускоряется скоростью движения жертвы; особенно это касается животных, что стали жертвами этой змеи. Укушенные, они отпрыгивают в страхе и бегут прочь, но далеко им уйти не удается. Чем больше их волнение, тем быстрее наступает смерть.

Амеротк хотел прервать старика, но продолжал молча случать.