Мой ненастоящий (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 10

— Ага, только сеанс ночных объятий мне устроили, — вспыхиваю я, пытаясь успокоиться. Ничего не было. Ничего! Фух!!!

— И ты могла не торопиться из них выбираться, — вальяжно тянет Владислав Каримович. Я осознанно игнорирую эту фразу. Не хочу даже думать, что он говорит всерьез.

— Почему я здесь? — я все-таки отваживаюсь на этот вопрос.

Почему я здесь — в его спальне, в его постели, в его квартире, наконец!

— А ты не помнишь, Маргаритка? — он, кажется, надо мной издевается. Потому что да, я не помню.

Вообще не помню, чем закочился вчерашний вечер.

Бокал шампанского помню. Неторопливый вальс под прицелами десятков любопытных взглядов его гостей. Как прожигал мне спину взор его отца…

А еще помню, как слипались мои глаза… Как я обмякла, так и не покинув жесткой хватки моего босса. И горьковатый привкус на языке.

— Какая-то гадость была в том шампанском, — медленно проговариваю я, скорее для себя, чем для слушающего меня мужчины, — снотворное, я полагаю? И кто же меня им угостил? Вы?

Слишком уж подозрительным было его предложение «один бокал и один танец». Напоить и протянуть время, пока снотворное подействует.

— Какая ты все-таки умная девочка, Маргаритка, — почему-то даже насмешливое одобрение в голосе Владислава Каримовича звучит как издевка, — да. Я. Меня бы не поняли, если бы моя невеста после помолвки пошла к метро.

Боже…

У меня аж земля под ногами пошатывается.

Эта игра зашла слишком далеко!

Он притаскивает меня к себе домой, рядит в чьи-то тряпки. Чьи? Ланины? Точно, у нас же один с ней размер. Боже, какая гадость. Сейчас же бы избавилась от этой клятой комбинации, если бы в поле моего зрения имелась другая одежда.

— Владислав Каримович, — я крепко стискиваю себя за плечи, заставляя себя вытянуться в струнку, чтобы выглядеть как можно непреклоннее, — я боюсь, что мне придется напомнить вам о границах. Вы вынудили меня играть роль вашей невесты на вечеринке, но насчет продолжения разговора не было. И даже не заводите.

Он смотрит на меня долгим, пристальным взглядом, затем насмешливо дергает уголком рта.

— Боюсь, что ты неправильно поняла мои требования, Маргаритка. Я не требовал сыграть мою невесту на вечеринке. Ты должна была согласиться выйти за меня замуж. По-настоящему. И ты это сделала. Правильный выбор! Я одобряю! 

У меня перед глазами будто раскрывается холодный бездонный космос. Что? Как это вообще можно адекватно понять! Нет, определенно, в своих попытках меня доканать он наконец-то приблизился к красной линии.

Но он же не может говорить это всерьез! Или может?

Такие люди как Владислав Ветров не женятся на ком попало, ими руководит либо строгий расчет, либо неуемное наваждение. С расчетом, понятное дело, меня иметь не стоит. Второй вариант — тоже смешной, потому что девочки его класса — типичная Лана Михальчук, с её длиннющими ногами и идеально-салонным имиджем. Чем я могла снести ему крышу? Спринтерской скоростью, с которой носилась по его поручениям? Или мои мешки под глазами не оставили его равнодушным?

— Идем, — наконец соизволяет уронить Владислав Каримович, — подробные объяснения я дам тебе за завтраком.

— Я не собираюсь с вами завтракать! — я сама себе сейчас напоминаю разъяренную кошку, вздыбившуюся от хвоста до загривка. — И замуж за вас тем более!

Даже если это всего лишь продолжение его спектакля, чтобы насолить Лане — я не готова к такому.

— Значит, ты соберешься, — Владислав Каримович просто пожимает плечами, будто мы обсуждаем замену офисного принтера. Не нужно сейчас — пригодится после! Всего-то!

Он выходит из спальни, просто оставляя меня тут одну. Идиотское положение. Совершенно не представляю, что мне тут делать. Усесться на кровать и молча игнорировать требование босса? Хорошая идея. Заманчивая! Но я его знаю — я так и до вечера просижу.

Идти за ним? Выслушать все его объяснения, продолжив стоять на своем, в том числе и на том, что замуж за него я не пойду, ни за какие коврижки, пускай возвращает свою Лану без моего участия? Да, максимально дельный вариант!

А что делать с моим внешним видом? Своей одежды — ни того платья, в котором я была на вечеринке, ни своего офисного наряда в спальне на видном месте не лежит. Расхаживать по чужой квартире в кружевной комбинации, сквозь которую просвечивают те места, которые я бы предпочла своему начальнику не показывать — идея плохая сама по себе.

Ходить по его квартире, не выпутываясь из одеяла? Нет, я в курсе, что для своего босса являюсь отчасти любимой клоунессой, издеваться над которой является жизненно-необходимой его потребностью, но чтоб настолько выставлять себя в глупом свете…

— Маргарита Александровна… — негромкое покашливание от двери спальни заставляет меня вздрогнуть и еще сильнее съежиться, пряча наготу в одеяле.

У дверей стоит девушка, в черных брючках и черной рубашке с коротким рукавом. Русые волосы стянуты на затылке заколкой, макияж и маникюр отсутствуют как данность. Прислуга. И это я понимаю не в уничижительном ключе, просто как статус по жизни. Прислуга высшего класса, вышколенная и педантичная до последней буквы.

В руках у девушки яркое розовое платье. А это еще зачем?

— Меня зовут Маша, — тем временем представляется это внезапное явленье, — Владислав Каримович велел мне помочь вам переодеться.

— В это? — я опускаю замечание, что переоденусь я как-нибудь сама, без посторонней помощи, и критически оглядываю платье в её руках. Короткое, вызывающе броское, вырез на груди еще ничего, но мог быть и поскромнее.

Я бы такое ни в жизнь не взяла для себя!

— Да, — кивает Маша, — Владислав Каримович сам его для вас выбрал.

Она говорит так, будто меня это как-то должно тронуть. Я же еще меньше хочу надевать теперь эту дурацкую тряпку. Пусть выбирает платья для Ланы. Тем более, что это наверняка для нее и было, а мне сейчас списывают по принципу «а шоб не пропало». Фу!

— Принесите хотя бы то платье, в котором меня сюда привезли, — прошу я, сжимая пальцами переносицу, — я не надену этот ужас.

Маша замирает истуканом. Я прям вижу, как напрягается её лицо и стекленеют глаза. С места за другим платьем она даже не двигается.

— В чем дело? — пристально вглядываюсь в лицо девушки, пытаясь считать эмоцию четче. Злость? Нет. Ступор? Не похоже. Паника? Да, пожалуй!

— В-владислав Каримович сказал, — Маша очень нервничает, по всей видимости — она надеялась, что к этой части её распоряжения нам переходить не придется, — можете выйти к завтраку в этом платье или в том, в чем вы есть сейчас. Ничего другого не будет.

Заканчивает девушка уже багровой от смущения. И это меня этот мерзавец именует Цветочком? Тут же налицо отчаянный дискомфорт от необходимости выполнять приказ.

И все-таки мерзавец. Как я хочу сейчас его убить за всю это гребаную тиранию. Что ж, вдох-выдох, Рита, и представь, какое блюдо будет менее омерзительным на вкус.

В твоем меню — откровенное платье, кружевная комбинация, одеялко… Потрясающий выбор, аж глаза разбегаются!

Ну, что ж, в последний раз я тебе подыгрываю, Владислав Каримович!

— Оставляйте платье, — сквозь зубы произношу я, ощущая, что еще чуть-чуть — и буду очень нуждаться в крепком успокоительном, — и выйдите. Я надеюсь, ваша помощь мне не настолько обязательна? Нет? Ну, слава богу, хоть какие-то мои границы здесь уважают.

Интересно, когда же он закончит надо мной издеваться?

8. Маргаритка

Платье, как я ожидала, совершенно дурацкое. Нет, юбка, конечно, заканчивается чуть ниже середины бедер, могло быть критичнее, но все-таки даже с моей длиной ног оно чересчур откровенное. А Лане, наверное, в нем нельзя было и наклоняться.

— Ну и? — выходя из спальни я застаю Машу в кресле, чинно сложившую ручки на коленях. — Где меня изволит ждать барин?

— Я провожу вас в столовую, — с энтузиазмом подскакивает девушка, явно обрадованная скоростью моего облачения. Впрочем, количество одежды на мне обязывало, конечно, не задерживаться