Токийский полукровка. Дилогия (СИ) - Гримм Александр - Страница 78

*Нодати Дзигэн‑рю (яп. 野太刀自顕流), также известная как Якумару Дзигэн‑рю – древняя школа кэндзюцу, крупнейшее ответвление стиля Дзигэн‑рю, основанное мастером по имени Якумару Канэтака.

*Сиокэ (яп. 塩気, ки соли) – биоэнергия, энергия биоплазмы, дает телесную структуру, её символизирует соль в крови («сио» и значит «соль»). Энергия второй чакры.

– Значит, Дзигоку Ити‑рю…?

– Да, создание собственного стиля я начинал под руководством Нодзу. – кивает он, подтверждая мою невысказанную теорию. – Теперь понятно, как Ёкайдо умудрились так стремительно подняться. У них есть по‑настоящему тяжелая артиллерия. Сначала Косё из Синдо‑рю, а теперь еще и Нодзу «Лидара‑локти»* Цугимити.

*Лидара‑локти – ёкай, великан невероятных размеров. Отпечатки его ног становились озерами. Нередко переставлял с места на место горы.

Весьма подходящее прозвище для этого, страдающего гигантизмом, парня. Своим внешним видом он и правда походит на мифического великана ёкая.

– Что будем делать?

– Наращивать силы, что еще нам остается? Шторм не просто близко, мы уже в его эпицентре. Начнем с завтрашнего дня, будем использовать наш клуб для прикрытия.

– Постой, завтра ведь выходной!

– Нэдзуми, сколько, по‑твоему, ты провалялся в отключке? – и смотрит на меня при этом так ехидно, как на последнего придурка.

– Бля! – хлопаю ладонью по лбу. – Ульяна убьет меня! Я ведь не оплатил коммуналку и продукты не купил. – Слушай, Аки, ты ведь не всю еду мне скормил?

Через полчаса стою у порога, прощаемся. Мою правую руку оттягивает пакет с, взятыми в долг, продуктами.

– До завтра. И, Нэдзуми, дуй сразу домой, а то опять влипнешь в очередные неприятности.

– Ну‑ну, напомнить тебе из‑за кого все мои неприятности?

– Ладно, хафу, вали давай. Я закинула в пакет заживляющую мазь и специальный лечебный отвар, смотри не сожри по ошибке. Да иди уже, мне еще дом после тебя стерилизовать. – бесцеремонно выталкивает меня старшая Миямото за порог, после чего, словно что‑то вспомнив, тянется своими ручками к моей шеи – эта злопамятная сучка, что задушить меня решила? – Ой, чуть не забыла.

Меня накрывает настоящее цунами из волн боли. Нервные окончания горят. Агонизирует все тело, особенно спина. Такое ощущение, что с меня заживо сдирают кожу. Слезящиеся глаза с трудом позволяют различить тонкие серебристые иглы, зажатые между наманикюренных пальчиков. Так вот, что блокировало болевые ощущения все это время.

– Хорошего вечера. – хлопает эта тварина дверью прямо перед носом, оставляя меня посреди вечерней улице, наедине с невероятной болью.

До дома добираюсь пропотевшим с головы до пят уставшим как собака. Не глядя, запихиваю пакет целиком в холодильник и иду спать. Наконец‑то эти дерьмовые выходные подошли к концу. Поскорее бы в школу.

Проснувшись утром, первым делом одеваюсь, прикрывая таким образом швы. Еще не хватало, чтобы Ульяна заметила ранения. Чувствую себя на удивление сносно, боли практически нет, лишь раздражающий зуд на месте швов. Отлично! – значит заживление идет полным ходом. Градус настроения резко снижается, когда захожу на кухню. В ожидании меня, скрестив руки на груди, с мрачным выражением лица сидит Ульяна. На столе, прямо перед ней два пакета.

– С какого начнем? – кивает она на полиэтиленовые изделия.

– А может сначала позавтракаем? – ну все, это точно билет в интернат в один конец.

– Пакет выбирай. – ее обманчиво спокойный тон пугает.

– Левый? – Ульяна дергает пакет и на стол вываливается целая гора продуктов.

– Просрочены, да? – Акихико – собака, снова меня подставил?!

– Грибы мацутакэ полкило, говядина Вагю три килограмма, Торо килограмм, две дыни Юбари, полтора килограмма рубинового винограда и одна упаковка пива Эбису. – перечисляет она содержимое пакета и до меня постепенно доходит куда ветер дует. – Итого: моя зарплата за полгода со всеми премиальными. Сынок, ты кого‑то ограбил?

– Что?! Нет, конечно, это одноклассник меня угостил. Каким надо быть кретином, чтобы так светить краденным?! – последняя фраза явно была лишней и не добавила мне балов в ее глазах.

– Антон!

– Ками! Да я не это имел ввиду. Говорю тебе, я ничего не крал. Давай я приведу его в гости и ты сама у него спросишь? – захожу с козырей, другие доводы могут и не подействовать. Тем более это лишь первый пакет.

– Хорошо, а что насчет этого? – поверх продуктов падает измазанная кровью подушка – приплыли! До последнего надеялся, что это другой пакет.

– Мммм. – чего бы такого придумать, поправдоподобнее.

– Надеюсь, ты использовал презерватив? – стоп, о чем это она? Ааааааааа….я идиот. Ну почему я сразу не выкинул гребанную подушку? Какой стыд!

– Да, мам. Слушай, это так смущает, можно я пойду, а?

– Ладно, а то еще в школу опоздаешь. Но разговор не окончен.

– Спасибо и это извини за подушку. – удаляюсь я с позором.

– Ну и натекло, ее будто резали. – тихонько сокрушается Ульяна, пряча подушку обратно в пакет, пока я стыдливо семеню в ванную комнату. – Бедная девочка…

Глава 11

Авторское отступление: Приветствую. Мне в личку поступило несколько жалоб на то, что информационные сноски в конце главы не очень удобны. Читателям приходится листать текст туда‑обратно, что не есть хорошо. К сожалению, гиперссылки в редакторе АТ не предусмотрены, поэтому я решил оставлять пояснительные сноски сразу после абзаца и выделять их курсивом . Если эксперимент будет признан удачным, то я отредактирую в том же ключе первый и начало второго тома. Спасибо всем за обратную связь.

Привычно подпираю дверь стулом, на продуваемой всеми ветрами крыше меня уже дожидается Акихико. Он переминается с ноги на ногу, ему не терпится поскорее увидеть «тень». Бедняга кое‑как досидел три положенных до обеденного перерыва урока.

– Нэдзуми, че ты там возишься?! – какой же он все‑таки ребенок. Стоило новой игрушке замаячить перед носом, как он тут же растерял все свое самообладание. Прямо как я тогда с методичкой. Не хочется этого признавать, но мы с потомком Мусаси и правда похожи. – Давай уже, показывай!

– А это неопасно? Мы ведь под открытым небом. Вдруг кто‑нибудь заметит. – не могу отказать себе в удовольствии немного подразнить нетерпеливого засранца. Пусть почувствует себя в моей шкуре.

– Хорош выкручивать мне яйца. – топает он ножкой по крыше – ути‑пути, какой малыш! – У тебя с самого утра эти отговорки. Ближайшая высотка, с которой видна крыша, в километре от нас.

– Не, ну а вдруг какой‑нибудь сталкер подсматривает в бинокль за особо горячей училкой или медсестрой. Например, за Айзавой.

– Недзуми!

– Ой, только не говори, что такого не может быть. Ты эту задницу видел? Если бы не учеба, я бы и сам засел с биноклем на ближайшем дереве.

– Если ты заткнешься и мы наконец начнем, то я готов списать тебе долг за продукты.

– И отдашь мне те фотки, где я ссу на банду банчо. – как говорится, куй пока горячо.

– И отдам тебе фотки, где ты ссышь на банду банчо. – с раздражением повторяет он за мной. – Давай уже, пока я не выбил из тебя все дерьмо.

– Ладно‑ладно, чего так горячиться? – концентрируюсь, в поле зрения, в паре метров от меня появляется «тень».

Потомок кэнсэя несколько секунд пялится на фантома, после чего обходит того кругом и даже несколько раз тычет пальцем в призрачный образ. От этих необдуманных действий я чувствую ощутимый дискомфорт в аналогичных местах на собственном теле.

– Щиплет, чувствую слабое напряжение. – констатирует он. – Я правильно понимаю, что «тень» и усовершенствованная тобой «магнитная ладонь» черпают Ки из одно источника?

– Себя потыкай. – огрызаюсь в ответ, развеивая «тень», еще не хватало, чтобы этот кретин выкинул что‑то посерьезнее обычного тычка пальцем. И только после этого отвечаю на поставленный вопрос. – Правильно.