Война (СИ) - Валериев Игорь - Страница 5

За спиной премьер-министра Великобритании Генри Кэмпбелл-Баннермана стоял второй барон Ротшильд, его отец и еврейская диаспора Великобритании. Уолтер Ротшильд был активным политиком, представляя либеральное движение, являлся членом парламента от города Эйлсбери, и принимал активное участие в разработке проекта декларации по созданию еврейского национального государства в Палестине.

Враждебное отношение к России данной группы было определено тем, что Российская империя начала двадцатого века была признанными международным лидером антисемитизма и притеснения евреев. Доходило до того, что в английских газетах сравнивали положение евреев в России с египетским рабством Ветхозаветных времен.

Особняком выступала и та часть британского общества, которая имела бизнес в Японии и Китае, а также планировала какие-то перспективы от концессий по итогам уже неизбежной Русско-японской войны. Надо сказать, что это была небольшая часть, так как основные, фундаментальные финансовые интересы Великобритании были сосредоточены в Индии, Африке и на Ближнем Востоке.

В общем, хотя единства у британцев и не было, но Георг «гадил» где только мог и не только нам. В январе этого года в Юго-Западной Африке, протекторат над которой Германия установила в конце восьмидесятых прошлого века, началось восстание за свободу и независимость местных племён гереро и оттенгов.

Племена поднялись на борьбу почти поголовно. Вооруженные поставленными англичанами винтовками, имея инструкторов-британцев, обучавших повстанцев с учётом опыта англо-бурской войны, племена начали партизанские действия, нанося германским отрядам поражения, используя внезапность нападения.

Только после прибытия из Германии подкрепления, пушек и пулемётов, поставленных из России, ситуация стала меняться. Но судя по всему, кузен Вилли получил головную боль не на один год.

Тревожные сведения приходили от военных агентов, касаемо и наших границ. Полки англо-индийской армии стягивались к городу Равалпинди, который располагался недалеко от границы с Афганистаном и стал местом дислокации крупнейшего британского гарнизона в Индии. В случае военных действий в сопредельных с Индией провинциях Китая и Туркестана, они в течение двух-трех месяцев смогут выставить три корпуса неплохо обученных и вооружённых войск.

Но изменения коснулись не только сухопутных сил. Активизировался и главный военный аргумент Британии – флот. Учения, учения и ещё раз учения. Их количество с начала этого года превысило в два раза количество флотских манёвров, чем за весь прошлый год.

В английском Адмиралтействе даже создали «Отдел по борьбе с подводной опасностью», задачей которого является оценка степени угрозы крупным кораблям со стороны подводных лодок и выработка мер противодействия с участием бывших компаньонов господина Холланда в качестве экспертов. Сам же Джон, разругавшийся с Фростом и Райсом, уже целый год работал в «закрытом конструкторском бюро» вместе с Джевецким, Крыловыми и Костовичем.

Они уже создали проект «Дельфин» и воплотили его в трёх подводных лодках, прошедших испытания и принятых на вооружение ВМФ Российской империи. Две из трёх лодок были переправлены в Порт-Артур.

Полное подводное водоизмещение судна составило сто двадцать тонн, длина двадцать метров, диаметр четыре метра. Скорость надводного хода достигала десяти узлов, подводного – шесть узлов. Дальность плавания экономическим ходом была, соответственно, четыреста и сорок миль. Рабочая глубина погружения – пятьдесят метров. Вооружение состояло из двух трубных минных аппаратов калибра четыреста пятьдесят семь миллиметров. Боекомплект насчитывал четыре торпеды.

Командир первого подводного миноносца капдва Беклемишев после ходовых испытаний докладывал: возможность подводного плавания при скорости шесть узлов обеспечивается с точностью до одного фута; скорость по поверхности в десять узлов держится уверенно; практическая дальность плавания под электромотором определилась в шестьдесят миль от расчётных сорока, но при скорости в пять узлов, причем в течение четырех дней производилась варка свежей пищи, вентиляция и освещение. Возможность заряжания аккумуляторов от мотора практически проверена много раз, не только командование, но даже несколько человек мастеровых, работающих на лодке, переносят подводное плавание спокойно.

Я улыбнулся, вспомнив, как Михаил Николаевич волновался, докладывая Николаю об успешных ходовых испытаниях. Однако этот офицер был холоден и собран в момент смертельной опасности. Только его решительные действия позволили спасти лодку и экипаж при первом погружении. Тогда не удалось удержать подводный миноносец на заданной глубине, и он воткнулся в дно. Появилась течь, на борту подлодки началась паника, которую смог прекратить Беклемишев и организовать работы по спасению первого русского подводного миноносца. Лодка смогла вырваться из рук Нептуна и всплыла.

Как потом рассказывали свидетели, когда Бубнов и Беклемишев оказались на берегу, то сняли фуражки, перекрестились, а Михаил Николаевич спокойно произнёс «Ну, вот, слава Богу, и поплавали под водой».

Да! Много, очень много событий произошло за эти полтора года. Все и не упомнишь. Слишком их много было. Из значимых для Аналитического центра стал выпуск первых курсантов. В качестве экзамена они были направлены в различные губернские города без документов, денег, одетыми чуть ли не бродягами с задачей за месяц адаптироваться в местных условиях и занять достойное положение в местном обществе.

Для этого выпускники имели право использовать свои полученные криминальные навыки и все умения, изученные во время курсов. В общем, разрешалось всё, кроме убийства. Но если кто-то попадётся, то суд и наказание будут реальными. Своими настоящими биографиями пользоваться было запрещено.

С заданием справились все. Никто не насторожил полицию и жандармов. Легализовались по-разному. Месяц срок небольшой, поэтому кто-то смог устроится на завод только простым рабочим, кто-то смог достичь большего.

Отличился курсант с учебным прозвищем «Гусар». Попав на испытания в Саратов, он каким-то образом умудрился за столь короткое время охмурить младшую дочь предводителя местного губернского дворянства, шталмейстера Двора Его Императорского Величества и члена Государственного совета Павла Александровича Кривского. В результате там всё шло к свадьбе, а будущий тесть пристроил нашего курсанта на службу к себе под бочок на должность позволяющую получить чин коллежского секретаря.

Всё бы ничего, только Гусар легализовался по украденному паспорту и сделанным, точнее переправленным им же самим другим украденным документам. А лямур возникла нешуточная, особенно со стороны девицы. Да и Гусар признался, что полюбил по-настоящему и не знает, что теперь делать. Вот такая Санта-Барбара в Саратове образовалась в одна тысяча девятьсот втором году.

Пришлось для саратовского дворянства и их предводителя раскрывать Гусара, как коллежского секретаря, состоящего на службе в Министерстве императорского двора и уделов при кабинете Его императорского величества, который в городе выполнял особое секретное распоряжение императора по чужим документам.

В общем, всё закончилось признаниями, слезами радости и свадьбой, благо Гусар был дворянином, а его истинный статус оказался даже выше, чем был по поддельным документам. А по Российской империи поползли слухи, что царь-то снова возродил Тайную экспедицию, а скоро «Слово и дело государево» введут. Вот и думай, кому и что говорить. Вдруг перед тобой никакой не Иванов, а Сидоров из Тайной экспедиции.

Пятерых курсантов пришлось отчислить. Точнее, сделали так, чтобы все считали, что они отчислены, как не прошедшие испытание. На самом деле, только этих пятерых можно было с натяжкой использовать как нелегалов. Трое из них направлялись в САСШ. Ирландец и Горец, которые действительно имели ирландские и шотландские корни, должны были в Нью-Йорке войти в команду Джеймса Коннолли.

Этот человек был ведущей фигурой в ирландском протестном движении на рубеже веков. Он активно выступал против Гомруля – движения за автономию Ирландии, считая его полумерами. Его мечтой была независимая Ирландия. В одна тысяча восемьсот девяносто седьмом году он инициировал демонстрации против организованных властями Дублина торжеств в честь шестидесятилетия правления королевы Виктории, а также против запланированных визитов членов королевской семьи в Ирландию. Кроме того, Коннолли организовал дублинские протесты против Англо-бурской войны, после чего был вынужден выехать вместе с семьёй в САСШ.