Прелести вампирской жизни. Книга 2 (СИ) - Шерстюк Ирина - Страница 31

— Ты о записке? — смутилась девушка.

— Да.

— Я видела его смерть.

— А сейчас. Что ты видишь сейчас?

— Пустоту и тьму, — все так же загадочно ответила Эния.

— Не понимаю. О чем ты?

— О тебе, Майя, — заглянув мне в глаза, продолжила оракул. — Ты сеешь смерть. И так будет всегда. Глаза зверя не дремлют. Только ценой чьей либо жизни ты спасешь другую.

— О ком ты сейчас говоришь?

— Но это в будущем. Задай вопрос, ради которого позвала, — изменившимся голосом обратилась эльфийка.

— Где прячется Рустам? — не колеблясь, выплюнула давно вертевшиеся на языке слова. Девушка взвизгнула и, улыбаясь, протянула клочок бумаги.

— Я так и знала, что ты об этом спросишь. Здесь… хм, адрес. Но будь осторожна, он… ждет тебя.

— Вот так просто?

— Потому что сейчас… раньше нельзя… слишком много погибших могло быть… — отстраненно бормотала Эния.

— Спасибо за все.

— Пожалуйста. А теперь, нам пора, вот-вот случится кое-что нехорошее, — подмигнула девушка, направляясь к замку. И не успели мы войти в холл, как на весь замок раздался крик Шамси.

— Вот черт, не успела, — хмыкнула эльфийка, сверкая озорной улыбкой, и явно не сожалея о содеянном.

— Собачьи какашки?! Какого черта, Энияяяя!?

— Ты просто исчезнешь? — тихо спросила хранителя, всматриваясь в черные глаза и перебирая длинные волосы.

С первым лучом солнца любимый клыкастик пропал, а на его место пришел величественный воин — Аластар. Мой нежный и пылкий король. Несколько часов, проведенные с ним в постели, измучили и утомили. Тело приятно саднило от невероятного количества ласк, которые он безоглядно дарил.

— Всего лишь на время ночи, — хрипло протянул Аластар, касаясь щеки и целуя в висок. Но, увидев тоску в моих глазах, добавил. — Я вернусь, Майя. Всегда буду возвращаться.

— Обещаешь? — одними губами шептала, спокойно засыпая на его груди.

— Обещаю. Нет ничего, что могло бы остановить меня, — ответил хранитель, заправляя за ухо растрепавшиеся пряди белых волос. — А теперь спи.

Приподняв веки, бросила уставший взгляд на его шею, куда недавно запускала клыки в порыве страсти. Улыбка невольно коснулась губ, когда вспоминала гортанный рык удовольствия, вырвавшийся у Аластара, пока пила его кровь. И притянув меня ближе, положил руку на грудь, без слов заявляя свои права.

Теперь уж точно знала — ему это нравится. Нравится новая подружка, полукровка-вампир.

Когда я открыла глаза в следующий раз, соседнее место в широкой постели уже пустовало. Смятая подушка и простыни все еще хранили его тепло. Блаженная улыбка расплывалась на лице, вспоминая о данном обещании. Бросив взгляд на серое небо за окном, тихо ахнула, радуясь, что не пропустила столь поглощающее зрелище — затмение солнца. Хоть и не полное, оно все же было прекрасным.

Дамиль.

Со злостью захлопнув очередную книгу, швырнул ее на стол, и, вздохнув, попытался сохранить видимость былого спокойствия и уравновешенности. Десятки древних рукописей, письмена, легенды, безумная кипа книг, и ни одного ответа. Ничего, что говорило бы о возможности союза вампира и хранителя. Это было безумием рока, подарившего одинокому бессмертному пару, которую он не может любить. Не имеет права.

Годы, века, тысячелетия ожидания, а в ответ — судьба преподносит мне ее, вампира. Монстра, который рано или поздно познает вкус настоящей человеческой крови, человеческой смерти. Но, даже думая об этом, я безумно желал получить то, что по праву принадлежало мне. Я хотел ее. Больше чем, что-либо за все время существования.

Глухой рык отчаяния вырвался из груди. Неизбежное разочарование вновь будоражило душу, заставляя жалеть самого себя. Как же низко я пал. Но разве заслуживал подобное хоть один из нас?! Когда-то посочувствовав Аластару, я удивился жестокости судьбы. Сейчас я завидовал ему, тихо ненавидя самого себя. Он был счастлив — его суженая оказалась особенной, отчасти одной из нас. А что ждет меня? Вечность в одиночестве и муках? Или бесконечная борьба с самим собой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я смотрел на черное небо, отражавшее сейчас бушующие чувства, сквозь стекло окна, словно узник собственной жизни, скованный обстоятельствами и страхом. Возлюбленная-вампир. Хранители никогда не примут подобного союза. Рано или поздно, она будет уничтожена. Вторжение в наш мир… неприемлемо. Расстояние между нами — единственное, что спасет ее от гибели. Но держатся вдали от собственного сердца, вырванного из груди, не было сил. Последние капли терпения… на исходе.

Взгляд упал на медленно движущуюся хрупкую фигурку, сопровождаемую волком. Какая странная любовь. Вампир и животное. Два смертельно опасных хищника, тихо взирающие в черноту бескрайнего неба. Зверь тихо скулил, прижимаясь мордой к ладони хозяйки. Два одиноких сердца, два прекрасных творения природы, поднявшие глаза навстречу пробившемуся лунному свету. Бледное лицо вампирши озарил слабый лучик, открыв застывшее чувство отчаяния в бездонных глазах. Губы почти незаметно дрогнули, пока закрывшиеся веки позволяли одинокой слезе медленно спускаться по холодной щеке.

Нестерпимая боль разорвала душу. Моя женщина плакала в одиночестве. Этот миг решил все, дал ответы на невысказанные вопросы. Переступая правила, закон и собственный страх, позволил судьбе свершиться, став на зыбкий путь, не сулящий легкой жизни. Больше не позволю ей плакать в одиночестве, не оставлю наедине со страхами.

Шагнув прочь из комнаты, я сделал выбор.

Аластар.

Столь счастливым и спокойным, я не ощущал себя никогда. Словно плыть по течению и тонуть одновременно. Большего мне и не нужно. Глаза застилала пелена, когда слышал ее голос, чувствовал запах, касался красивого лица. Мукой текла каждая минута вдали от нее, от моей Избранной полукровки. И ночь стала ненавистна. Лишь множество дел и проблем бессмертных народов отвлекали от нахлынувших чувств. Даже все преклоненные предо мной головы хранителей, выражающих искрение повиновение, не стоили и часа проведенного наедине с Майей. Разве это сравнимо!

Глаза хранителей сияли, на лицах играли знакомые искренние улыбки, обещающие свое верное плечо и доброе слово. Лишь глаза одного из них светились болью, — Акира все еще не простила меня, но когда-нибудь она поймет. Придет день, и девушка почувствует столь же непреодолимую тягу к Избранному, вместе с всепоглощающей болью вдали от него. В тот миг она подарит мне прощение. А пока… пока, я виновато отводил глаза, стараясь лишний раз не причинять ей страдания.

— Теперь ты понимаешь, как опасно может быть наше маленькое путешествие! — ворчала, наблюдая, как языки пламени в камине поглощают последние головешки. — Ты не сможешь перенести нас в место, где никогда не был, не говоря о том, что это заранее спланированная ловушка.

— Я буду перемещаться с ближайшей известной точки на расстояния в поле зрения, пока не доберусь, — рявкнул Кай, недовольно меряя шагами комнату.

— И где она, эта точка?

— В Испании.

— Так не пойдет, до острова не один километр! Нам нужен план. Рустам наверняка припас что-то особенное. И на этот раз хранители не помогут, а клыкастому засранцу, между прочим, известны мои секреты.

— Мы могли бы созвать верховных, и численно перевесить…

— Хватит! — оборвала очередную вспышку отчаяния. — Опять бойня? Вся эта свита обернется против меня, как только почувствует хоть малейший силовой перевес в пользу Рустама. Мгновение колебания и нас разорвут в клочья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Малышка права. Слишком рано испытывать их верность, — прогремел викинг, растянувшись на широком диване. Сейчас он временно занимал пост третьего старейшины, пока Эйдан не вернется. Если вообще вернется. Каждый раз при взгляде на огромного воина, я задавалась вопросом, как именно он наказал беднягу блондинчика.