Свобода любить - Доули Кейт - Страница 30

– Все! Мне надоело! Бедная Беатрис, несчастная Беатрис! И никто не подумал о том, что это не я ей изменил, а она мне! Хватит! Я еду домой! И прошу меня не беспокоить хотя бы там. Иначе, мама, я разорву отношения и с тобой!

Шейн вскочил с кресла и пронесся мимо растерянной матери как рождественский фейерверк: дымя и рассыпая искры.

– Только за руль в таком состоянии не садись, дорогой! – крикнула ему вдогонку миссис Виллингтон.

Но и дома Шейн не смог найти покоя.

Мысли о Беатрис с новой силой обрушились на него. Он понимал, что не должен вообще вспоминать о ней, если никогда не любил ее. А если он все же полюбил Беатрис? Что теперь делать?

Забыть, вычеркнуть, выбросить. Навсегда! – зло думал Шейн, расхаживая по гостиной.

Взгляд его упал на кипу листов на нижней полке журнального столика. Рядом высилась стопка газет и журналов, поэтому он сразу не заметил их. Шейн протянул руку и взял листы.

Это были наброски Беатрис, и сверху лежал тот самый набросок, который она хотела перенести на холст: они вместе на яхте, рука Шейна лежит на ее плече и она нежно прижимается к нему. А вокруг только море и солнце.

И ни одной живой души на много миль вокруг, кроме реющих над яхтой чаек.

На следующем наброске они сидели за столиком в ресторане и ладонь Шейна лежала поверх ладони Беатрис.

Следующий набросок вызвал жар на лице Шейна. Их первая ночь: неверный свет фонаря, вырывающий части их хаотично переплетенных тел. Игра света и тени. Их страсть, обжигающая страсть.

Он пересмотрел все наброски. На всех одно и то же: счастливые Беатрис и Шейн в те редкие моменты, когда в их жизни было согласие.

А вот последний набросок был робкой мечтой. Высокий мужчина, чем-то похожий на Беатрис, вел ее под руку к алтарю, где их уже ждал Шейн.

Разве такое рисуют, когда собираются изменить? – невольно подумал Шейн. И не смог дать ответа. Все эти дни он старался себя убедить, что Беатрис изменила ему с Кристианом. Доказывал, что ее версия произошедшего не более чем попытка оправдаться и не лишиться «Счастливого дня».

А если она действительно не изменяла мне?

Что же я тогда наделал?! Но как я могу быть уверен в ее честности?

– Спросить у Кристиана! – услышал Шейн голос сестры. – Ты довел себя до того, что разговариваешь вслух и не запираешь дверь. Приди в себя, Шейн! Посмотри правде в глаза, как бы трудно это ни было.

– Я знаю, Элен, что ты очень добрый человек и очень привязалась к Беатрис. Но позволь нам самим разобраться в наших отношениях.

– Пока ты будешь разбираться, кто прав, а кто виноват, она покончит с собой, как ее мать. Ты хочешь, чтобы Беатрис наглоталась таблеток?

– Что ты такое говоришь?! Какие таблетки?

– Снотворные. Мать Беатрис выпила упаковку снотворного, когда ее бросил муж. Беатрис тогда было четыре года. На похоронах матери с Беатрис случилась истерика, бабушка потом ее долго лечила. Но шрам на душе остался до сих пор. Она до сих пор панически боится брака. Она очень похожа на мать и всю жизнь страшилась повторения ее судьбы. Поэтому и мужчин меняла как перчатки, никому не позволяя завладеть ее сердцем. Но она смогла переступить через страх, ради того чтобы выполнить свой долг перед сотрудниками своей фирмы. Кстати, как ты думаешь, такой человек смог бы нарушить условия вашего контракта? Тогда Беатрис не могла выкинуть людей на улицу, а сейчас в ней что-то сломалось.

Она закрывает «Счастливый день». И я не знаю, как долго она еще сможет жить. Да и то, что с ней сейчас происходит, это не жизнь, это существование. Она пьет и ест только потому, что это положено делать. Она почти не спит. И все время думает о тебе. И день, и ночь.

– Но почему, почему, Элен?!

– Я не могу объяснить, почему мы любим именно этого человека, а не кого-то более достойного. Не знаю, Шейн. Но Беатрис отдала тебе все, что у нее было. Отдала свою свободу, свою любовь. А ты все это растоптал.

– Не я, она сама. Я же не заставлял ее спать с Кристианом!

– Она и не спала. К тому же позволю себе напомнить, что ты специально нанял человека, чтобы он соблазнил твою жену. Мне даже кажется, что ты просто побоялся стать счастливым.

– Элен, я ведь вернулся раньше для того, чтобы сказать Беатрис, что люблю ее и что для меня нет жизни без нее. А заодно сказать Кристиану, что его услуги не требуются. Я опоздал. Факт остается фактом, сестричка: она мне изменила.

– Отлично. Мама уже сказала тебе, что ты дурак? Я слышу, что подъехал Питер, сейчас мы разберемся, кто кому изменил.

Элен сложила руки на груди и повернулась к двери. Вошел Питер, а следом за ним человек, которого Шейн и не думал увидеть больше никогда.

– Кристиан? Что тебе нужно здесь?

– Мистер Пирсон, эти люди насильно заставили меня сюда приехать.

– Зачем вы его притащили? – спросил Шейн, поворачиваясь к Элен. Он предположил, и совершенно справедливо, что его сестра была зачинщицей доставки Кристиана.

– Чтобы он сказал правду. А то этот герой-любовник готов врать о своих подвигах на каждом углу.

– Мистер Пирсон, я просто пытался сделать то, что вы просили!

– Кристиан, вы хотите рассказать мне что-то новое о ваших отношениях с мисс Керуин?

– Да. Она вам не изменяла. Я знал, что вы приедете с минуты на минуту, и решил, что, раз вы заказали соблазнение своей жены, стоит применить немного силы. Я не хотел ничего с ней делать против ее воли! – поспешил сказать он, когда увидел выражение лица Шейна. Только разыграть представление! И ведь мне это удалось! Я думал, что она не дает вам развода, или что-то в этом роде!

– Значит, моя жена никогда не изменяла мне с вами?

– Да. Что я только ни делал, чтобы привлечь ее внимание! У меня еще никогда не было таких провалов!

– Сокрушаться будешь потом, слизняк, а сейчас я испорчу твое очаровательное личико Шейн пошел на Кристиана, тесня того в угол и всерьез собираясь избить его.

– Шейн! – воскликнула Элен. – Прекрати немедленно!

Питер тут же повис у него на руке.

– Подумай о том, что это ты поверил не Беатрис, а ему, – уговаривала брата Элен. Только ты виноват в том, что произошло. И никто больше. Успокойся.

– Да, ты права, извини. А ты убирайся из моего дома и больше никогда не попадайся мне на глаза!

Кристиан тут же поспешил выполнить его распоряжение.

– И что мне теперь делать? – спросил Шейн, падая в кресло.

– Это Бетти нарисовала? – спросил Питер, рассматривая наброски.

– Да, – устало ответил Шейн. – Жаль, что я не нашел их раньше.

– Она очень талантлива, – тихо сказала Элен.

Несколько минут она и Питер рассматривали наброски Беатрис. Вся история семьи Беатрис и Шейна проходила перед их глазами.

Каждый счастливый день.

– Вот! Вот же ответ! – воскликнула Элен, вырывая из рук Питера набросок со сценой в церкви. – Она хочет, чтобы ваш брак был освящен в церкви! Ее воспитывала бабушка, которая бы не одобрила ваш нынешний брак. Только в церкви. Шейн, ты должен просить у Беатрис прощения. И должен предложить венчаться!

– А вдруг она не согласится? Вдруг она побоится?

– Она переборола свой страх. Сейчас она больше всего на свете боится остаться без тебя.

Вот этого она не выдержит, – сказал Питер.

– Шейн, как ты думаешь, что это за мужчина ведет Бетти к алтарю? – заинтересованно спросила Элен.

– Думаю, ее отец. Смотри, они очень похожи.

– Но ведь Беатрис со дня смерти матери не видела отца. Бабушка запретила ему приближаться и к ней, и к девочке! Неужели Беатрис хочет увидеть отца?

– А что в этом странного? Она поняла, что такое настоящая любовь. Кажется, она готова простить его. Но не думаю, что будет разыскивать. – Питер с грустью посмотрел на Элен и Шейна. – Она сейчас вообще не способна на серьезные действия. Я боюсь за нее, Шейн. Если ты понял, что совершил страшную ошибку, поезжай к Беатрис как можно быстрее!

Шейн покачал головой.

– Нет.

– Что значит – нет?! – взвилась Элен. – Ты хочешь, чтобы она умерла или сошла с ума?