Хроники Департамента Икс (СИ) - Евтушенко Валерий Федорович - Страница 44

   -Что происходит?-озадаченно спросил Иван.- Чего они здесь собрались у хоромов Тараруя.

   -А ты не говорил, что твой будущий тесть такой богатый горожанин,- заметил Всеслав.-Пожалуй, ни у кого здесь таких хоромов нет.

   -Тараруй не только в Тьмутаракани, но даже в Киеве хорошо известен. Кстати, Елена- крестница самого великого Киевского князя,- простодушно ответил Иван.

   -Как бы из-за твоей Елены Прекрасной война не развязалась,- недовольно заметил Всеслав.-Знал бы заранее, поостерегся бы так поступать. Ну, да ладно, не возвращаться же, не солоно хлебавши, обратно, проделав такой путь. Постой здесь, а я с людьми потолкую, узнаю, чего они тут собрались.

   Иван остался стоять за углом одного из домов, а Всеслав отправился на площадь. Вскоре он возвратился и с мрачным видом сказал Ивану:

   -Твой будущий тесть то ли шибко хитрый, то ли спятил на старости лет.

   -Не такой уж он и старый,-возразил Иван,- а в чем дело?

   -Задумал он твою нареченную отдать в жены тому, кто на коне допрыгнет до ее светелки на третьем этаже и получит из ее рук шелковую ширинку с вышитым ею вензелем. Состязания должны во-вот начаться, видишь, женихи гарцуют перед хоромами. Давай поглядим, что из этого выйдет.

   -Вот старый хрен, удумал чего!- вызверился Иван.- Да, кто ж доскочит до ее терема! Но это , может, и к лучшему, выкрадать мы ее ночью будем. А они пускай прыгают.

   -Знаешь, а я думаю мы тоже поучаствуем с тобой в этом состязании. В конце концов, ты ее официальный жених, да и условие Тараруй поставил такое, что сам себя перехитрил. Винить будет некого. Вот слушай, что я думаю...

   Он наклонился к Ивану и через минуту на лице юноши появилась торжествующая улыбка.

   -Ну, ты и придумал! И воровать не надо будет, все свершится по правде!

   -Только пока подождем, пусть другие счастья попытают! А мы постоим в сторонке, поглазеем.

   Тем временем толпа на площади разрасталась, многие хотели стать очевидцами небывалого прежде зрелища. В окружении своих дружинников приехал даже тьмутараканский князь Ингвар, летами не намного старше Ивана. Встречать его вышел Тараруй, коренастый мужчина лет сорока, с заметно обозначившимся уже животом. Поприветствовав князя,он остался стоять рядом с ним. Участок площади перед теремом оставался свободным,на одном его конце группировались всадники, намеревавшиеся побороться за прекрасный приз. Они горячили коней, гарцевали и всеми возможными способами показывали свою лихость. Наконец, окошко в тереме отворилось и в нем показалось румяное лицо девушки лет шестнадцати -семнадцати. Выглядело оно совсем нерадостным, видимо, все происходящее не доставляло ей никакого удовольствия. В руках она держала вышитую шелковую ширинку, которой небрежно махнула, подавая сигнал к началу состязаний.

   Первым разогнал своего горячего гнедого жеребца статный воин из числа княжеских дружинников. Прыжок был выполнен очень удачно, но всадник сумел дотянуться рукой лишь до конца второго этажа хоромов. Второй, третий и последующие всадники совершали головоломные прыжки, в высшей точке оставляли стремена и вскакивали на седло ногами, но ни один не смог допрыгнуть до окошка. Многие падали с коней, ломали ноги и руки, их уносили с площади. Наконец, остался последний соискатель руки прекрасной Елены, однако и его прыжок тоже не увенчался успехом. Толпа разочарованно вздохнула, а Елена уже собиралась отойти от окошка, когда вдруг толпа ахнула от восторга: из переулка стремительно вылетел огненногривый каурый конь, который оттолкнувшись копытами от земли, взмыл в воздух на уровень терема и полетел по направлению к окошку. Поравнявшись с ним, витязь, сидевший на коне в простой кожаной куртке и шапке с орлиным пером, принял из рук Елены ширинку и смачно поцеловал девушку в алые губы. Затем он потянул ее к себе, вытащил из окошка и посадил впереди себя. Конь , набирая скорость, умчался куда-то ввысь и скрылся с глаз прежде чем кто-то понял, в какую сторону он полетел.

   -Я узнал его,- вопил Тараруй, потрясая сжатыми кулаками,-это Иван, сын прежнего нашего князя Олега, который раньше уже сватался к ней! Нет, я этого так не оставлю, похищение девушки- тяжкий грех. Я до Великого князя в Киев поеду, но ему это с рук не сойдет.

   -Так ты ж сам все это придумал, что мол, кто допрыгнет на коне до терема за того дочку и отдашь,- пожал плечами князь Ингвар,- А ширинку из рук твоей дочери он получил, так что по правде и сама она теперь его. На что жаловаться? Уговор дороже денег!

   Он тронул острогами коня и уехал с дружинниками к себе на подворье,а оставшийся на площади Тараруй долго еще бесновался под свист и улюлюканье толпы, так как не любили его в Тьмутаракани. Тем временем конь с Иваном и не понимающей, что происходит, Еленой приземлился в небольшой рощице верстах в четырех от городских ворот.

   -Уфф,- выдохнул Всеслав, обретя свой прежний облик,-тяжело в конской шкуре, волком гораздо проще и удобнее. Передохнем немного, а там обернусь опять волком. Ты сядешь мне на спину с будущей княжной, только держи ее крепче, и отправимся в обратный путь, а то, боюсь, как бы нас уже искать не стали. Тараруй не из тех, кто так просто отступит, наверняка, жаловаться в Киев поедет к великому князю.

   -Только ты,-попросил Иван,- не скачи так быстро, торопиться нам теперь некуда. А то всю задницу отбил.

   -Ладно постараюсь,- ухмыльнулся Всеслав.

   С наступлением темноты, они пустились в обратный путь. Июльские ночи короткие, хотя и темные, но было полнолуние и выкатившийся на небо месяц освещал им дорогу своим серебристым сиянием. Волк бежал резво, хотя и не гнал таким бешеным аллюром как раньше, но все же смотрел только вперед, не оглядываясь по сторонам. Иван крепко прижимал к себе свою невесту, которая все еще не понимая, что с ней происходит, прятала лицо у него на груди. Видимо поэтому никто из них не заметил одинокого всадника, стоявшего на невысоком холме у самой дороги. Он сидел верхом на золотого окраса коне, держа в правой руке меч, а в левой щит. Но одет он был не в броню, а в камзол и штаны, в окрасе которых причудливо сочеталось золотое и черное-цвет ночного неба и солнечного сияния. Обут он был в золотые сапоги с черными подошвами, а его золотые кудри тяжелой волной рассыпались по плечам. Лицо всадника с рысьими глазами и высокими скулами было явно восточного типа, глаза глядели строго, но в густых усах, когда он рассматривал пересекающего ему дорогу волка со своей ношей на спине, мелькнула добродушная улыбка. " А ведь напишут когда-нибудь,-подумал он,- что князь Всеслав "дорискаше до куръ Тмуторокани, великому Хръесов влъкомъ путь прерыскаше". Такому удальцу грех не помочь! Да и должок у меня перед Велиалом остался, а долги отдавать следует". Он тронул поводьями коня и, не спеша двинулся по волчьим следам, глубоко отпечатавшимся в рыхлой песчаной почве.