Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie" - Страница 102

Не думая, Драко тут же обхватывает ладонь друга:

– А я, Драко Люциус Малфой, принимаю твоё обещание.

В тот же день Драко дал сам себе обещание, что этот год он проведёт спокойно. Поттер уже большой мальчик и у него есть мамочка-Грейнджер, так что он не пропадёт. Драко практически смог вырвать с корнем из себя образ рыжеволосой девушки и жить дальше, смирившись с тем, что это все бессмысленно. Но девушка вновь влетела в его жизнь в чудесном бальном платье, уничтожая все столпы, которые Драко смог возвести.

Палец нащупал последний, шестой шрам – Драко поставил его в этом году. Он так старательно оберегал этого драгоценного Поттера, а этот идиот все равно побежал в Министерство магии. Малфой был зол, поэтому порез был быстрый и неровный, а потом он узнал, что отца схватили в Отделе Тайн, и юноша снова ударил себя лезвием, вскрыв с горем пополам затянувшуюся рану.

Драко медленно открыл глаза. На Астрономической башне заметно потемнело, и даже звёзды, казалось, потухли, словно не желали освящать гнилую душу, что пустым взглядом взирала на них через серую бездну. Одна Луна сияла так ярко, что слизеринец периодически отводил глаза от неё.

Малфой послал Луне улыбку. Она была такой холодной и недоступной, но в тоже время каждый мог указать на неё. В голову сразу полезли глупые мысли и истории, которые в детстве ему рассказывали домовики. Эльфы вообще были слишком суеверные и боялись полнолуния. А сейчас было именно оно.

Драко вдохнул полной грудью. Люди действительно ничему не научились. Сотни лет эволюции, а они так и не поняли, что в полную Луну нельзя выходить на улицу. До этого лета Драко тоже считал все рассказы просто сказками. Но Фенрир Сивый переубедил его за две минуты. И теперь Малфой точно знал, что где-то бегает минимум одна стайка уродов, которые убивают мужчин и насилуют девушек, и если те не будут особо сильно сопротивляться, то могут или убить быстро, или подарить укус.

От невеселых мыслей Драко отвлекло легкое покалывание в левой руке. Он перевёл взгляд на предплечье – змея неприятно пошевелилась, показывая, что Хозяин созывал свою свиту, но поскольку боль не была обжигающей, парень мог не бежать сломя голову в кабинет Снегга, а оттуда, через камин, в Малфой-мэнор – именно такую инструкцию ему дал Темный Лорд.

С нескрываемым отвращением он смотрит на угольную татуировку, парень вынужден признать, что тату – поистине венец уродства. Даже шрамы не так сильно уродуют руку, как это. Подумать только – одно прикосновение пальца к его коже, и Драко лишили жизни. У него не было выбора, а сейчас забрали и будущее. Если Темный Лорд победит, то метка будет клеймом, знаком того, что он из высшего общества, что он чистокровный. Все будут его бояться и шарахаться. Если же его Господин проиграет, то метка станет путевкой в один конец – Азкабан. При любом раскладе он в полной заднице.

Драко помнил отчетливо, словно это было минуту назад, пронзительный крик матери, когда он валялся в луже крови. Словно обезумевший, он вырывал, вырезал и выгрызал зубами эту чёртову метку. Он помнил шок, который он испытал, когда сняли бинты, и метка гордо смотрела на него. В ту ночь он был готов закончить все это.

Он помнил теплый ветер, который нежно трепал его волосы. Он помнил жужжание насекомых, что слетались на свет. Он слышал, как листья на деревьях шуршали. Слышал шелест перьев своего филина. А ещё он слышал протяжный вой собак где-то вдалеке.

На удивление, он был трезв, поэтому будущее казалось ему не таким уж и расплывчатым. Сначала одна нога, а потом и вторая пересекли запретную черту – балконные перила. Он завёл руки назад, держась локтями за них. Оставался всего лишь шаг, но Драко медлит. Полная Луна грустно взирает на одинокую фигуру, что жалобно замерла на уступе балкона.

Драко поднимает глаза на ночное небо и видит звёзды. Сотни тысяч, а может и миллиард. Они были такими прекрасными и далекими одновременно. И самое важное – им было глубоко плевать, что о них думают люди или чего от них ожидают, они были прекрасны сами по себе, и не важно, смотрел ли кто-то на них или нет. Вдруг одна звезда замерцала и начала падать, медленно опускаясь на землю.

«Самое время загадать желание, – грустно ухмыльнулся Драко».

– Я хочу жить, – шепчет он потрескавшимися губами, смотря в иссиня-черную высь. – Мерлин, как же хочется жить, – молит он.

И тут его глаза широко распахнулись, и на долю секунды в них промелькнул огненный блеск. Звезда, что решила упасть, оказалась кометой с огромным огненным хвостом.

Ослабленный событиями, что происходили в последнии дни, напичканный различными снадобьями, его больной и воспаленный мозг воспринял это как знак свыше.

– Вот увидишь, я буду сиять ярче, чем ты когда-либо, – обещает он комете, пролетающей над ним. В дальнейшем Драко будет крайне сомневаться в том, что видел, но вот обещание он непременно выполнит.

Аккуратно парень вновь перелезает через перила. Оказавшись в безопасности, уже по эту сторону, Драко улыбается. В голове сразу возникает образ матери. На сердце становится тепло. Парень закружился в вихре воспоминаний и понял главную истину – даже если он все потеряет, у него останется семья. Они действительно были семьей и цеплялись друг за друга, как никто другой. Его жизнь не принадлежит ему одному, и он не вправе так глупо ею раскидываться.

Таким образом, сгусток космической пыли спас наследника рода Малфоев. Это был шанс на лучшую жизнь. Это была Надежда.

Драко уже так долго лежал на холодном полу башни, что его внутренности настолько замерзли, что парню казалось, будто они сжались и завязались в тугой узел, прислонившись друг другу максимально близко, чтобы согреться.

Несмотря на всю мрачность ночного неба, Драко смотрел на него, как на старого друга. В одной книге, что он прочитал ещё в детстве, было написано, что если долго вглядываться в бездну, она начнёт вглядываться в тебя. И парень чувствовал, как тьма, что скрывалась под его телесной оболочкой, рвалась наружу, рвалась ввысь. Магия медленно пульсировала, посылая кровь по венам, неразборчиво шепча ему обещания лучшего. Но Драко казалось, будто это сам Темный Лорд шипит ему. Тряся головой, он пытался прогнать гул из своей головы, но тот лишь усиливался и превращался в гадкий и натянутый смех, что разрывал голову юноши на несколько частей.

Каждый гребаный день Драко Малфой вёл сражение. Он был маленьким бойцом никому невидимого фронта. Каждый день, натянув маску, он спускался в Большой зал, морально готовясь к тому, что вечером может не оказаться в собственной постели. С почти искренней улыбкой он вёл беседы со слизеринцами, по кусочкам собирая крупицы информации о том, какой настрой у чистокровных семей. Это было важно – знать, куда дует ветер. Спиной он собирал совершенно все взгляды – от презрительных и ненавидящих до заинтересованных. Своим надменным взором он прервал уже не один десяток оскорблений в свой адрес.

Но больше всех отличался Поттер со своими тупейшими попытками поймать его на «горяченьком». Но единственное «горяченькое», что светило Поттеру – это его перепихон с Паркинсон. И Драко с каким-то особым, почти диким удовольствием, наблюдал, как лицо его школьного врага приобретало помидорный оттенок, и Поттер поспешно скрывался.

Но постепенно это доходило до идиотизма, последней каплей стало то, что Поттер был буквально везде, даже в туалете! Малфой до сих пор не отошёл от того случая, когда он вышел на Зельеварении в туалет, чтобы справить нужду, а к соседнему писсуару пристроился никто иной, как Поттер!

Малфоя спасло только его аристократические воспитание, челюсть упорно пыталась упасть на пол, а глаза грозились выкатиться из глазниц. Но с нереальным усилием воли Драко лишь вскинул брови и скривил рот в усмешке. Гарри же прямо смотрел в глаза слизеринца, затем немного опустил взгляд и снова вернулся к лицу Малфоя. Губы Поттера дрогнули в одобряющей ухмылке.

Вот тут челюсть слизеринца окончательно падает на пол, и шокированный Драко отводит взгляд, уставившись в стенку перед собой.