Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe" - Страница 63

— Ну, мисс Лавгуд. Поведайте, чем же м-м-м… — пауза, подчёркивающая брезгливое звучание следующего слова, — обидела вас мисс Паркинсон?

— Она обыскала мою сумку, — спокойно ответила Луна.

— И вы сочли это унизительным для себя? — бровь Снейпа поползла вверх.

— Да, господин профессор.

— Мисс Паркинсон — член Инспекционной дружины. И у неё есть право обыскивать учеников, если возникает подозрение, что они хранят у себя нечто запрещённое, — холодно ответил Снейп.

— Но она… — Луна замялась. Стоит ли ей продолжать? Ей очень не хотелось говорить о пергаменте, который отняла у неё Паркинсон. Но раз речь шла о спасении Гермионы… Что ж, она скажет, тем более, что никто не заставит её признаться, что было в этом свитке. — Она забрала у меня из сумки пергамент. Мой пергамент, — тихо произнесла Луна.

— То есть, вы сейчас обвиняете мисс Паркинсон в воровстве? — грозно произнёс Снейп.

— Я никого ни в чём не обвиняю, — уверенность Луны таяла на глазах. — Просто Паркинсон отняла у меня мою вещь, а Гермиона узнала об этом. И решила наказать Паркинсон, потому что та поступила подло.

— А что было в этом самом пергаменте? — Снейп смотрел на Луну, словно судья на обвиняемого. — Возможно, это был документ, разоблачающий деятельность какой-нибудь незаконной организации? Вроде Отряда Дамблдора? — грозно спросил он.

— Там был мой рисунок, — упавшим голосом ответила Луна. — И в нём не было ничего предосудительного.

— Я обязательно поинтересуюсь у мисс Паркинсон, действительно ли всё было так, как вы рассказываете, — взгляд Снейпа пронизывал Луну холодом до мозга костей. Она ощущала этот взгляд физически, несмотря на то, что голова её была опущена, а глаза упорно разглядывали пол под ногами. — А сейчас убирайтесь.

Луна уже открыла рот, чтобы сказать, что не уйдёт до тех пор, пока Снейп не согласиться помочь Гермионе снять заклятие с Паркинсон. Но Снейп опередил её:

— И позовите сюда Грейнджер.

Луна вскинула голову, улыбнулась и со словами:

— Спасибо, господин профессор, — метнулась за дверь.

— Иди, он велел позвать тебя, — обратилась она к Гермионе. Та недоверчиво уставилась на Луну.

— Ну, иди же! — Луна подтолкнула подругу к двери. Гермиона неуверенно постучала и, не дождавшись ответа, вошла внутрь.

— Как тебе это удалось? — удивлённо спросила Джинни, пока все остальные молча вопросительно пялились на Луну. Та пожала плечами:

— Я сказала ему, что Паркинсон обыскала меня и отняла у меня мой пергамент.

— И всё? — изумлению Рона не было предела.

— И всё. Он сказал, что расспросит Паркинсон и велел позвать Гермиону.

— Не может быть, — Гарри пытливо вглядывался в её лицо. — Ты что-то темнишь.

— Но ведь всё так и было, — равнодушно пожала плечами Луна.

— Странно, — протянула Джинни.

— И совсем не похоже на Снейпа, — поддакнул Рон.

Луна ещё раз пожала плечами и умолкла, вместе со всеми ожидая возвращения Гермионы.

Когда Грйнджер вновь возникла на пороге, Снейп выдержал долгую паузу. «Совсем как Волдеморт», — подумал он. Что ж, иногда театральные эффекты бывают полезны при выработке навыков повиновения у окружающих. Пусть Грейнджер помучается неизвестностью, чтобы лучше запомнить этот урок.

— Вы помните те изменения, которые внесли в заклинание? — наконец обратился он к Грейнджер.

— Да, господин профессор, — с готовностью отозвалась она.

— Подойдите, — приказал Снейп, не вставая с места и не собираясь предлагать Грейнджер сесть. Гермиона повиновалась.

— Рассказывайте.

— К Паркинсон я применила формулу «Фурункулус перманентум кальцес», — ответила Гермиона. — И вот так изменила движение волшебной палочкой.

Она вынула из кармана палочку, собираясь показать это самое движение, но Снейп вовремя рявкнул:

— Стоп.

Ещё не хватало, чтобы в результате её демонстраций он сам весь опрыщавел на манер Паркинсон и Эджком!

Снейп встал из-за стола, подошёл к Грейнджер и, встав с ней рядом, приказал:

— Направляйте палочку на стену и молча показывайте движение. Не вздумайте при этом произнести само заклятие.

Гермиона понимающе кивнула и сделала всё, что требовал Снейп. Он также извлёк свою волшебную палочку и несколько раз повторил за ней движение, оказавшееся совсем несложным.

— Это всё? — поинтересовался он. — Вы ничего от меня не скрыли?

— Нет, господин профессор, — Гермиона энергично мотнула головой.

— Надеюсь, у вас всё же хватает ума понять, что это не в ваших интересах, — ядовито процедил Снейп, возвращаясь на своё место.

Гермионе в этот момент мучительно захотелось запустить в его спину каким-нибудь особо чувствительным заклятием, чтобы раз и навсегда сбить с него спесь и высокомерие. Жаль, что это было невозможно.

Усевшись за стол, Снейп ещё какое-то время наслаждался её бессильной яростью, после чего произнёс брезгливо-недовольным тоном:

— Вы можете идти, мисс Грейнджер. И молите Бога, чтобы мне удалось приготовить зелье, избавляющее вас от ответственности за ваши эксперименты.

— Благодарю вас, господин профессор, — Грейнджер потупилась, чтобы скрыть от него взгляд, исполненный явно не благодарности.

— И минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, — бросил он ей в спину вместо прощания.

Когда дверь за Грейнджер закрылась, Снейп ещё несколько раз повторил движение волшебной палочки, которое показала Грейнджер и, досадливо поморщившись, отправился варить зелье от фурункулов с учётом всего, что поведала ему эта выскочка. У него имелся свой собственный рецепт подобного зелья. Он придумал его после того, как Поттер и компания однажды навели на него подобную порчу. Теперь ему предстояло усовершенствовать это зелье, использовав информацию Грейнджер. «Модернизировать», — мысленно ухмыльнулся он, вспомнив выражение самой Грейнджер. Работы на несколько часов. Так что спать сегодня почти не придётся. Возможно, это и к лучшему. Работа избавляет от мыслей, с ней не связанных.

Но перед тем, как найти в шкафу все необходимые для зелья ингредиенты, установить котёл и разжечь под ним огонь, Снейп сунул руку в карман мантии и извлёк оттуда свиток, который вручила ему Паркинсон и про который он успешно позабыл, отвлечённый заботами текущего дня. Он развернул свиток. Внутри не было ни стихов, ни длинного послания. Только рисунок, портрет, с которого на него смотрел он сам — Северус Снейп.

Какое-то время Снейп пристально вглядывался в изображение. Похож, очень похож. Но совсем не на того Снейпа, образ которого он так старательно лепил в течение долгих лет. Не на того, которого боятся, ненавидят, которым брезгуют и которому втайне желают умереть в страшных муках все — и студенты, и преподаватели. С портрета на него смотрел тот Снейп, которого знал только он сам, тот что не спал по ночам, мучая себя воспоминаниями и наслаждаясь ими. Тот, что вечно сгорал на костре собственной вины, старательно подбрасывая в него дров, когда огонь ослабевал. Тот, чьё сердце истекало кровью, потому что его хозяин не желал залечивать раны и бередил их сам, чуть только они начинали затягиваться. Драккл! Как?! Как она смогла разглядеть этого Снейпа? Неужели всё-таки зелье? Неужели она так же чувствует его, как он — её? Но ведь этого не может быть… Скорее всего, виновато её обострённое, скорее даже, извращённое мировосприятие. Ведь он помнил, что творится в голове этой девчонки. Видимо, сумасшедшим дано особое чутьё и способность понимать, особенно тех, кого они любят. А что Лавгуд влюблена в него — у Снейпа не было ни малейших сомнений.

Этот рисунок расставил всё на свои места, подтверждая рассказ Лавгуд. Вот что обнаружила Паркинсон у неё в сумке и что присвоила себе. Только знает ли Грейнджер, что конкретно забрала Паркинсон? Ему бы не хотелось, чтобы эта всезнайка была в курсе.

Снейп вдруг ощутил прилив злости. Какого драккла Лавгуд таскала этот рисунок в своей сумке? Считала её надёжным укрытием? Неужели трудно было сунуть его в чемодан, а чемодан запечатать заклятием? Скорее всего, не хотела расставаться с ним…