Чугунные сапоги-скороходы - Донцова Дарья - Страница 6

Теперь надо аккуратно набрать адрес: turdurbur. Ура, получилось, послание «улетело» к Селезневу. Я молодец! За короткое время справилась с задачей, обошлась без помощи Димона. Танюша, ты великий хакер! Повелитель мышки! Гений клавиатуры. У меня еще осталось время, чтобы пообедать. Хотя… диета!

Я встала. Да, я временно ограничиваю себя в пище, но не собираюсь голодать. Сейчас быстро сбегаю в кафе, оно находится на соседней улице. В нашей столовой вкусно готовят, но если я возьму один салат из капусты, вся бригада начнет задавать вопросы: «Ты заболела? Почему не взяла пирожное на десерт?» Если отвечу честно, ситуация усугубится. Ада Марковна уже в который раз станет рассказывать, как ее бабушка в тысяча восемьсот каком-то году избавилась от ста лишних килограммов, стегая себя веником из крапивы. Никита непременно вспомнит, как его девушка считала калории, даже сделав глоток воды, и так надоела ему, что он дождался момента, когда красавица, обессилев от голода, крепко заснула, и сбежал от нее навсегда, забыв в квартире стройняшки свои тапки. О них Никита жалеет по сию пору, а девицу не вспоминает. Не останется в стороне и Димон, тот озвучит способы приготовления еды из воздуха, коими полнится интернет. Не знаю, правда, как отреагирует Вадим Борисович, но, учитывая, что у него диплом врача, он тоже не промолчит. Правда, Пирогов патологоанатом и эксперт, един в двух лицах, и его клиенты уже не мечтают обрести стройность. Может, он и не поддержит животрепещущую тему. Но остальных не остановишь. Поэтому топай, Танюша, на соседнюю улицу.

Я сделала шаг в сторону двери и услышала характерный звук. На почту прилетело сообщение. Пришлось вновь сесть за компьютер и прочитать послание: «Сергеева! Я не Г. В. Селезнев. Какого хрена присылаешь чухню. Делать нечего?»

Я удивилась, но ответила:

«Извините, не хотела вас беспокоить. В письме, которое мне ошибочно отправили, есть адрес: turburdur. Я просто переслала адресованное мне сообщение».

«Ни хрена, – отреагировал через пару секунд неизвестно кто. – Это не моя почта!»

И у нас завязалась оживленная переписка.

«Но вы же получили послание и отреагировали на него».

«Ага. Тока оно пришло на адрес turburdur».

«Верно. Туда я и отослала депешу».

«Депешу! Культурная, блин, научись компом пользоваться. Я ответил от turburdur».

«Так это ваш адрес».

«Мой!»

«Почему тогда уверяете, что не ваш?»

«Потому что письмо послано не на мой адрес. А ты коза эфиопская».

«Не знаю, есть ли в прекрасной стране Эфиопии козы. Но если они там живут, то это здорово. Меня сравнение с милым африканским животным радует. Ваша почта turburdur?»

«Да».

«Она указана в ответе на ваш запрос».

«Нет».

«Вы же посылали запрос о сгоревшем сарае!»

«Да».

«И что?»

«У меня нет сарая».

Мне стало жалко незнакомого Г. В. Селезнева, он очень переживает из-за пожара, который лишил его хозпостройки.

«Конечно, у вас нет сарая. Увы, он погиб в огне. Не расстраивайтесь. Отправьте запросы в разные инстанции, пусть найдут поджигателя».

«У меня нет сарая!!!»

«Сочувствую вам».

«Не может сгореть то, чего нет».

«Конечно».

«У меня нет и не было будки с барахлом. Я живу в центре города. В столице России халабуды с разным дерьмом во дворах не возводят».

Я схватила бутылку воды со стола, сделала пару глотков и напечатала:

«Так вы москвич? Зачем тогда вы обращались в пожарную охрану Кабановска?»

«Я им не писал».

«Но вам ответили. Или это такой же глюк, как с моим запросом?»

«Глюк у тебя в голове, коза. Ты отправила письмо на адрес turburdur».

«Да».

«А что в письме указано? Какой адрес?»

«turburdur».

«Нет».

«Как нет? Я умею читать!»

«Ни фига! Букв не знаешь. Разуй глаза, коза, там написано turburdyr».

«Правильно! Туда я и отправила!»

«Коза! Козень! Козища! turburdur и turburdyr. Есть разница?»

«Нет».

«Коза».

Я еще раз внимательно изучила слова и ахнула:

«В первой почте «dur», а во второй «dyr».

«Наконец-то у козы активировался мозг».

«Почему вы мне сразу не указали на мою ошибку?»

«А почему ты сразу не напечатала правильно? Коза!»

«Простите, пожалуйста. Хотела помочь Г. В. Селезневу, у него сарай сгорел».

«А у тебя крыша обвалилась. Я чуть не сдох, пока объяснил».

«Извините, более вас не побеспокою».

«Надеюсь, прощай, коза».

Я выдохнула, переслала письмо на правильный адрес мужчины, который лишился сарая, хотела пойти в кафе, и тут позвонил Димон.

– Ты где? Мы уже поели, ждем начальство.

Глава седьмая

– Наум Михайлович Воробьев на самом деле является младшим сыном Михаила Григорьевича, некогда главврача одной из самых крупных больниц Москвы, – начал Коробков. – Думаю, в советские времена Михаил имел огромные связи. У него была одна супруга: Маргарита Львовна. Свадьбу они сыграли, когда им исполнилось восемнадцать. Сейчас новобрачные такого возраста считаются детьми, они вызывают жалость у окружающих. Выставят такие молодожены фото из загса в соцсети и вместо поздравлений получат шквал сообщений: «Идиоты, не погуляли совсем», «На шею родителям сядут, сами не зарабатывают», «Родится ребенок, сразу разбегутся», «Невеста страшная, боялась, похоже, что никто на ней, кроме этого идиота, не женится». А в советские годы таких пар было большинство.

– Женщину, которая в двадцать шесть лет впервые становилась матерью, называли тогда «старородящей», – вмешалась Ада Марковна, – пугали ее, что младенец появится больным.

– Маргарита Львовна не выделялась на общем фоне беременных, – хмыкнул Коробков. – Первого сына она родила через год после свадьбы, а вот второго значительно позднее. До свадьбы Игоря мать не дожила.

– Рак? – предположил Никита. – Инфаркт, инсульт?

– Нет, – возразил Коробков, – но если учесть, что творил Наум, то удивительно, что его мать не заработала ни одну из перечисленных тобой болезней. Парень с ранних лет стал безобразничать. Его выгнали из всех детских садов за драки. Потом он кочевал по школам, откуда вылетал, набрав двоек почти по всем предметам и заработав славу отъявленного хулигана. Драки, воровство, дурное поведение… Младший состоял на учете в детской комнате милиции, досье на него высотой с Эверест. Скорей всего, до инспектора не доходили известия о всех подвигах подростка, папенька утрясал ситуацию. Тут уместно вспомнить, как Игорь сбил Юрия Мильштейна. Подросток сел за руль машины отца, не справился с управлением и наехал на человека. Это «приключение» могло на всю жизнь искорежить его биографию: арест, суд, зона. В СССР общество плохо относилось к преступникам, их не романтизировали, не считали героями. Михаил Григорьевич спас старшего сына от больших неприятностей. И как на это отреагировал Игорь? Круглый троечник за один год превратился в отличника, поступил в институт и больше никогда ни в чем дурном не был замечен. Парень получил диплом, женился, работает, все у него нормально. А что с Наумом? Похоже, он не собирался останавливаться. И случилась трагедия. В пятнадцать лет парень совершил убийство. Михаил не смог отмазать непутевого сына: того взяли на месте преступления у трупа в состоянии легкого наркотического опьянения. Травку покурил. Юношу отправили в колонию для несовершеннолетних.

– Ну и ну! – покачала головой Ада Марковна. – Высшую меру он не получил, потому что не достиг восемнадцати лет. Никита Хрущев, который правил в СССР с тысяча девятьсот пятьдесят третьего по тысяча девятьсот шестьдесят четвертый год, один раз отправил на расстрел пятнадцатилетнего Аркадия Нейланда. Тот решил ограбить квартиру одной женщины, назвался почтальоном, а когда его впустили, зарубил и хозяйку, и ее шестилетнего сына топором. Потом Нейланд съел завтрак, который для ребенка приготовила жертва, ограбил жилье, поджег его и спокойно ушел. Но это единственный случай, когда в СССР привели в исполнение смертный приговор в отношении несовершеннолетнего.