Забудь обо мне (СИ) - Субботина Айя - Страница 56

А я молодая.

У меня гормоны и либидо.

И пошло оно все, в конце концов!

Я даже не очень помню, как ставлю чашку на тумбу, как и куда убираю поднос со сладостями из шоколадницы.

Это все просто исчезает, как преграда.

И я, очень несексуально опираясь на больную руку, переползаю по кровати прямо на Бармаглота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Усаживаюсь на него сверху, выпуская плечи из халата, под которым у меня только домашняя майка и трусики-«шорты».

— Никаких серьезных отношений, — наклоняюсь к губам своего Бармаглота, жадно втягивая его колкий словно горный хрусталь, запах. — Никаких претензий друг к другу.

Он тут же кладет ладони мне на ягодицы, жестко вдавливает промежностью в свой вставший в трусах член. Жмурится, прикусывая нижнюю губу до моего почти оргазмического стона в ответ.

— Ты больная, Зай, — со злой улыбкой мне лицо, — с тобой нельзя быть в отношениях.

— Только секс, — повторяю, словно мантру. — Охуенный классный секс, Марк Игоревич. Хочу его всегда и сколько захочу. Справитесь? Хватит сил на малолетку?

Он хрипло смеется и звонко шлепает меня по заднице.

И хоть в этот момент мне очень приятна эта боль на ягодицах, я все же должна получить свой ответ. До того, как сделаю шаг, после которого будет уже поздно разговаривать о «деталях».

Почему так важно услышать, понял ли он, что будет?

Бармаглотина сам предлагал такой формат отношений, причем уже давно и вполне конкретно, без ужимок и недомолвок в духе: «Додумай сама, а если вдруг что-то не то — я не виноват».

Просто…

Я выкручиваюсь из его рук и падаю на спину.

Мне не нужны чувства.

Не нужны отношения, где будет больно и некрасиво.

Не нужны отношения, о которых нельзя рассказать подругам. О которых не посекретничать с мамой. Отношения, в которых мужика, который меня трахает, нельзя поставить на заставку телефона.

Потому что этот мужик — не мой, и моим никогда не будет.

А когда люди связаны физиологией — все предельно просто и понятно: они приятно проводят время и потом расходятся по своим делам, к другим людям, с которыми у них «красивая жизнь для всех».

И когда все это кончится — мы не перестанем общаться, не удалим друг друга их памяти, как обиженные любовники. Я не буду перебегать на другую сторону улицы, когда увижу Бармаглота с другой «Заей», а он не будет рычать, когда на очередное семейное торжество я приду с новым «архитектором».

Все просто, понятно и подчинено логике.

Здесь мне не будет больно.

И пока что это единственное, чего я хочу от мужика, чей член собираюсь получить между ног.

Я немного приподнимаюсь на локтях и провожу здоровой ладонью по груди, чувствуя, как напряженный под тканью майки сосок отзывается приятной тянущей сладостью где-то внизу живота.

И еще, пожалуй, я хочу от него милые подарки без повода и массаж ступней.

Да, именно так.



Глава пятьдесят шестая: Сумасшедшая

— Я хочу услышать ответ, Бармаглот, — качаю головой, когда он пытается взять меня за руку и снова усадить на себя.

— Или что? — слышу глубокий рокот где-то как будто под потолком.

Вибрация его низкого голоса как будто звуковая волна переползает мне на ноги в том месте, где соприкасаются наши бедра.

Голова приятно кружится от предвкушения.

Марк становится на кровати на колени, и его колено оказывается преградой между моими ногами. Хотя, я и не думала их сводить.

Мне нравится, что прямо сейчас он, ставя ладони по обе стороны моих плеч, нависает надо мной своим громадным ростом.

— Зай, может в жопу уже твои эти игры?

— Я хочу услышать ответ, — прищелкиваю языком, немного приподнимаясь на плечах, чтобы стащить бретели майки до локтей. Кружево держится на груди только на твердых сосках, и это так приятно, что по телу мурашки — сумасшедшей россыпью, маленькими электрическими разрядами. — А пока не услышу — вы, Бармаглотище, смотрите, но не трогаете.

Я знаю, что ему нравится эта игра.

У него всегда есть ответ, потому что этот мужик так устроен — не тянет кота за яйца, действует решительно и прямо, как отбойный молоток.

Но ему же хочется посмотреть.

Растянуть удовольствие предвкушения.

В ушах немного шумит.

Я немного слаба после всех волнений, но сейчас это даже к лучшему — моего внимания хватает лишь на то, чтобы держать в фокусе эти прищуренные серебряные глаза за длинными темными ресницами, и то, как он проводит языком по нижней губе, одновременно с немного ленивым движением моего пальца, которым поглаживаю напряженный сосок.

Непроизвольно выгибаю спину.

Бармаглот наклоняется к моим губам, но успеваю упереться ладонью ему в грудь и оттолкнуть.

Он недовольно фыркает.

— Снимай ее, — приказным тоном и приподнятой бровью.

Веду плечом, и майка сползает еще ниже.

Сначала по соскам, потом как-то сразу до талии.

Бармаглот сглатывает — острый край кадыка дергается под кожей.

Я немного расслабляюсь и мурлычу в ответ.

— Теперь сожми, — еще одна команда.

Провожу ладонью снизу-вверх, задеваю напряженную плоть.

Сжимаю упругий холмик — почти до боли.

Поднимаю ноги, пятками обхватываю его талию, пальцами выразительно тащу вниз джинсы вниз вместе с трусами.

Это все проклятый логотип «Дизель».

Развожу ноги, приподнимаю бедра и снимаю трусики.

Пяткой отшвыриваю их куда-то подальше. Просто чтоб окончательно осознать, что теперь, когда я лежу под ним абсолютно голая, бежать уже некуда.

— Вредный мужчина — не хочет говорить, что я хочу и…

Мои глаза распахиваются почти до боли, потому что Бармаглот вдруг наклоняется надо мной, ладонью обхватывая шею.

Мы так близко друг к другу, что жадно ловлю его дыхание на своих губах.

— В эти игры, Зай, со мной не получится, — серьезно и мрачно, без намека на игривость.

Я чувствую, как между ногами все сжимается от ожидания жесткого секса.

Мне немного страшно.

Но еще больше — мне хочется его член в себе.

Даже если на хрен всю порвет.

— Я тебя трахаю, ты — кончаешь.

— Уууу… Большой злой мужик.

Он чуть-чуть сжимает пальцы, и я чувствую, как каждый вдох проскальзывает в легкие немного медленнее.

А голове затуманивается.

Мысли становятся путаным, пошлыми, отвязными, как самая грязная порнография.

Его голова склоняется над моей грудью.

Я с шумом втягиваю воздух через нос, почему-то, видимо инстинктивно, пытаюсь прикрыться руками, но Бармаглот перехватывает мое запястье и заводит мне за голову, с силой вдавливая в кровать.

Черт.

«Класс!» — вопит мой внутренний голос, накрученный и возбужденный до состояния почти постоянного экстаза.

Между ногами становится так мокро, что по щекам растекается румянец стыда.

Жесткие губы обхватывают сосок, тянут вверх до моего вскрика.

Я даже пошевелиться толком не могу, потому что в ответ на любое движение зубы этого мужика сжимаются на моем соске, и я почти чувствую, как острый край с наслаждение врезается в нежную чувствительную кожу.

— Ты все-таки гад, — еле-еле, почти теряя способность разговаривать.

Почти верю, что он скажет что-то в ответ, но вместо слов Бармаглот резко переворачивает меня на живот.

За лодыжки тянет к краю кровати и встает до того, как я успеваю понять, что происходит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Бармаглот… — У меня паника, потому что он надавливает на поясницу, заставляя выгнуть задницу непривычно высоко, и одновременно вжимает мою голову щекой в матрас. — Ты… серьезно?

— Я же обещал тебя раком выебать, Зай. — Еще один шлепок по заднице, но на этот раз я вскрикиваю уже от почти реально ощутимой боли.