Город Атлантов (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard" - Страница 80

— Почему? — изумлённо спросил Дженкинс.

— Потому что мистер Мизес мне напомнил, что в нашем городе нельзя делать форды, — усмехнувшись, объяснил Фрэнк. — Кстати, я до сих пор не знаю почему.

Дженкинс помрачнел и через паузу ответил сухо, старательно отводя глаза:

— Потому что форды выпускал завод лорда Роджера Кармайкла, где конструктором работал Фрэнк Фолкленд, который объявлен главным врагом нашего города.

— А, тот подонок-альтруист, который разжёг гражданскую войну. Что-то слышал об этом, — проронил Фрэнк с наигранным осуждением.

Дженкинс поморщился и тихо, но твердо, сказал:

— Не был он подонком.

— Почему вы в этом так уверены? — Фрэнк чуть склонил голову, чтобы Дженкинс не видел его насмешливого взгляда.

— Фолкленд построил приюты для умственно отсталых детей. Я жертвовал на них. Мы пересекались много раз. А потом, когда началась гражданская война, он вломился в мой дом и ограбил.

— Ну, вот видите, значит, он действительно был подонком, — подытожил Фрэнк.

— Мистер Форден, ну какой смысл грабить меня? Я никогда не был богат, — сказал с досадой Дженкинс. — И, кроме того. Когда он пришёл ко мне, он даже не узнал меня.

— Может, только сделал вид.

— Нет. Вы можете не верить. Но он и выглядел иначе, — задумчиво проговорил Дженкинс. — Ну как вам объяснить. Внешне, фигурой. Фолкленд был худощавый, высокий. Чем-то на вас похож. Извините, если вам это неприятно, — добавил он смущённо. — А тот подонок, кто убивал и грабил, был ниже ростом, крупнее. У Фолкленда были удивительно ясные, добрые глаза. Приятный, располагающий к доверию, голос. А у того мерзавца голос был такой, что казалось, водят железом по стеклу. И глаза тигра-людоеда.

— Ну, когда он воскрес, то стал похож на себя самого, — начал Фрэнк и запнулся, испугавшись, что проговорился.

— Кстати, да! — обрадовался Дженкинс. — Я никак не мог понять, в чем дело. Фолкленд же сделал пластическую операцию, чтобы выдавать себя за Эдварда Кармайкла. Когда он воскрес, никак не мог походить на племянника милорда. Значит, тот мерзавец точно был не Фрэнк Фолкленд!

— Ладно, Дженкинс. Давайте вернёмся к нашим делам, — сухо сказал Фрэнк. — Через неделю автосалон. Мы должны хорошо подготовиться. Я собираюсь увеличить продажи в два раза, поэтому необходимо продемонстрировать все наши достижения.

— Вы будете участвовать?

— Разумеется, Дженкинс, — сказал спокойно Фрэнк. — И не переживайте за меня так сильно. Если я погибну, камеры Уолта меня воскресят.

— У вас нет страховки, — глухо пробормотал Дженкинс. — Я знаю.

— Специально заключу, чтобы вас не нервировать, — усмехнувшись, пообещал Фрэнк.

Вечером сидя в клубе у Бобби, Фрэнк соображал, что своим нежеланием оплачивать камеры Уолта, вызывает подозрение. Вряд ли кто-то мог подумать, что один из самых богатых бизнесменов города жалеет деньги на собственную жизнь.

— Привет, Хэнк!

Фрэнк очнулся от своих мыслей и увидел весело улыбающегося Бобби, который стоял рядом с его столиком.

— Можно?

Он присел за столик и сказал:

— У меня есть к тебе грандиозное предложение.

Фрэнк бросил удивлённый взгляд, и быстро предупредил:

— Бобби, я не собираюсь больше петь где-то ещё, кроме твоего клуба.

Бобби поморщился и Фрэнк понял, что друг хочет предложить очередное выступление за пределами его забегаловки.

— Хэнк, ты не представляешь! Это будет фантастика! Выступление в театре «Золотая маска»!

Этот театр навевал печальные воспоминания у Фрэнка. Он купил помещение и отремонтировал для Ирэн. Она пела там «Кармен». С огромным успехом. Увы, успех развить не удалось.

— Бобби, ты в своём уме? Из меня певец, как из дерьма пуля. Ты хочешь опозорить меня на весь город? — проронил Фрэнк с досадой, откинувшись на спинку стула. — Я никогда не соглашусь на подобную аферу.

— Хэнк, ты не представляешь, как ты стал популярен, — быстро проговорил Бобби. — Ты просто себя не ценишь. Я тебя заверяю, успех будет потрясающий. И потом, ты исполнишь там всего пару песен. Мэкки-ножа и что-нибудь другое. Только последний куплет не надо.

— Почему? — удивился Фрэнк.

В городе не существовало никакой цензуры. Каждый мог петь что угодно и как угодно.

— Ну, так будет Уолт. А он не любит подобные наскоки на богатых.

— Постой, постой, Бобби. Ты что уже билеты продал и раструбил на весь город, кто там выступать будет? — раздражённо воскликнул Фрэнк.

Бобби стушевался, и покраснел.

— Хэнк, ну пожалуйста, пару песен, — начал клянчить он. — Там будет петь Наташа, Миша и Курт. Потом будет банкет. Там тоже будет присутствовать Уолт. Он любит джаз.

— Бобби, я не пойму одного. На кой черт тебе сдался Уолт?! Почему ты хочешь, чтобы ему понравилось то, что ты делаешь? — поинтересовался Фрэнк. — Он никто в этом городе, ни глава, ни хозяин, ни мэр. Просто обычный бизнесмен.

Бобби замялся и Фрэнк почувствовал, что тот чем-то сильно смущён.

— Он самый влиятельный бизнесмен. Самый крутой. От него многое зависит, — упавшим голосом проговорил Бобби. — Ты просто не понимаешь, что с такими людьми надо водить дружбу.

— Значит так, Бобби, — сказал Фрэнк жёстко. — Или ты, черт возьми, мне объясняешь, на кой хрен тебе понадобилась дружба с Уолтом, или я выступать не буду. Вообще!

Бобби помялся и, наконец, пробормотал:

— Он может дать скидку на камеры. Понимаешь, мне очень хотелось получить страховку, но у меня никак не хватает на это бабок. Пожалуйста. Хэнк. У тебя же тоже страховки нет, — добавил он радостно. — Если ему понравится, ты получишь со скидкой!

Знакомство с Уолтом и так входило в планы Фрэнк. Правда, представать перед ним в таком комичном виде совсем не хотелось. Но он надеялся, что Уолт и не заметит.

Когда Фрэнк вошёл в театр, на него нахлынули воспоминания, сжалось сердце. Вышел в зал, интерьер которого почти не изменился с тех пор, как он в последний раз его видел. Те же бордовые, бархатные кресла, балконы, украшенные позолоченными венками. Он взглянул на ложу, где они, кажется, давным-давно сидели с Роджером. А Ирэн в ярко-красном платье пела на сцене Хабанеру. После спектакля они поссорились, и Ирэн чуть не погибла. Фрэнк поморщился. Отвратительно ощущать себя опасным человеком, знакомство с которым приводит к смерти людей, с кем он сближается. Хотя надежда воскресить Ирэн не покидала, он старался отогнать мрачные мысли, сосредоточиться на выступлении. Вышел на сцену, где стоял белый рояль, а на возвышении инструменты. Он не понимал, почему согласился на это выступление. Может быть, просто хотел найти повод побывать в том театре, который напоминал об Ирэн.

— А, Хэнк, трясёшься? — услышал он голос Наташи.

Она вышла на сцену и весело оглядывала его.

— Да нет. Чего бояться? Если меня попытаются линчевать за хреновое выступление, я буду отстреливаться до последнего патрона.

Он сел за рояль, открыл крышку и провёл по клавишам.

— Зря ты так. Ты стал гораздо лучше петь, — сказала Наташа, заходя с другой стороны рояля и бросая на него лукавые взгляды. — Правда. Удивительно, как в тебе сочетается умение делать деньги и талант музыканта.

— А что, по-твоему, музыканты не умеют бабки зарабатывать? — спросил насмешливо Фрэнк. — Тем более, я не музыкант, а бизнесмен, который дурью мается. Дурака валяет.

Он начал наигрывать свою любимую песенку «Wrap Your Troubles In Dreams»: «Переместите свои неприятности во сны и проспите их». Наташа стала подпевать ему, и на душе почему-то стало легче, будто бы он действительно оставил все проблемы.

— Отлично! — воскликнул Бобби, который неожиданно подошёл к ним, и стал невольным слушателем. — Вы удивительно хорошо спелись.

Фраза Бобби звучала двусмысленно и заставила Фрэнка поморщиться. Хотя судя по тому, каким тоном он это сказал, не собирался устраивать скандал из-за того, что Наташа ушла к Фрэнку. Он отнёсся к этому удивительно равнодушно. По крайней мере, делал вид, что равнодушен.