Олег Верстовский — охотник за призраками (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard" - Страница 154

— Добрый вечер, мистер Стэнли, — сказал он, подавая руку с длинными, сильными и крепкими пальцами. — Джек Макэлрой. Помощник окружного прокурора.

— Да, я помню вас, мистер Макэлрой. Вы по поводу ограбления банка? Я все рассказал полиции.

С одной стороны, это была честь для меня, подтверждение высокого статуса. Не простые детективы, а сам представитель офиса окружного прокурора. Но от этого человека исходила такая опасность, такая энергия, что становилось не по себе. Лучше бы он не оказывал мне подобного внимания.

— Собственно говоря, дело закрыто, — не дождавшись, что я предложу ему сесть, подошёл к креслу и устроился там, аккуратно положив шляпу на колени. — Все члены банды мертвы. Остались кое-какие формальности.

— Какие формальности?

— Не волнуйтесь так, мистер Стэнли, — Макэлрой едва заметно улыбнулся, ободряюще, но это совсем не улучшило моего настроения. — Всё в порядке. Есть несколько вопросов к вам.

— Например?

Я забрался в кровать, натянув одеяло. Стал бить озноб, словно после прихода обвинителя в палате понизилась температура.

— Вы застрелили троих грабителей…

Я напрягся, хорошо понимая, какой вопрос будет следующим. И я точно не знал на него ответа.

— А как вы убили четвёртого? Каким оружием?

— Что вы имеете в виду?

— Вот это, — Макэлрой привстал, вытащив из кармана пиджака большой конверт, подал мне.

На фотографиях я увидел того бедолагу с перекошенным от ужаса белым лицом, выглядевшим теперь как плохой грим. И зияющее отверстие в его груди.

— Я не убивал его, — ничего не оставалось, как сказать правду и ждать, что обвинитель засыплет меня кучей вопросов, каким образом мог погибнуть бандит, если в хранилище мы находились с ним вдвоём.

— Да, разумеется, — неожиданно просто согласился Макэлрой. — Мы и раньше находили такие трупы. На месте разборок гангстеров. Какая-то странная сущность убивала их.

— Но это был не я! — вырвалось у меня.

— Разумеется, разумеется. Не беспокойтесь. Просто эта сущность раньше убирала всех свидетелей, но вот вас оставила в живых.

— Вы хотите сказать, что эта сущность — я?! Тогда зачем…

— Вовсе нет, — быстро перебил он меня, и по тонким губам вновь скользнула улыбка. — Мы вас ни в чем не обвиняем. Просто хотели кое-что уточнить.

— Я не знаю, что вам сказать. Было темно.

— Да, именно. Эта сущность убивает только в темноте. Или ночью, или при погашенном свете. Ну, или во время солнечного затмения.

Слова обвинителя не успокоили, а наоборот усилили мою нервозность, и я ничего не мог с собой поделать.

— Это всё, мистер Макэлрой? — поинтересовался я довольно невежливо. — Плохо себя чувствую, хотел бы лечь спать.

— Извините, но я задам вам ещё пару вопросов. Не возражаете? Так вот. Какую роль в этом ограблении играл Франко Антонелли?

— Никакую. Он привёз меня к зданию банка и ждал в машине, в переулке. После электрического стула у меня начались провалы в памяти, и я плохо ориентируюсь в городе. А он подвёз меня.

— И в банк он не заходил?

— Нет, конечно. Зачем? Там орудовали грабители из русской мафии. А он итальянец. Они на ножах.

— Да, верно. Откуда вам известно, что они именно были русскими?

— Они говорили по-русски, — быстро ответил я, и хотел прибавить, что и по-украински, но вряд ли Макэлрой понимал разницу.

— Вы знаете этот язык? — он поднял удивлённо бровь. — Да, мистер Стэнли, недаром ходят слухи, что вы работаете на Советы. Это опасно. Вы же знаете, что сейчас происходит. Мистер Маккарти рвёт и мечет, пытаясь найти «агентов Москвы», — он криво ухмыльнулся. — Говорит, что русские пролезут сквозь окна в американские дома, если мы не будет настороже. Идиот.

— За что вы арестовали Антонелли? — изумился я, ощутив укор совести, что втянул несчастного Франко в некрасивую историю.

— Не важно, — Макэлрой зло сузил глаза, и черты лица стали жёстким, будто окаменели. — Он находился рядом с банком, где произошло кровавая разборка.

— Разве нельзя было выпустить под залог? — вспомнив многочисленные полицейские сериалы, я решил продемонстрировать осведомлённость.

— Нет. Представьте себе, что не могли. То есть, естественно, судья Герберт Кросс назначал залог в двадцать тысяч. Но, увы, у Антонелли не нашлось таких денег.

— А у его дяди Карло Моретти?

Обвинитель издал горловой смешок, смахивающий на клёкот коршуна, и в глазах вспыхнули дьявольские огоньки.

— Нет. Карло Моретти не посчитал нужным раскошелиться. Решил, что родственные чувства обходятся ему слишком дорого.

Чёрт возьми! Несчастный Франко из-за меня попал в тюрьму. А этот гребаный говнюк, его дядя, палец о палец не ударил, чтобы вытащить племянника. Ведь эти деньги вернулись бы ему, когда Франко отпустили.

— Кстати, о родственных чувствах, — продолжил Макэлрой. — Вы в курсе, что мистер Джозеф Шепард открыл фонд в четверть миллиона долларов, из которых будет выплачивать премии тем, кто сможет рассказать что-то существенное об исчезновении его племянницы Элизабет. Вы знаете, где она?

— Нет.

— Но вы же живете с ней?

— Ну и что? Она свободный человек, когда хочет приходит, когда хочет уходит.

Макэлрой изумился. Уставился на меня, как на идиота. И тут я понял, какую глупость сморозил — в 50-х женщины в Америке были настолько зависимы от мужчин, что шагу не могли сделать без их разрешения.

— Я не враг вам, мистер Стэнли, — неожиданно мягко сказал Макэлрой. — И крайне признателен вам за то, что теперь занимаю эту должность.

— Каким образом? — не понял я.

— Благодаря вашему расследованию удалось раскрыть факты коррупции в офисе прежнего окружного прокурора. Он подал в отставку, когда выяснилось, что его помощник, он был обвинителем на вашем процессе, Кирби Блэк, скрыл важнейшие факты по вашему делу. И не только по вашему. Нарушений нашлась масса. Теперь мой шеф, мистер Стивен Хилл стал во главе офиса. Ну, а я занял место Блэка.

— Ясно.

— Ну, так что же я могу сделать для вас, мистер Стэнли?

— Отпустите Антонелли.

— Хорошо, — неожиданно согласился он. — Я могу воспользоваться вашим телефоном?

Я кивнул и Макэлрой переложил свою шляпу на подлокотник кресла, а отливающий чёрным лаком аппарат поставил к себе на колени. И тут же набрал какой-то номер. Бросил несколько коротких фраз и повесил трубку.

— Вот и всё. И всё-таки, мистер Стэнли, мой совет — перестаньте водить дружбу с этим мерзавцем. Отношениями с ним вы вредите своему имиджу. Вы — национальный герой. Вы понимаете, вас любят, и многое прощают. Но подобная дружба бросает тень на вас. А ваша репутация должна быть идеально чистой, без единого пятнышка. Вы хотите идти выше? Дойти до вершины?

— А вы? Хотите стать окружным прокурором?

— Разумеется, — его глаза затуманились, на лице возникло и исчезло мечтательное выражение.

— Но министром юстиции было бы ещё лучше? — эти слова вырвались у меня совершенно неожиданно.

— О да! — протянул он, и пружинисто вскочил на ноги. — Ну что ж, мистер Стэнли, встречаемся на процессе.

Надев шляпу, он направился к двери, но я успел бросить ему вдогонку:

— Каком процессе, мистер Макэлрой?

Он уже взялся за ручку, но, развернувшись, замер, словно действительно пытался о чем-то вспомнить.

— Ах, да, забыл сказать. Офис окружного прокурора вызывает вас свидетелем по делу Гедды Кронберг. Я — обвинитель на этом процессе. Буду добиваться смертной казни.

— А о чём я там буду свидетельствовать? Я вообще не в курсе.

— О личной неприязни, которую она питала к вам. О тех днях, которые вы провели в тюрьме. О мучениях на электрическом стуле. Я читал ваши статьи. Это потрясающе.

— Спасибо. И да, вот ещё что, мистер Макэлрой. Среди тех улик в банке вы не нашли портфеля? Из светло-коричневой кожи. Это мой портфель, и он мне очень нужен.

— Портфель? — он нахмурился. — Не припоминаю. Там была крупная сумма денег?

Холодок пробежал по моей спине. Неужели кто-то всё-таки умыкнул бумаги Стэнли? Как же мне спасти Лиз? Damn it!