Dragoste în ciuda (СИ) - "Joanne X" - Страница 34

Мехмед побежал в сторону ворот, не разбирая, что перед ним, пытаясь увернуться от рук, тянущихся к нему.

— Он мой! — приказал Влад и в мгновение оказался рядом с отступающим султаном.

Монастырь оказался ловушкой для того, кто напал первым. Дракула навсегда запомнил глаза своего врага; глаза, которые прежде искрились самомнением, гордостью, чванством, сейчас же источали зловоние ужаса, отчаяния, злобы. Его разорванное тело упало под ноги Дракона. Влад посмотрел на небо и, закричав от боли, пожелал, чтобы оно очистилось. Его синие глаза отразили синеву ясного купола. Тело обожгло солнечными лучами, и он рухнул иссохшим грузом на жёсткий камень. Тьма отступила, оставив на поле битвы и в монастыре горе, смерть и слёзы. Живые оплакивали мёртвых. И здесь же появилась легенда. Легенда, рождённая из крупицы правды, множества слухов, домыслов недругов и румынского фольклора.

========== Эпилог. ==========

Дёргаюсь, выныривая из омута своей (своей ли или его?) памяти. Дышу часто, пытаясь открытым ртом восполнить недостаток кислорода, смотрю, не отрываясь, в потемневшие глаза цвета бури, полные печали, отчаяния и… надежды? Я только что умерла, умерла там, в моём прошлом, в нашем совместном с Владом прошлом. Вздрогнув, ощущаю влагу на щеках. Рыдания рвутся из меня, а он подходит невозможно близко. Так, чтобы на границе. Ещё чуть-чуть, и будет больно.

Мы стоим рядом, сильно трепеща, словно обдуваемые холодным северным ветром, смотрим друг на друга и понимаем, что роднее никого никогда не будет.

— Михаил, Михня… — шепчу я и вздрагиваю от беззвучных рыданий.

— Они прожили долгую и счастливую жизнь, Лайя, — хрипло произнёс Влад, волнуясь и одновременно расслабляясь, поделившись со мной той бездной, что носил в себе, — Аслан был другом до конца.

— Ты жил?.. — я осекаюсь, боясь причинить ему ещё большую боль. Он кивает головой, как будто поддерживая меня сказать: — После?

— Если так можно сказать… — меланхолично, вздыхая.

— Мы… нам никогда не быть вместе? — сглатывая комок в горле. — Как действует проклятие? — уже более горячо.

Он улыбается.

— Я бы тоже хотел знать, но я всё ещё боюсь, что смогу причинить тебе… — останавливаю его жестом, договариваю вместо:

— Обиднее равнодушия нет ничего… — умолкаю на секунду, — просто будь рядом.

Через то малое расстояние между нами чувствую, как дрожит его крепкое тело, как он хочет прикоснуться ко мне, как его губы шепчут моё имя, как…

В дверь раздаётся стук, и слышится голос Ноэ:

— Я, конечно, прошу прощения, — он заглядывает в комнату с закрытыми ладонью глазами, через разомкнутые пальцы смотря на нас, — но вам лучше спуститься вниз.

Мы переглядываемся друг с другом. Похоже, ночь откровения и не думает прекращаться.