По своим следам (СИ) - "Ande" - Страница 26

— Перестань думать, Андрей. Давай кинем, кто первый. Второй через пять секунд.

— Поясни мне все же, Сергей. Если я звезданусь, это что?

— Тебе прочитают самую короткую русскую народную молитву, «Хер с ним». И вопроса что делать — не будет. А вот если ты воооон туда долетишь и приземлишься. То мы пойдем завтра к Вове. С утра. Такой намек, он же неспроста, верно?

— А ты сам-то, уже прыгал здесь?

Так то у Сереги тридцать с чем то прыжков уже. Хотя, больше. Они с Наташкой еще прыгали.

— Нет!

В камень-нонжицы-бумага я проиграл. Или выиграл? Прыгаю первым. Залез на ограду балкона посмотрел на Луну и прыгнул прямо на неё. В верхней точке выбросил вытяжной парашют и услышал как зашелестели стропы. А потом услышал хлопок. И заорал:

— Аааааааааааа, бля!!!

Рядом хлопнуло, Серега. И я сообразил, что лечу вдоль дома на высоте метров пять. Потянул левую веревку, и полетел догонять Серегу над ковшем.

Выбираясь обратно к дому, я нагреб полные ботинки снега. Серега поперся короткой дорогой и мне пришлось его вразумлять.

— Стоять, курсант!

— Что?

— Сейчас приедет ментовка, ты идешь к ним в лапы.

— Уверен?

— Оставь, Сергей. Как бы то ни было, не радовать тех, кто решит нас искать — вот цель действий после приземления.

— Ну, веди. Я надеюсь теперь тебе понятно, почему я решил жить здесь?

— Конечно! Теперь, как только у тебя сложный выбор, ты будешь выбрасывать меня с балкона. Может, давай наган найдем? Русская рулетка — все то же самое, но в тепле и комфорте.

— Вот есть в тебе, Андрей, это. Сибаритство и расслабленность. Мы бы сидели пол ночи, и так и не поняли, что делать с этими миллионами. Но всего один прыжок, и все ясно.

— Конечно! Я куплю новые ботинки.

Мы по сугробам, впрочем не большим, вылезли на обрыв. Вдали показался милицейский луноход. Ведущая из ковша тропинка оказалась освещена фарами и нарядным миганием.

— Я понимаю тебя, Сергей. Тебе скучно и грустно… Хочется тебе праздника.

Мы обошли Серегин дом с противоположной от ментов стороны, зашли в подъезд, и вошли в лифт.

— А что ты хочешь, Андрей? Грустной жопой весело не пукнешь. Нужно искать и находить причины для веселья.

— Слушаю я тебя, и думаю — а чего мы тогда от ментов бегаем? Вот бы где повеселились!

— Приелось, Андрей. Нас заберут, посадят в клетку. Ты озвереешь, и будешь лупить сокармерников. Менты будут лупить дубинками по клетке, ты будешь на них орать, и требовать свободу Юрию Деточкину. Я буду успокаивать милицию рассказами про то, что ты хороший, но у тебя померла любимая четвероюродная бабушка и ты без ума от горя. И выпустят нас только утром. Интересно было только первые два раза.

Уже входя в квартиру я порадовался, что не забыли ключи. Разделся, налил кофе и закурил. Серый достал коньяк. И мы наконец то приступили к детальному обсуждению дальнейших мер и действий.

Решили взять в аренду два самолета, на срочную доставку море заказов, Андрей, два конца запросто. Если получится с бзналичными, то можно купить борт. Там уже распродают отраслевые и всякие заводские.

Я, скрывая послезнание, рассказал что в журналах и среди экономистов идет активная болтовня про приватизацию, и здесь нужно не зевать. Потому что армия начнет сбрасывать технику.

— И у меня для Натальи грустная новость, Сергей. В субботу мы едем в Калинин. К Боре. Эти прыжки и вправду прочищают. Я вспомнил, и прошу, если опять забуду, то напомни мне слово. Замещение.

Домой я вернулся сильно за полночь.

Глава 25

— Мне не нравится, что вы оттуда возвращаетесь без сознания! — заявила Наталья.

Наташкину головомойку правильнее было бы назвать Утренней планеркой. Но как не назови, она права. Несчастный Боря Акопов, никак не может найти с нами верный тон в общении. И старается подпоить. Кстати, сам почти не пьет. Приехав в Калинин в субботу, мы уехали только в воскресенье вечером.

Всю субботу мы провели плодотворно. Боря уже начальник отдела по внебюджетным поставкам. Поэтому мы засели в его кабинете, на нефтебазе, и ударно поработали. Не мудрствуя лукаво я рассказал ему схему замещения. Она давно известна. Но это наш хороший шанс конвертировать деньги в валюту. Боря меня мгновенно понял, и просиял.

Так мы не только сбросим наши с Серегой миллионы, но еще и ковертируем их. Так что поставка на Камчатку.

Разница в ценах, то, се. Заработки офигенные. И, что главное — в валюте. Ибо все происходит не у нас.

Вопрос кто летит в Петропавловск — не стоял. Все строго посмотрели на Леонида Андреевича Ухтомского.

— Пацаны! Только не я! — запричитал он — я боюсь летать самолетом. Я боюсь петропавловцев. Они там пьют спирт не только не закусывая, но и не разбавляя. Там бытовые убийства осуществляют золотыми сомородками. Там нет еды, одна красная икра. Там медведи на улицах вместо бродячих собак. Я там погибну через час!

— Самородком в висок — это почетная смерть, Леня! Главное, чтоб твое тело нам вернули вместе с самородком.

— Андрюха, Леня прав. Что бы все прошло удачно, тамошним начальникам нужно показать дракона.

— Сергей! Ты на что намекаешь? У меня одухотворенное лицо, особенно когда я побрит.

— Леня! — Постников хлопнул страдальца по плечу — Не ной. Друзья тебя не оставят в беде!

— Ага. И веревку намылят, и табуретку принесут.

— Нет, мы летим с тобой вместе.

— Сергей!

— Да, Андрей. И ты тоже. Теперь так. — Серега немного подумал — Боря! Ты в местном КГБ поможешь нам пропуска туда получить?

— Да. Я оформлю вас нашими командировочными. За пару недель. У меня там знакомые. Вы когда собираетесь? Нужно билеты заказывать.

— Когда нужно, тогда и полетим. Арендуем самолет.

— Это будет красиво — сказал Толик. — Трехголовый дракон из Москвы. Заказным самолетом. Местные начальники будут в экстазе.

— Чтоб точно прониклись, дракон будет четырехголовый.

— Сергей! Я не хочу думать, где у дракона расположена четвертая голова.

— И не думай. Потому что мы возьмем с собой Адмирала.

Серега снял трубку и сразу же начал звонить ему, чтоб порадовать. А я пояснил Боре, что наш друг прожил на Камчатке семь лет, и знает там всех. А кого не знает, знают его знакомые. Там он и подцепил мечту стать мореходом. Хотя служил он пограничником. Сначала рядовым. Потом прапором. Занимаясь, впрочем, моторами.

— Это сильно, Сергей, мы порвем местную бюрократию в клочья.

— Прогиб засчитан, Андрей. Давайте теперь думать, про поставку в зарубеж.

Но не успел Боря открыть рот, как влез Толик.

— Может и мне с вами метнуться? Вулканы, новые люди, красная рыба…

— Камчатка — это для настоящих пацанов, а не писателей-неудачников — веско заявил Леня.

— Спасибо тебе, Андрюха, — противным голосом сказал в ответ Толик — я просил тебя держать Ухтомского подальше от Филей. Дальше — только Анкоридж.

— Завидуй молча — узнав что медведи будут грызть не его одного, Леня воспрял — телефон — это, Толик, не просто так. А средство связи.

Потом мы обсуждали поставку за рубеж. И Акопов заявил, что имя контрагента будет знать в понедельник. Ты, Андрей, должен будешь с ним встретится, и подписать протокол. Остальное по факсу, но договор нужно лично подписать.

Мы еще долго обсуждали и прикидывали. Потом парни уехали в ресторан, а мы с Борей понемногу выпивая, просидели до двенадцати ночи. А потом позвонили в Камчатский Облисполком. На Камчатке как раз рабочий день в разгаре.

Довольно легко нашли там человека, отвечающего за закупку ГСМ. Неожиданностью стало его воодушевление от возможности внеплановой закупки.

— Прилетайте, примем всем сердцем, все подпишем. Борис Андреевич, родной, как же ты нас выручишь!

— Ты знаешь, Андрюх. Может получиться — хмыкнул Акопов. — Даже странно.

Потом мы еще час сидели, и Боря стал наконец то похож на того кого я знал в будущем. Блестящий аналитик, очень предусмотрительный бизнесмен, и весьма житейски сообразительный человек. Потому что он детально расписал мне переговоры, и наши действия. Пообещав, впрочем, к этому еще вернуться.