Стать настоящим (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна - Страница 56

  - Поэтому именно они и открыли проход, Пал Михалыч, без них стая волков не смогла бы этого сделать - Кузов нам так и говорил, - поддержала Валеру напарница. - Они - сами по себе... от всех остальных отличаются. Не зря же этот Николай Котов называет себя Пернатым птичником. Когда мы были на той стороне, Дус Бластера мог становиться то совой, то ястребом, то вороной, даже в шилоклювку один раз трансформировался, но он всегда был птицей и потом, когда Дусы слились с нами для последней битвы, птичья принадлежность сохранилась...

  - Ну, а твой Дус, Косулина? Ты здесь его видела?

  - В материальном воплощении - нет, я сталкивалась с ней только один раз, когда она ещё не имела тела. Я не видела её, но почувствовала: никакого отношения к птицам, как Дус Бластера, она не имела, в ней было нечто от крупных кошачьих... и я ощутила тогда что-то знакомое, на подсознательном уровне... Они скрылись от нас с Бластером, потому что боялись, что мы их подчиним, мы ведь уже делали это раньше. И я действительно могла бы подчинить эту так называемую Хищницу, пока она была бестелесной, если б на помощь ей не пришёл Пернатый. Только это и позволило им вместе скрыться.

  - Ваши бывшие Дусы действовали в паре, как и ты, Косулина, с Крюковым? - прищурился Арбоканов.

  - Да, - ответила Кира. - Но они - не мы!

  - Хочешь сказать, ты бы меня не бросила? - улыбнулся Валера.

  - Ну разумеется, Бластер!

  - Отставить разговорчики между собой, Крюков! - приказал Аркан. - Соблюдать субординацию.

  - Есть.

  - Так где же всё-таки твой Дус, Косулина? - чуть помолчав, спросил начальник. - Неужели у этого пернатого Котова нет совсем никаких на этот счёт соображений?

  - Утверждает, что нет, Пал Михалыч. - пожала плечами Кира.

  - Смотрите! - воскликнул Валера, показывая пальцем на Николая.

  Взмахнув руками, он подпрыгнул и, мгновенно сменив человеческий облик, приземлился прямо на койку в ногах Ивана Григорьевича.

  - Как странно он выглядит, когда перекидывается, - удивлённо пробормотала Кира. - Я думала, он будет птицей, как Бластер...

  - Я бы сказал, это - гибрид, Косулина! - заявил Арбоканов. - Гибрид зверя и птицы.

  - И белый! - не переставала удивляться подчинённая. - Бластер - Чёрный ястреб, а этот - белый... и далеко не ястреб!..

  - Волк?.. Белый волк с крыльями? - неуверенно предположил Валера.

  - Да не очень-то он на волка похож, Крюков, - подал голос начальник. - Пасть слишком длинная и узкая, да и шерсти нет - одни перья...

  Он замолчал, потому что звероптица одним плавным движением перелетела Ивану Григорьевичу на живот и закрыла его крыльями, словно хотела спрятать от посторонних глаз. Спустя некоторое время сверху и снизу стал пробиваться свет, похожий на лунный, только намного ярче. Врач Сергей вскочил со своего стульчика, но приближаться к койке не стал, только повернулся и посмотрел на Арбоканова. Тот жестом показал не вмешиваться, и Сергей вернулся на свой пост.

  - Интересно, что он там делает? - любопытствовала Кира, пытаясь заглянуть в щёлки между перьями.

  - Будем надеяться, это поможет Ладмирову очнуться, - пожал плечами Валера. - А не сделает его состояние ещё хуже.

  Нет, он не думал, что Котов может навредить старику, но наблюдал за происходящим со странной смесью радости и раздражения. Так мог смотреть человек, который купил самую вкусную на свете конфету, а вручает её ребёнку кто-то другой.

  - Да куда уж хуже! - отозвался Арбоканов. - Научники сказали, он погружается в кому всё глубже, сердце бьётся с каждым часом слабее и реже, и если тенденция сохранится, то через пару дней оно остановится совсем. А потому лучше не мешать - каким бы слабым ни был шанс, что это существо поможет, всё лучше, чем ничего...

  Спустя минут десять Пернатый, вяло взмахнув крыльями, скорее свалился, чем слетел с Ивана Григорьевича. Встряхнувшись, он перекинулся в человека и сел прямо на пол - при этом каждое движение было медленным и давалось ему с явным трудом. Сергей поспешил к старику, прощупал на шее пульс, и кивнул стоявшим снаружи оперативникам.

  Они открыли дверь бокса и вошли: как раз вовремя, потому что попытавшийся подняться Николай стал падать, и Валера едва успел его подхватить.

  - Я очень устал, - пробормотал Котов. - Можно мне где-нибудь поспать?

  - Отведите его в первый бокс, там открыто, - сказал Сергей, я сейчас подойду. - Он прижал стетоскоп к груди старика, внимательно слушая сердце. Аппаратура рядом с Иваном Григорьевичем не работала, поэтому следить за жизненными показателями приходилось вот так, по старинке.

  Поддерживая его с двух сторон, напарники вывели Николая из бокса - парень едва шевелил ногами, почти не касаясь пола. Уложив его на койку, напарники дождались Сергея.

  - У Ладмирова действительно наблюдается улучшение - не сказать, чтобы сильное, но оно есть.

  - Это хорошо, - сказал подошедший Арбоканов. - А то я думал, скоро придётся его дочь из Америки вызывать, - целая проблема, учитывая секретность и её место жительства. Теперь эту возню можно отложить. А то глядишь, и вообще, очнётся, сам с ней свяжется, и ей не придётся ехать сюда хоронить отца в закрытом гробу, без возможности в последний раз его увидеть! - вдруг, с неожиданным оптимизмом, поделился он с напарниками своими мыслями.

  - Вполне вероятно, - кивнул Сергей.

  - А когда он может очнуться? - поинтересовался Валера.

  - Честно говоря, боюсь загадывать, - вздохнул врач.

  - Что ж, поживём увидим, - философски рассудила Кира.

  <a name="Part3"></a>

Часть третья. Зоопарк на выезде

11. Белая звероптица

  Следующие дни жизнь в ОКОПе была довольно спокойной, если не считать неприятного сюрприза, что преподнёс Кузов. В то же утро, когда в 'зоосад' был доставлен Николай Котов, Кузов перекинулся в волка, да так с тех пор и оставался животным, не желая больше обращаться в человека. Исходившее от него иномирье с каждым днём чувствовалось и проявлялось всё слабее, и научники пришли к выводу, что, видно, настал предел одновременному пребыванию двух хозяев в одном теле, и человек навсегда ушёл - возможно, в лучший из миров? - а подселенец теперь, согласно плану первых прибывших на Землю, постепенно сливался с материальной формой, превращаясь в обычного волка. Толку ОКОПу от этого было мало: волк ничем не выдавал своей разумности и вёл себя как обычный дикий зверь - метался по вольеру, заглатывал сырое мясо и норовил укусить любого, кто сунется к нему за решётку.