Стать настоящим (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна - Страница 25

  - Что с тобой? - из болотного цвета глаз смотрело его собственное лицо.

  - Я... мне...

  Он моргнул, и острый блеск её глаз пропал, сменившись бархатной глубиной, - отражение птичника исчезло, утонув и растворившись в зелёной пучине.

  - Ты очень устал, - мягко сказала Хищница, целуя его сначала в одну щёку, потом в другую, - и слишком впечатлён своим неприятным открытием. - Она тихонько подтолкнула Пернатого, опрокидывая на пол: - Приляг, отдохни.

  Он послушно улёгся, пристроив голову у неё на коленях.

  - Вот так, молодец, - голос кошатницы звучал красиво и нежно. - Немного времени у нас есть, постарайся ни о чём не думать - это избавит тебя от воспоминаний о мертвецах.

  Она склонилась к нему, и её длинные волосы упали вокруг лица Пернатого, тёмной занавеской отгораживая его от всего мира. В чёрных прядях поблёскивали серебряные искры. Словно звёзды на ночном небе, подумал птичник и закрыл глаза.

  Очнувшись, он сразу увидел, что Хищницы рядом нет. От неожиданности он так резко подлетел вверх, что прошил головой потолок. Спешно опустившись обратно, птичник прокрутился вокруг своей оси. Комната была пуста.

  Он ринулся вниз по лестнице, потом на улицу. Трижды облетев дом, с каждым разом расширяя круги, он растеряно опустился на первое попавшееся дерево. Все мысли куда-то испарились, в голове бился только один вопрос: куда делась Хищница и почему он не чувствует её присутствия нигде поблизости?

* * *

  Проснувшись, Иван Григорьевич с изумлением обнаружил, что весь хлеб заплесневел, полностью покрывшись белым и бирюзовым налётом, а кефир в открытом пакете в холодильнике сильно закомковался и приобрёл странный запах. Что за продукты стали нынче производить! - вздохнул старик, выбросив в помойное ведро хлеб и вытряхивая в туалет бывшую когда-то кефиром субстанцию. То ли дело - раньше... - мысль оборвалась и больше не вернулась, в голове царила странная пустота. В холодильнике были яйца и масло - оно почему-то тоже успело покрыться лёгким жёлтым налётом, но на вкус и запах вроде осталось нормальным. Пока готовились яйца, Иван Григорьевич заварил чаю и достал из тумбочки пачку галет.

  От завтрака его оторвал звонок городского телефона - древнего, ещё с диском, - хозяин наотрез отказывался менять его на новый с радиотрубкой, потому что советский аппарат работал, даже когда свет отключали, и слышно по нему всегда было преотлично. В последнее время, правда, по городу звонили исключительно с рекламой или подозрительными предложениями, но старик всё равно всегда снимал трубку - а вдруг это из диспетчерской ЖЭКа или ещё что-нибудь важное... И вот сегодня его тактика впервые себя оправдала: на проводе оказалась дочь!

  - Леночка? - удивился Иван Григорьевич. - Привет!

  - Господи, папа! - всхлипнула она. - Папочка! Слава богу! Я неделю тебе дозвониться не могу, сотовый у тебя всегда отключён, городской тоже не отвечает - да я и номер его вспомнить не могла, два дня искала! потом уже и номер соседа нашла - в дверь тебе звонил - никто не открывает! Послезавтра в Москву собралась лететь, почти уже всё оформила, папа! Алло, папа!!

  - Да здесь я, здесь! - поспешил прервать истерику Иван Григорьевич. - Со мной всё в порядке...

  - А с мобильником твоим что? Потерял?.. Украли?!

  - Подожди, - Иван Григорьевич положил на стол трубку городского телефона, прошёл в спальню и, разыскав в ящике мобильник, вернулся на кухню. - Вот он, экран чёрный, не работает. Я, наверное, зарядить забыл.

  - Ох, папа! - с укоризной, но и с явным облегчением, протянула дочь. - Ну, мы ж с тобой договаривались!

  - Ну, прости, Леночка, недоглядел. Впредь буду внимательнее, обещаю! - уверил старик, раздумывая, почему не слышал звонков - может, он гулять в это время ходил? Неужели все дни так совпадало? И он ведь всегда заряжал мобильник, как только тот начинал пищать, что пора. Вроде делал это совсем недавно - позавчера, кажется... Странно...

  - А какое сегодня число? - спросил Иван Григорьевич.

  - Да семнадцатое уже! - дочь вздохнула. - Ну и напугал ты меня, папа!.. к городскому-то чего не подходил?

  - Да это... - ошарашенный датой, старик не сразу собрался с мыслями. - ...По нему, знаешь, одни мошенники звонят и ещё эти... как их...

  - Спамеры?

  - Ага, да, вот они как надоедят, так я и перестаю отвечать, - соврал Иван Григорьевич, продолжая таращиться на настенный календарь. Семнадцатое число! Разница с датой, охваченной передвижным красным квадратиком и правда составляла целую неделю...

  - Ну, так вот поэтому я тебе и купила сотовый, - меж тем с нажимом внушала дочь, - тем чтобы ты всегда видел, кто тебе звонит, и был со мной на связи!..

  Она ещё долго про это говорила - он слушал и поддакивал, потом подробно расспрашивала, как он себя чувствует, какое давление и т. п., Иван Григорьевич терпеливо отвечал, что с ним всё в полном порядке. Потом расспросил, как там внук и зять, даже ухо от жёсткой пластмассы занемело. Наконец дочь окончательно успокоилась и, выдав последнюю порцию наставлений, попрощалась. Старик с облегчением повесил трубку на рычаги и потопал в спальню. Нет, он, конечно же, очень любил Леночку и радовался, слыша её голос, но сейчас ему очень надо было посидеть одному в тишине и подумать.

  Достав из ящика зарядное устройство, старик подключил мобильник к сети и потом долго тыкал в экран, пытаясь заставить аппарат нормально работать, но так ничего и не добился.

  - Сломался гад, вот же зараза новомодная! - отчаявшись сладить с устройством, бормотал Иван Григорьевич. - Теперь куда-то в починку нести придётся, только этого не хватало... Знать бы ещё, где эти телефонные мастерские расположены!

  С досадой положив смартфон на тумбочку, старик вернулся на кухню.

  Чай давно остыл, масло на галете растаяло, но есть уже не хотелось - факты складывалась в голове в весьма неприятную картину. Нет, ошибки быть не могло: каждое утро, заходя на кухню, Иван Григорьевич передвигал красный квадратик на настенном календаре - это давным-давно вошло у него в привычку, да он и сегодня его передвинул перед тем, как чайник включить! Правда, сейчас было далеко не утро, судя по тому, как потемнело за окном, пока он разговаривал с Леной и возился с телефоном. Вон уже и фонари зажглись! Ну, оно и правильно, утром-то Лена вряд ли стала бы звонить, ведь в Америке в это время - ночь! Получалось, все эти дни Иван Григорьевич провёл в странном беспамятстве, без еды, ничего не слыша и не видя... Он что, лежал без сознания?..

  Нет, - выпив залпом холодный чай, понял старик - не без сознания. Он спал! Странная пустота в голове понемногу отступала. Да, он спал, и ему снилась Маня... она что-то говорила... ладно, об этом потом. Для начала надо вспомнить, как и когда он лёг спать, если сейчас уже вечер... Иван Григорьевич вдруг осознал, что проснулся одетым, значит, так и лёг. Вошёл в квартиру и упал на кровать, а до этого... тут в голове его что-то звонко хлопнуло, словно лопнула плёнка, стягивавшая воспоминания, и они валом обрушились в сознание так, что даже дыхание перехватило. Иван Григорьевич мигом вспомнил сразу всё: заброшенный дом, Манин подарок с коридором и светом внутри, парня-лунатика с вороной... он проследил за ним, узнал адрес, потом ему стало плохо, он чуть не потерял шар, приехал домой и отключился... Шар!!!