Наследники тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна - Страница 59

  – Что это?! – выдохнула Вера, поднимая глаза на Андрея. – Что это, блин, такое?..

  – Не знаю, – он покачал головой.

  – Выглядит как тату, – заметила Вика. – А ты... ты что-нибудь чувствуешь?

  Она дотронулась до рисунка, и фракталы вдруг сделались ярче и проступили аж до самого локтя.

  – Ты что? – отпрянула Вика. – Это ты? Ты это делаешь?

  – Я не... – пробормотала Вера, пока фракталы бледнели обратно. – Я не очень понимаю...

  – Так, ладно! – решительно заявил Андрей, поглядев, который час. – Давайте сейчас пойдём к Зелдеду, пока телефоны не сели!.. а потом уже будем разбираться.

  – Там где-то мой рюкзак должен быть, – вспомнила виновница переполоха. – За холмом, около пенька, не видели?

  – Нет, – мотнул головой Андрей, – в темноте пропустили, наверное.

  – Как меня-то не пропустили?

  – А то ты не знаешь! – обиженно фыркнула Вика. – Или ты только про собственные суперспособности помнишь? – и, не дожидаясь ответа, выпалила: – Да по духу он тебя нашёл, по духу, как же ещё!

  Она повернулась и потопала на холм, Андрей двинулся за ней, поддерживая Веру под руку.

  – Ребят, простите! – вздохнула она. Стало так совестно, что злилась на них порой: типа противная подруга-командирша и её муж-подкаблучник, а ведь на самом-то деле только они и есть её настоящие друзья, отзывчивые и верные! – Я... я, честное слово, не знала, что так получится. Я думала, вернусь на шоссе ещё до захода солнца, даже такси заранее вызвала!.. теперь уж оно укатило, конечно... давным-давно. Спасибо вам, что приехали. В темноте потащились, Вика вообще беременная, нашли, не бросили! Я...

  – Да ладно тебе, – вяло отмахнулся Андрей, – прекращай.

  – Да нет, не ладно! – отрезала Вера. – Без вас я бы тут до утра пролежала. Хорошо ещё, ничего себе не сломала, а то как я выбралась бы?! Окочурилась бы под этой жуткой сосной, и привет горячий!

  – Нашла! – крикнула с холма Вика, светя фонариком прямо на пень. – Вон он, рюкзак твой, стоит... и пакет ещё какой-то... всё вроде цело!

* * *

  Случилось это вчера днём, перед обедом. Кулон вдруг раскалился, и Надя хотела снять его через голову, но он словно к шее прирос и не отлеплялся. Выскочив из столовой, она побежала в туалет, где заперлась в кабинке, расстегнула и сорвала блузку. Ключ праотцов переливался разными цветами, жёг грудь и тонул в теле, словно в желе. От этого зрелища затошнило, и Белкина едва успела склониться над унитазом, прежде чем её вывернуло на изнанку, избавляя от всего съеденного за утро. Рвало долго, пока не пошла желчь, тогда только позывы прекратились, а с ними вместе и жжение.

  От погрузившейся в тело рыбки осталась видна только голова, от которой по коже разбегались выпуклые чёрные ручейки, покрытые радужными разводами, словно бензиновой плёнкой. Один из ручейков побежал вверх, добрался до шеи и стал не виден, зато спустя пару секунд в глазах резко потемнело, всё вокруг затряслось и что-то посыпалось сверху. Надя села на пол и схватилась за унитаз. Перед глазами возникла девушка. Она стояла на дне какой-то канавы, земля при этом ходила ходуном и осыпалась, отовсюду летели и валились комья. Оскальзываясь и обдирая коленки, девушка вылезла наверх и помчалась прочь. Вокруг был лес, и он содрогался, как при землетрясении, деревья качались и скрипели, и Наде казалось, что это уже она сама несётся к холму, изо всех сил стараясь не упасть. Сзади раздался оглушительный треск, её ударило по спине, вбивая лицом в землю, и... – всё вдруг внезапно закончилось.

  Тряска, жжение в груди, видение леса – исчезли. Белкина сидела на полу в туалете, рядом валялась блузка. Выпуклые чёрно-бензиновые ручейки на теле исчезли, кулон-рыбка висел на цепочке, едва касаясь кожи. Надя осторожно дотронулась до него пальцем: он больше не был горячим и смотрелся, как обычное украшение. Она оделась и, отряхнув с юбки пыль, покинула кабинку. Зеркало отразило немного бледное, чуть осунувшееся лицо, но в целом она выглядела вполне нормально. Белкина долго, с удовольствием, умывалась, остужая щёки и лоб прохладной водой, потом вытерлась бумажным полотенцем и вышла в коридор. Там-то она и встретила первого заражённого тьмой.

  Парень с азиатскими чертами лица был из службы безопасности пансионата, Надя не помнила его имени, но пару раз видела, как он командовал охранниками. Сейчас он трусцой бежал по коридору, а на груди и руках топорщились редкие чёрные перышки – маленькие, но заметные, причём майка нисколько не мешала их видеть. Вот именно тот факт, что одежда не скрывает пернатости, и убедило Надю не паниковать, не выдавать себя и вообще не делать резких движений. Она отлично помнила, что показывала Пряхова и говорил про заражённых тьмой Женя. Всё оказалось чистой правдой – Белкина наблюдала это теперь своими глазами... или не глазами, а чем-то другим, не важно...

  Надя поприветствовала парня и как ни в чём не бывало пошла дальше – в ушах отдавался слишком частый стук сердца – обнаружить в себе совершенно новое свойство было очень волнительно и слегка пугало, однако на фоне всего, что случилось с ней за последние дни, казалось вполне логичным продолжением предыдущих событий.

  Наверное, благодаря той солнечности души, о которой говорила ей Пряхова, а возможно, просто из-за индивидуальных особенностей психики, мысль, что она просто-напросто спятила, даже не приходила Белкиной в голову. Она всегда была абсолютно уверена в собственной нормальности и предпочитала принять изменившуюся реальность, чтобы действовать, а не задаваться умозрительными вопросами или мучиться сомнениями, пытаясь докопаться до метафизических глубин своего разума.

  Поэтому, узрев первого чернопёрого, она просто продолжила путь на кухню, где с большим удовольствием обнаружила, что никто из её подчинённых не заражён тьмой и спокойно работала, пока перед ужином её вдруг не вызвали в административный корпус.

  Надя сразу же поняла, что там её ждёт настоящее испытание, и отправилась к начальству, словно разведчик-резидент на допрос, полная решимости не раскрыть своё истинное лицо и готовая к любым ужасам... – даже к смерти!

  Хорошо, Пряхова заранее показала ей тёмное обличье руководства, иначе Белкина вряд ли смогла бы так легко собраться и не показать вида, насколько потрясена их кошмарной чернопёростью. Это вам не жалкий пушок азиата из службы безопасности, это такое мощное заражение тьмой, что людьми их считать было уже невозможно! Чудовища... – стучало у Нади в голове, пока она шла к предложенному Кафтырёвым стулу, но когда уселась, сразу стало спокойнее – нападать чернопёрые явно не собирались, да и вопросы задавали без особого давления. Достаточно было изобразить страх увольнения и раскаяние в том, что закрутила роман с гостем, как они почти сразу отстали. Кое-что ещё поспрашивали, но когда стало ясно, что её ни в чём не подозревают, Надя совсем расслабилась и вела себя совершенно естественно.