Вольная (СИ) - Ахметова Елена - Страница 22

Гаремная смотрительница желала знать, присоединится ли уважаемая госпожа к выезду двора, и уважаемая госпожа едва не испепелила своевольную рабыню взглядом, поняв, что приготовления уже начаты без ее непосредственного приказа.

— Присоединюсь, — процедила сквозь зубы Руа-тайфа, убедившись, что взглядом я испепелялась неважно. — Но выезд будет коротким, за свитками — и обратно, так и скажи этим бездельницам!

Я несколько приуныла. После вольного житья в своем домике и регулярным прогулкам по городу — то в поисках работы, то в попытках стребовать оплату за уже выполненные задания — сидеть взаперти который день подряд становилось невыносимо, и на выезд двора я возлагала большие надежды. Но лучше уж так, чем снова коротать время на женской половине: тайфа-то категорически сказал, что вечером меня видеть не желает, а к Малиху «любимую наложницу» никто бы не пропустил. Проводить время за беседой с настоящими наложницами меня что-то не тянуло, а спускаться на первый этаж без определенной цели не полагалось по статусу.

Поэтому я послала Руа-тайфе дурацкую виноватую улыбку и поскорее ретировалась в свою комнату, чтобы переодеться.

Задача оказалась неожиданно осложнена тем, что на тонком плетеном ковре у входа клевала носом тощая девчонка едва ли старше Шади. При виде меня она с преувеличенной готовностью вскочила ноги, вжавшись спиной в стену, и смиренно склонила голову, небрежно перевязанную сероватым от старости шарфом. Широкий кожаный ошейник ей явно мешал настолько, что она едва не начала задыхаться, но менять позу не рискнула.

— А ты еще кто? — озадачилась я и тут же вспомнила: конечно, господин и повелитель приказал приставить ко мне постоянную служанку — не то в виде знака особого благоволения, не то в качестве извинений за инцидент с поисковым свитком чорваджи-баши.

Исполнять приказы тайфы торопилась не только я.

— Абия, госпожа, — еле слышно прошелестела девчонка, не поднимая глаз.

Имя на старом наречии означало что-то вроде «гордая, надменная», и это настолько не вязалось с перепуганной девчонкой, не смеющей и взглянуть на меня без спросу, что первым порывом было расхохотаться. Правда, не столько от иронии ситуации, сколько от нервного напряжения.

У меня никогда не было прислуги. Даже Малих, несмотря на такой же ошейник, всегда казался кем-то вроде ворчливого старшего братца — да и вел себя соответственно, при полном попустительстве папы, всегда мечтавшего о сыне и преемнике. Пожалуй, мне нужно было некоторое время, чтобы осознать, насколько (и, ради всего святого, как!) изменился мой статус с тех пор, как тайфа впервые приказал привести меня в его покои.

Глава 11.2

Но такой роскоши, как время на долгие и обстоятельные размышления, тайфа отчего-то не предоставил. В отличие от служанки.

— Абия, — повторила я, и она вздрогнула так, словно до сих пор ее собственное имя, произнесенное вслух, ничего хорошего не означало.

Я окончательно растерялась. Что, ради всего святого, делают со служанками?! Особенно с такими перепуганными.

— Принеси мне шербет, — приказала я, пытаясь скопировать повелительные интонации Руа-тайфы, и все-таки смущенно добавила: — Пожалуйста.

Девчонка диковато сверкнула из-под челки глазами — черными, как маслины, — и выскочила из комнаты, как ошпаренная.

Оставшись в вожделенном одиночестве, я с облегчением выдохнула и наконец-то переоделась в подходящее для выхода платье — тоже с чужого плеча, но, по крайней мере, закрытое и не такое кричаще-яркое, как те, в которых полагалось ходить по дворцу. Подол оказался коротковат, и я запоздало сообразила, что как раз этим можно было бы напрячь служанку… если бы у меня было время до выхода.

Прекрасно, Аиза. Планирование на уровне «бессменный чемпион».

Абия вернулась в рекордные сроки, как раз застав стадию бесполезного самобичевания, но вместо ожидаемого серебряного кувшина принесла на подносе одинокий стеклянный стакан — спасибо хоть полный.

Стоило мне в недоумении изогнуть бровь, как новая служанка слилась по цвету со своим шарфом и залепетала:

— Простите, госпожа, но сегодня один из таких дней, и на кухне все готовят завтрак!

Я с сомнением выглянула за окно. Солнце едва одолело три четверти своего ежедневного пути, и на месте поваров я бы гораздо больше переживала об ужине.

— Если позволите, госпожа, — вполголоса затараторила Абия, с заговорщическим видом подавшись вперед, — вы совсем недавно во дворце и можете не знать…

Мне не оставалось ничего, кроме как поощрительно кивнуть, позволяя продолжить, и служанка заметно приободрилась.

— Иногда бывают дни, когда у Руа-тайфы с утра дурное настроение, — шепотом поведала она. — Тогда к вечеру оно портится и у Рашеда-тайфы, и каждый выгоняет даже самых доверенных слуг и запирается в своих покоях до утра, отказываясь от еды. Зато после рассвета у обоих такой аппетит, что кухня вынуждена готовиться с вечера!

Эту сентенцию я выслушала с нескрываемым скептицизмом. Нет, для меня не было секретом, что у каждой женщины порой бывают такие дни, когда раздражает любая мелочь и хочется, чтобы тебя наконец-то оставили в покое. Положение Руа-тайфы выгодно отличалось от положения простых горожанок тем, что позволяло претворить свои желания в реальность немедля, а уж ее характер прекрасно объяснял, почему весь дворец предпочитал, затаившись, переждать дурное настроение госпожи.

Но самому тайфе-то с чего бы регулярно страдать чем-то подобным?

— Говорят, это из-за того, что господин и госпожа тайфа — близнецы, — словно уловив мой настрой, пояснила Абия, — и порой думают одни мысли на двоих.

От этого предположения веяло дурным мистицизмом, но разубеждать служанку я не стала, молча пригубив шербет.

Он предсказуемо оказался теплым, что тоже не улучшило настроения.

Во дворце явно творилось что-то за пределами моего понимания, и Рашед, несмотря на все разрешенные мне вольности, не спешил считать меня достойной доверия и объяснять, что же не так — помимо загадочного работорговца, разумеется. Но я здорово подозревала, что и о нем узнала только потому, что иначе бы вообще не попала в поле зрения «господина и хозяина».

— И, госпожа, если позволите… — еще тише пробормотала Абия, переминаясь с ноги на ногу. На этот раз ее не успокоил даже мой благосклонный кивок: у девчонки оказалось практически звериное чутье на настроение хозяев. — Я знаю, что это не положено, но он так настаивал, и он огромный и страшный, и он маг!

Следовало отдать Абии должное: озадачить она умела не хуже тайфы.

— Что не положено-то? — в конце концов, с момента прибытия во дворец я нарушила столько запретов, что еще парочка едва ли усугубила бы мое положение — разве что тайфа действительно страдал лунными болями, как его сестра, и пожелал бы сорвать дурное настроение на мне. Но до сих пор, когда я его все-таки доводила, он прибегал к подушкам, и мне не верилось в столь резкую перемену его нрава.

— Вот, — еле слышно выдохнула служанка и протянула мне скомканную бумажку.

Она оказалась оторвана от испорченной заготовки для свитка: лицевая сторона еще характерно переливалась драгоценным перламутром — взгляд никак не мог уловить момент, когда один цвет перетекал в другой, все сильнее оттеняя нарушенный дрогнувшей рукой узор; с другой стороны обнаружилась быстрая вязь разъезжающихся строчек.

«Аиза, что-то не так. Нисаль выставил вельмож, хотя они еще не пришли к соглашению, а потом отослал меня и Шади. Забрать образцы заклинаний не позволил, но сам ими заниматься не собирался — начал натягивать новую бумагу на станок для свитка».

Подписи не было, но мне она, по совести, и не требовалась: Малих прибег к тайному шифру, которым мы пользовались в детстве. Да и под описание «огромный и страшный» белокожий саклаби подходил как нельзя лучше. А что Абия спутала его с магом — немудрено, свиточника не каждый образованный горожанин отличит, пока дело не дойдет до заклинаний…