Богоборцы 2 (СИ) - Широков Алексей - Страница 46

— А она дала мне хоть одну возможность это сделать? — оскалился я в ответ. — Ты сама знаешь, что нет. С самого начала Катерина восприняла меня как врага, дескать, я занял место вашей подруги, и считает так до сих пор, судя по её отношению. Я терплю, потому что не хочу распрей в команде и уж тем более, чтобы остальным пришлось делать выбор, она или я, но и стелиться под неё не собираюсь!

После чего встал и тоже ушёл, благо почти доел. На душе было муторно. Да, с Катькой я реально борщанул и не потому, что пошутил насчёт месячных, хоть тут Таня права, цеплять физиологию не стоило. Главное, что огненная пыталась помочь Даре, а я обесценил её порыв. Тем более что я был согласен с Милорадович. Откладывая проблему можно в итоге сделать только хуже.

Это как с пружиной. Чем больше сжимаешь, тем сильней будет откат. В жизни принцип работает далеко не всегда, но чаще всего так и бывает. Взять хотя бы учёбу. Маленькие проблемы, если их сразу не решить, накапливаются, словно снежный ком, а потом погребают тебя под лавиной, и выбраться оттуда нет никакой возможности. Так что лучше всего решать вопросы сразу по мере их появления, а не ждать, когда само рассосётся. Матвей, видимо, думал так же, потому что перехватил меня на выходе из столовой.

— Вить, — вид у бугая был смущённый донельзя. — Ты извини, что так получилось. Из-за меня ты попал под раздачу. Я хотел пойти к командиру части, но… — Матвей замялся.

— Но тебе запретил старший группы, так? — озвучил я свою догадку. — Не парься. Это был только мой выбор, да и этот урод сам нарвался. Меня другое удивляет, почему ты позволяешь так с собой обращаться? Даже если ваш Дом вассал Раевских, это не даёт им права третировать тебя будто слугу или раба. Может быть, я плохо знаю неписаные правила богоборцев, так что извини, что лезу не в своё дело, но меня подобное коробит.

— Думаю, ты имеешь право знать, — опустил голову Кузнецов. — На самом деле всё банально. Наш Дом специализируется на артефактах и оружии. Мы кузнецы, отсюда и фамилия, и дар у нас такой же. Работали всегда по заказу разных Домов и особо никуда не лезли. К нам тоже не совались, даже в девяностые. Братве у нас брать было нечего, а одарённые знали, что мы нейтральны и не вмешиваемся в разборки. Просто работаем. Но года три назад к нам обратился иностранный Дом с большим заказом. Им требовалась партия оружия из очень специфического и дорогого материала. Заказ очень вкусный, но была одна проблема, у нас не хватало средств на закупку сырья. Мы как раз закончили модернизацию мастерской, на которую ушли все оборотные деньги. В целом это не было проблемой, тем более что заказчик предложил хороший аванс, но потребовал, чтобы кто-нибудь стал гарантом наших обязательств.

— Дай угадаю, этим «кто-нибудь» стали Раевские? — я усмехнулся, начиная догадываться, к чему всё идёт.

— Именно! — кивнул Матвей. — Они поручились за нас, хотя, казалось бы, репутация у нас идеальная. В другое время мы бы просто отказались, но тут и деньги нужны, и дядя, третий наследник, сумел убедить деда. Мы на полученный аванс заказали материал, и тут начались проблемы. Продавец взял деньги и пропал вместе с сырьём. Отец с дедом полетели в Индию разбираться, и их арестовали прямо в аэропорту по обвинению в контрабанде наркотиков. Бредовая ситуация и в другое время их отпустили бы через десять минут, даже если бы у них с собой действительно была пара чемоданов с дурью, но не в этот раз.

— А заказчик принялся требовать выполнить работу по контракту, так? — да, схема развода не блистала сложностью, зато брала размахом.

— Ну, ты уже понял, — кивнул здоровяк. — Естественно, сделать мы ничего не могли, и нам пришлось обратиться к Раевским. Те урегулировали вопрос с заказчиком, но теперь мы должны были уже им. И за возвращённый аванс, и за помощь. Раевские не стали давить, а предложили временный вассалитет. На десять лет, с сохранением прав и свобод и так далее. Взамен обещали вытащить арестованных из Индии и вообще решить любые проблемы. Дед был категорически против, мол, деньги вернём и за услугу рассчитаемся, но ситуация с каждым днём становилась всё хуже, уже скоро должен был состояться суд, но при этом ни консулу, никому ещё таки не позволили с ними встретиться. Лишь давали иногда позвонить. Как я сейчас понимаю, специально. Короче, в итоге дядя уговорил деда, но на пять лет. Мол, отработаем и уйдём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А дальше? — каким будет финал, я предполагал, но не спешил озвучивать, потому что, если я прав, это слишком мерзко.

— Дед передал дяде право подписи и печать Дома, — грустно хмыкнул Матвей. — И оказалось, что пять лет чудесным образом стали бессрочными, а вассалитет превратился в полную кабалу. У нас не осталось никаких прав, по договору мы обязаны были делать то, что скажут Раевские, как скажут и когда скажут. А иначе теряем право называться Домом.

— А что, разве это так регулируется? — неподдельно удивился я. — Нет, я слышал о международных организациях одарённых, но разве не бюро этим занимается? Как можно было в обход него что-то сделать, или там тоже свой человек был? Как допустили такие формулировки?

— Тут немного сложнее, — просветил меня Кузнецов. — Да, бюро отвечает за юридическое сопровождение существования Домов, но они подчиняются международным правилам. А их устанавливают те самые организации при содействии ООН. Вот у Раевских вдруг под рукой оказался чиновник европейского сообщества, к которому мы относимся. Так что заверенный им договор можно считать легитимным и международным. Вот так мы оказались по сути в рабстве.

— Но для чего твоему дяде было вас предавать?! — Во всей этой истории только одно мне было непонятно. — По сути, он же тоже стал рабом. В чём смысл?!

— Банальная зависть, — совсем погрустнел Матвей. — Он не блистал талантами, да и даром обладал слабеньким, едва на ранг F хватало. Наследником числился чисто номинальным, все понимали, что Дом скорее моим сёстрам передадут или их детям, случись чего, чем ему. Вот Раевские ему и пообещали свою мастерскую под крылом известного Дома за границей. Тот и повёлся.

— И чего, вы теперь навсегда под этими уродами будете? — Я сплюнул на землю. — Это же чистой воды кидалово!

— Но доказательств нет, — пожал плечами Кузнецов. — Дом Поттер, которые заказывали работу, делает круглые глаза, мол, ничего не знаем. В Индии тоже глухо. Мы, конечно, пытаемся, ищем улики, но пока безрезультатно, несмотря на помощь контрразведки.

— Ладно, не парься, — я хлопнул здоровяка по плечу. — Думаю, рано или поздно всё образуется. Такие операции всегда оставляют следы, особенно если были задействованы международные силы. А уж если это война разведок, то тем более. Главное понять, зачем им это было нужно. Уверен, что остальные Дома отнеслись к произошедшему негативно.

— Мягко сказано, — усмехнулся Матвей. — Конечно, доказательств против них нет, и формально они ничего не нарушили, однако все прекрасно понимают, что именно произошло. Дома, которые дорожат своей репутацией, перестали вести с Раевскими какие-либо дела. Но знаешь что, я могу наблюдать ситуацию как изнутри, так и со стороны, и скажу, что они не сильно расстроились. У них точно есть какой-то план, но меня в него не посвящают. Знаю только, что последнее время отец с дедом постоянно заняты, работают над заказами Раевских. Но те только посредники, а оружие и артефакты идут кому-то ещё.

— Поттерам? — я припомнил название английского Дома. — Думаешь, их интрига? Но какой интерес у англичан в Сибири. Как они вообще здесь очутились?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты знаешь, как переводится эта фамилия? — хитро прищурился Кузнецов. — Ну, подумай?

— Чайник вроде… — я почесал в затылке. — А, нет! Гончар! Точно, гончар! Погоди… мля-я… ты хочешь сказать…

— Ага, Ричард Гончаров, закадычный дружок Глеба, глава сибирской ветви Дома Гончаровых, которые в свою очередь дочерняя ветвь Дома Поттеров, — кивнул Матвей. — И наш мальчик-который-выжил, можно сказать, их законный представитель.

— Сука, Санта-Барбара какая-то, — у меня даже голова заболела от обилия информации. — А почему он тот, который выжил? Ну, что мальчик, я не сомневаюсь, если девочка, то первым киньте в меня камень.