И будешь ты царицей мира (СИ) - Лазарев Дмитрий Владимирович - Страница 1

Annotation

Чтобы человек утратил интерес к жизни и решил уйти из нее, нужно многое, а для возвращения этого интереса порой хватает мелочи. Антон долго шел к решению шагнуть наружу с двадцать пятого этажа, но одна внезапная встреча сначала заставляет его передумать, а затем втягивает в загадочную криминальную историю, которая постепенно становится все более опасной. Ему бы бежать без оглядки, не связываться, да какое там — интерес уже пробудился, и теперь Антону придется разгадать хитрый словесный код, чтобы распутать дело и избежать смерти, которая уже не кажется ему столь привлекательной.

Дмитрий Лазарев

Дмитрий Лазарев

И будешь ты царицей мира

«Настырный сукин сын!» — подумал Антон Пастухов, выйдя из кабинета Патрушева — генерального директора ЗАО «Ронин». Доскональная аудиторская проверка этой фирмы в ближайшую неделю или больше сулила стать очередной епитимьей Антона за неведомые грехи. Мало того, что, вместо отпуска, в котором он не был больше двух лет, Антон получил очередную работу по аудиту, так еще и общаться тут придется с подобными вот типами… Спесивый чинуша с замашками редкостного сутяги с самого начала внушил Пастухову резкую антипатию и придется очень постараться, чтобы личное отношение не наложило отпечаток на его работу. Так что терпеть, Антон, терпеть!

С января позапрошлого года все в его жизни катилось под откос. Сначала умер отец. А потом Антона прокатили мимо повышения, и жена стала чужим человеком. Какое там «Мой дом — моя крепость»! Наоборот, второй фронт открылся. И тут же закрылся, впрочем: развод прошел в формате блицкрига. Они с Ритой так стремились поскорее все прекратить, что даже финансовых тяжб особых не было: квартиру продали, и Антон на свою долю схватил первую попавшуюся однушку на окраине. Лишь бы подальше от нее… и от воспоминаний…

Пастухов тряхнул головой, словно так можно было вытряхнуть из нее столь некстати нахлынувшие тоскливые мысли. Пора браться за дело, чтобы как можно скорее покинуть эту чертову башню из стекла и бетона. А ведь раньше Антону нравилась его работа…

* * *

Двадцать пятый этаж. Именно на такой верхотуре располагался офис, выделенный Антону на время аудита фирмой ЗАО «Ронин». Офис был тесноват. В него, оставляя лишь узкие проходы, влезал компьютерный стол, три стула, тумбочка с электрочайником и стеллаж в углу, битком набитый папками с документацией, которую Пастухову предстояло перелопатить. При одном взгляде на эти бумажные «Авгиевы конюшни» руки опускались. А сколько еще в электронном виде!

Хотелось выть. Распахнуть настежь единственное узкое окошко в этой каморке папы Карло и выплеснуть таким вот способом накопившуюся тоску в наполненное смогом городское небо… Угу, и отправиться в дурку прямо отсюда. Независимый эксперт-аудитор с наполовину поехавшей крышей…

Пастухов утомленно потер глаза, оторвавшись от экселевских таблиц на мониторе. Надо бы кофе… Но при одном взгляде на чайник и прислоненную рядом с ним к стенке пачку молотого «Жокея» у Антона к горлу поднялся жгучий комок. Нет уж, хватит — уже семь чашек сегодня выхлестал.

Пастухов поднялся и, разминая затекшие от долгого сидения шею, плечи и конечности, подошел к окну. Вид был еще тот: прямо под окнами оживленная магистраль, в одну сторону шестиэтажная парковка, в другую — промзона, а далекую перспективу закрывал смог вперемешку с тяжелыми серыми тучами, обещающими скорый дождь. Антону вдруг показалось, что в комнате невообразимо душно, и он распахнул окно.

Воздух снаружи был не сказать чтоб свежий, но всяко лучше спертой духоты микроскопического офиса. Подставив лицо резким порывам ветра, Антон посмотрел вниз. Отсюда, с двадцать пятого этажа, машины внизу казались игрушечными, как модельки в масштабе 1:43, которые Пастухов катал по квартире в детстве. У него немного закружилась голова. Нет, высоты Антон не боялся — может, просто усталость накопилась или еще что… Отпуск ему нужен, однозначно! Или…

Он снова глянул вниз, на машины. Их безостановочное движение завораживало, гипнотизировало, и как-то незаметно в голову проползла бредовая мысль: перекинуть ноги через невысокий подоконник и шагнуть туда, в полную смога и завывающего холодного ветра двадцатипятиэтажную пропасть… Бредовая? Ой ли? Ведь тогда сразу все закончится: все проблемы, неурядицы, бессонница, тяжелая голова по утрам, каждодневные мигрени на нервной почве, кошмарные сны, когда-то любимая работа, ныне превратившаяся в каторгу… Столько всего на одной чаше весов, а что на другой? Кто по нему заплачет? Ни семьи, ни друзей… ну таких настоящих друзей, чтобы друг за друга горой, а не раз в полгода потрындеть за жизнь под пивко… Что у него есть в жизни, кроме работы? Раньше было, но… Осознав, что на полном серьезе обдумывает этот вариант, Антон вздрогнул и сделал шаг назад. И тут…

* * *

— И будешь ты царицей мира… — напевный речитатив из коридора заставил Антона вздрогнуть еще раз и обернуться.

Тот, кто издавал эти звуки, видимо, думал, что он поет. Вот только по ушам его, похоже потопталось целое медвежье семейство…

— Подруга первая моя, — безбожно фальшивя, продолжил «певец». — Без сожаленья, без участья …

«Арию» прервал стук в дверь.

— Войдите! — Антон с сожалением закрыл окно.

Дверь открылась, и в комнату вошел… нет, вернее, вплыл невысокий мужчина лет под пятьдесят, которому дверного проема только-только хватило по ширине. Одышливо и неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, он сделал три шага.

— Вот, зашел поздороваться. Дай, думаю, гляну на нового человека. Олег, — представившись, он с расстояния в пару шагов поднял сжатую в кулак руку в жесте «рот-фронт». — Админом служу в этой богоспасаемой конторе… Я царь, я раб, я червь, я бог!

У Пастухова этот странный тип вызвал невольную улыбку. Он ответил админу аналогичным жестом.

— Антон. И я не то чтобы новый человек. Я…

— Аудитор, я в курсе. От моего недремлющего ока здесь ничто не укроется.

Олег тяжело бухнулся на один из стульев. У того, к счастью, ножки были металлические, иначе стул мог и не пережить такой жесткой посадки.

— Вы, собственно… — начал было Антон и осекся, наткнувшись взглядом на усмешку посетителя.

— По какому вопросу? — с хитрым прищуром спросил тот. — Во-первых, ты, а не вы. А во-вторых, по трудовому законодательству работающим за компьютерами положены периодические перерывы. А мы не можем себе позволить иногрировать закон.

— Игнорировать, — механически поправил Пастухов, за что удостоился очередного взгляда с прищуром.

— Я думал, ты аудитор, а не филолог…

С каждой минутой незваный гость казался все более странным. Интересно, что ему тут надо?

— Знаешь, тут на редкость скучно, а тех, с кем можно поговорить, раз-два и обчелся. Вот мне и стало любопытно.

— Но у меня работа.

— От работы кони дохнут, — возразил Олег. — А ты, уж прости, выглядишь заезженным. Сколько без отпуска?

— Два с половиной года, — нехотя ответил Пастухов.

— О! Я же сказал — глаз у меня наметанный. Так что буду к тебе заглядывать периодически — проверять, что живой.

По спине Антона пробежал холодок. Внезапно вспомнилось, как он совсем недавно стоял у окна, решая, не шагнуть ли наружу. Но не мог же Олег это знать! Да ну, совпадение!

— Но — звонок и тишина… — между тем продекламировал гость. — И над павшим телом — участковый старшина Фима Парабеллум.

Антон сел и спрятал руки под стол, чтобы не так была заметна их дрожь.

— Я это к чему, — вальяжно продолжал Олег, не обращая внимания на состояние собеседника. — Тебе нужно научиться расслабляться, иначе ты долго не протянешь. Это тебе я, Олег Дужников, эксперт по трудоголикам, квалифицированно заявляю. Надо переключать сознание. Ты Клюева «Между двух стульев» читал? Нет? Зря! Тебе сейчас — самое оно! «Муравей-разбойник приближается! Слышишь богатырский пописк?» — процитировал Дужников и тут же громко захохотал.