Моя лучшая роль (СИ) - Ли Стеффи - Страница 14

— Давай я подброшу? — улыбка, притягательная и манящая, от которой сложно оторвать взгляд.

— Не надо, спасибо. — через силу глухо отвечаю я.

Это наверняка Лизи попросила его приехать. Из жалости.

Да где этот автобус.

Он отстегивает ремень, выходит из машины и, обойдя ее, открывает передо мной переднюю пассажирскую дверь. На нем черные солнцезащитные очки, и, к моему сожалению, я не могу видеть его глаза.

— Лизи хотела приехать сама, мне стоило больших трудов уговорить ее разрешить сделать это мне, — он поворачивает голову вправо и, следуя за его взглядом, вижу появившийся вдали автобус.

— Мне правда не хочется тебя тревожить. — он сейчас уедет, и я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Так и вижу картину в голове: парк. немного утреннего тумана. ворох сухих разлетающихся осенних листьев. себя-старушку на скамейке и мой вздох сожаления.

— Тогда запрыгивай. — его голова вновь поворачивается на меня и мое сердце пропускает удар. Если я останусь сидеть, автобус подъедет и начнет сигналить, убеждаю себя. Именно поэтому встаю и иду к машине. Сажусь, а за мной галантно закрывают дверь.

Когда мы трогаемся, он просит меня пристегнуться. И именно сейчас я от нервов не могу выдвинуть ремень безопасности. Так происходит каждый раз, если я спешу, волнуюсь или и то и другое. Дергаю его, но все попытки тщетны, чувствую себя полной идиоткой. На светофоре, Райан придвигается ко мне, оказываясь настолько близко, что ощущаю аромат его парфюма вместе с чем — то терпким и в то же время сладким. Запах его кожи? Сильная мужская рука уверенно и плавно вытягивает ремень и четко фиксирует скобу в скважине замка. А мое тело отчего-то вздрагивает.

— Извини меня. — говорит он, отодвигаясь.

— Что? — мне хочется снять с себя ремень безопасности, чтобы он снова придвинулся ко мне так же близко. Еще раз, пожалуйста… Gosh, что еще за мысли в моей голове.

— Сегодня утром мне не стоило шутить. Это было не вежливо.

— Все нормально, — стараясь не выдать волнение в голосе, быстро лепечу я.

— Не уверен. Ведь ты даже не позавтракала? Не против, если мы заедем куда-нибудь поесть?

В моих фантазиях он часто звал меня на завтраки, ужины и всяческие романтические прогулки. В них отвечала ему бойко, игриво улыбаясь и делая великое одолжение. В жизни я провалила все свои годовые сценарные наработки, обретя паралич речи и пунцовость щек. Мои попытки вытащить из себя звук с грохотом разбивались.

Но ему, оказывается, и не нужен мой ответ. Он проезжает несколько известных мне мест с довольно неплохими завтраками, но так и не останавливается возле них. Иногда он хмурит лоб, но мне неведомы его мысли, поэтому все, чем я занята — это дыханием, с помощью которого я стараюсь успокоить себя и свой пульс. Насчет пять — вдох, на три — задержка, на восемь — выдох.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но больше моего волшебного дыхания мне помогает сам Райан, улыбаясь и рассказывая о Саннивейле времен его учебы. В нем нет позерства или самолюбия. Уверенность — да, она сшибает с ног, но при этом с ним просто и весело. Он много шутит, и несколько раз я не могу сдержать смеха. Наконец, он выбирает кафешку и останавливает автомобиль на парковке. Натягивает кепку, надевает очки. Здесь немноголюдно и, кажется я, наконец, понимаю почему он выбрал это место. Мысль о возможном неуместном внимании не сразу возникла в моей голове. Тем более, вряд ли ему нужна лишняя головная боль и фотография с такой как я. Совершенно обычной студенткой.

— Как вы начали дружить с Элизабет? — спрашивает он, когда официантка ставит перед нами наш заказ. Он взял экспрессо, а к моему капучино велел принести стандартный завтрак, поэтому передо мной большая тарелка на которой красуется аппетитная яичница с жаренным беконом и парочкой тостов.

— Она подсела однажды ко мне во время ланча и стала болтать будто мы сто лет дружим. — отвечаю я, стараясь контролировать свое слюноотделение, но голод дает о себе знать.

— Уверен, так и было. — усмехается он. — Ешь, пожалуйста или мне придется тебя кормить.

От этих слов мои щеки вспыхивают, фантазия оказывается испорченной и неконтролируемой. Я хватаю вилку с ножом и, отрезая кусок бекона, отправляю его себе в рот.

— Вкусно?

— Очень. — стараюсь не смотреть на него, а сконцентрироваться на еде, иначе начну трястись и не смогу отправить в рот ни один кусок. Но он ведет себя так, будто у нас обычный завтрак, который был уже не раз. Совсем как Лизи в тот день, подсевшая ко мне. Шутит и рассказывает о каких — то вещах, помогая мне расслабиться и обрести, если не уверенность, то немного спокойствия. И потому, оставляя на тарелке не доеденный тост, я поднимаю на него глаза без страха и дрожи.

— Наелась? — киваю. — Тогда у меня будет к тебе просьба. Я понимаю, ты хочешь вернуться домой. И мы обязательно заедем к тебе, но, прошу тебя потом вернуться со мной в дом Стилов.

Дом Стилов — именно так он называет дом своего отца. И это так странно.

— Я не могу.

— Это из — за меня? Если так, то я сегодня же уеду, и вы…

— Нет! — кажется, говорю это слишком громко, потому что официантка оборачивается на нас, разливая кофе за соседним столом. — Это не из — за тебя.

— С Элизабет вам надо поговорить. Уверен у нее есть веская причина, которая все расставит по местам.

— Я не могу вернуться.

— Хорошо. — мне кажется или его настроение чуть портится. — Тогда, я тоже не смогу остаться и уеду вечером.

— Но Лизи расстроится. — тихо пытаюсь переубедить его. На подругу я очень зла, но прекрасно помню насколько она была счастлива, летая к своему так называемому «дяде». И, если он приехал за столько лет, то мне не хочется быть причиной его отъезда…

— Будет ей уроком. — с улыбкой говорит он и делает официантке знак рукой, давая понять, что готов расплатиться.

Возвратившись в машину, он лишает меня попытки взяться за ремень и вновь наклоняется ко мне. Его лицо и губы так близко, огонь проносится по телу, и я безмерно рада, что на мне сейчас лифчик, потому что запах опаляет меня и тело сразу откликается.

— Спасибо, — лепечу я, когда он застегивает ремень.

Ба при виде Райана ведет себя на удивление сдержанно, за исключением кокетства, которое неожиданно вспыхивает в ней невиданными для меня ранее красками. Когда наш гость отлучается в туалет, она за пару секунд выясняет у меня всю историю моего утра.

— У тебя есть выбор. — быстро произносит она, доставая из шкафа варенье. — Остаться дома, быть гордой и потом всю жизнь жалеть или поехать и провести незабываемое лето. Сможешь влюбиться и… — тихо добавляет. — главное, предохраняйся.

— Бабушка! — шиплю я.

— И скорее всего тебе разобьют сердце, моя дорогая. У него таких, как ты, море. Но раз он сам приехал, значит в этот промежуток времени ты ему понравилась. А он из тех, кто получает свое… — она задумчиво улыбается, кладя на стол около меня банку. — Когда все закончится, ты будешь плакать и страдать. Но, если будешь готова к этому, тебе будет намного легче.

— После этого предлагаешь мне поехать? — округляю глаза.

— Конечно! Это будут незабываемые моменты твоей жизни. А жизнь — это именно моменты, которые так дороги в старости.

13

Райан

Русалочка садится в мою машину. Ее неуверенное «я поеду с тобой обратно» отдалось во мне мыслями о том, как мне будет сложно не трахнуть девушку. Если уже сейчас я готов положить ее к себе на колени на переднем сидении и запустить руку под футболку. Вокруг меня постоянно крутится бесчисленное количество женщин. Уверенных в себе и являющихся фантазиями миллионов мужчин. И мне странно, ведь сейчас меня тянет к робкой подруге младшей сестры. Ее хочется оберегать, хочется обнять и прижать к себе, вдыхая сладкий запах волнистых волос.