Открой мне себя (СИ) - Головьева Светлана - Страница 15

Глава 15

Мия

Больно. Очень больно. Моё тело кажется свинцовым, и я не могу пошевелиться. В горле сухо, как в пустыне и хочется пить. Я с большим усилием открываю сначала один глаз, потом второй. Чувство такое, словно я спала не один год, но при этом я слаба и ни капли не выспалась. Я оглядываю комнату, хотя в такой темноте мне это даётся с трудом. Шторы плотно закрыты, в углу стоит одинокий стул, слева от меня небольшая тумба, заваленная лекарствами и какими-то газетами. Повернув голову вправо, я замечаю, что из руки у меня торчит капельница, а рядом в кресле спит Скарлетт. Я пытаюсь подняться, но не могу. Резкая боль в груди возвращает меня на место. Одной рукой я ощупываю больное место и чувствую грубый материал медицинских бинтов.

И тогда я вспоминаю, что случилось. В дом к Мелани ворвались, и мы все побежали к черному выходу, но я хотела помочь Дексу и вернулась назад, тогда-то меня и подстрелили. Что за глупость? Всё же у меня напрочь отсутствуют мозги, и в этом я убеждаюсь уже не в первый раз.

Услышав, мои тяжёлые вздохи, тётя просыпается. Она большими глазами смотрит на меня и прикрывает рукой рот, из которого вырывается тихий всхлип.

— Дорогая моя, как ты себя чувствуешь? Где болит? Тебе что-то нужно? — тётушка вываливает на меня целую кучу вопросов, а я не знаю, на какой ей ответить сначала. А потом понимаю, что сказать я ничего не смогу. Мой язык словно прилип к нёбу. Тётя сразу понимает, что мне нужна вода и подаёт стакан с тумбы. Я жадными глотками вмиг осушаю весь стакан и отдаю его Скарлетт. От выпитой воды в животе урчит. Интересно, сколько я тут валяюсь?

— Сколько я проспала? — спрашиваю я у тёти, которая, кажется, не может на меня насмотреться.

— Два дня. У тебя сквозная рана, ты потеряла много крови, я очень переживала, и, если бы не Декстер… — она замолкает, вытирая выступившие слёзы. — Мне так жаль, я должна тебе рассказать одну вещь… Скорее всего ты ей не обрадуешься, но я не могу больше этого скрывать, ты должна знать всю правду.

— Что ещё ты от меня скрывала? Тебе не кажется, что надо было сразу всё рассказывать? — не скрывая недовольства, спрашиваю я.

Не глядя в мою сторону, она начинает рассказ:

— Много лет назад твой отец познакомил меня с его другом. Я была молода, наивна и глупа и сразу же влюбилась в него. Он был старше меня и выше по статусу, но именно это меня в нём и привлекло. Он был жесток и воспользовался моей любовью, я забеременела, но он, узнав о ребёнке, заставил меня сделать аборт, — тётя остановила свой рассказ и, всхлипывая, вытерла слёзы, — как я уже сказала, я была молода, работы не было, и я послушала его. Но в этой жизни случаются такие моменты, которые нельзя вернуть и что-либо изменить. И аборт — как раз такой случай. Я была рада, когда мне позвонили и предложили взять тебя к себе. Понимаю, это неправильно, всё-таки я потеряла сестру, и это совсем не повод для радости, но я была безумно рада, ведь у меня появился второй шанс стать матерью.

Она замолкает, а я смотрю на неё словно в первый раз. Я всегда думала, что между нами было полное доверие, но за эти дни я столько всего узнала, что казалось, это вовсе не моя тётя, а посторонняя женщина.

— Ты, наверно, понимаешь, что тем мужчиной оказался Стентон, Кристофер Стентон. Тогда он ещё не был таким могущественным и вселяющим страх человеком, но он уже пользовался большим уважением и огромными связями. И ты, наверное, понимаешь, в каком я сейчас состоянии, когда тот же человек снова пытается отнять у меня ребёнка. Я не боец, и я боюсь. Я очень его боюсь…

Я беру её дрожащую руку и пытаюсь успокоить.

— Я ведь с тобой, видишь, меня даже пули не берут, — я усмехаюсь, и это вызывает боль в груди, но тёте я этого не показываю, — вот увидишь, мы прорвёмся, тем более у нас есть Декстер.

— Что касается Декстера, — она замолкает, теребит рукава своего свитера, — он дал тебе кровь для переливания. Никто больше не подошёл, так что вариантов не было.

— Я тебя правильно поняла? Декстер пожертвовал мне свою кровь? Серьёзно? — зачем-то переспрашиваю я.

Скарлетт в ответ лишь кивает. У меня же в голове всё смешивается, и я думаю, что это немного странно, что во мне сейчас течёт чужая кровь. Но не это меня шокирует, а то, что во мне кровь Эвана. Это такое странное чувство

Тут раздаётся тихий стук, и в приоткрытую дверь заглядывает Мелани:

— Надеюсь, я не помешала? Я просто услышала, ваши голоса и решила тебя проверить, — она застенчиво улыбается, что, как мне кажется, совсем не в её стиле. Она всегда такая невозмутимая, и, наверняка, её ничего не может смутить или выбить из колеи. — Я просто хотела сказать, как рада, что ты проснулась. Поиграла в спящую красавицу и хватит, — шутит она, и я ей улыбаюсь.

— Может, уже зайдёшь или так и будешь там стоять? — весело спрашиваю я.

— Я бы зашла, но, видишь ли, на меня повесили обязанности повара, так что я вся в работе, вырвалась лишь на минутку.

— А я думаю, чем это так вкусно пахнет, может, и мне тоже чего-нибудь принесёшь?

— Ох, точно, ты же два дня тут на одних лекарствах, я сварю для тебя куриный бульон. Ну, я пойду, а то всё пригорит, — сказав это, она удаляется, тихо прикрыв за собой дверь.

— Она хорошая девушка, несмотря на весь этот пёстрый вид, — говорит Скарлетт, улыбаясь глядя на закрытую дверь.

— Если у человека такой свободный и яркий стиль, это совсем не значит, что он плохой, просто ей комфортно именно в нём. Я, между прочим, тоже сделала татуировку, но не стала от этого плохой.

— Конечно, нет, но, заметь, что я не давала тебе на это разрешения, хоть и свыклась со временем, что ты носишь на спине целую клумбу.

Я громко смеюсь, и острая боль снова пронзает грудь и плечо. Я невольно морщусь. Тётя это сразу же замечает, и в ней мгновенно просыпается курица-наседка.

— Болит? Может, лучше поспишь ещё? А потом я принесу тебе поесть.

— Хорошо, думаю, я вздремну немного.

Тётя напоследок целует меня в лоб и тихо выходит из комнаты.

Я так вымоталась от этого разговора, что почти сразу же проваливаюсь в сон.

Декстер

Эти два дня я словно сидел на пороховой бочке, которая в любую секунду может взорваться. Мы сделали переливание крови и ждали реакцию организма Мии. Шли часы, а я чувствовал, что время остановилось. Я мерил комнату шагами, выкурил не одну пачку сигарет, и совсем уже забыл, когда в последний раз нормально спал. Но вот опасный для жизни период прошёл, и я немного расслабился. Почти все два дня я просидел около её постели, отлучаясь только в туалет и немного перекусить. Мия неподвижно лежала и выглядела, как спящая красавица. Казалось, что она в любой момент откроет глаза, но этого не происходило. И вот же закон подлости, именно в тот момент, когда она очнулась, меня с ней не было. А я так хотел, чтобы она увидела меня первым. Можете назвать меня нытиком, романтиком или тряпкой, но после встречи с Мией я действительно размяк, а уже после её ранения, окончательно развалился. Она словно река размыла мою твёрдую породу.

Я сижу в кресле, обдумывая всю эту романтическую чушь, когда слышу глухой стук из спальни Мии. Быстро подскочив, я бросаюсь туда, ожидая увидеть там кого-то из бандитов Стентона, но вижу там совсем не это. Мия, пытаясь достать стакан воды с тумбы, уронила капельницу и теперь ругается, как матрос.

— Ну, так и будешь смотреть или поможешь? — недовольно спрашивает она, разглядывая меня.

Я подхожу к ней и осторожно вытягиваю из неё иглу от капельницы. Она дёргается и морщится от боли.

— Спасибо, — тихо произносит Мия, взглянув на меня из-под своих пышных ресниц.

— Пожалуйста.

— Я не об этом, — она показывает на иглу, — я о переливании, тётя мне всё рассказала. В общем, спасибо, что спас мне жизнь.

Я ничего не отвечаю, вместо этого просто смотрю на неё, не отрываясь. Осторожно взяв Мию за руку, я легонько глажу место укола. Слышу тихий вздох Мии и осторожно поглаживаю больное место.