Спаси меня! (СИ) - Фарди Кира - Страница 53

– Нет, не нужно, оставайся здесь, — махнул рукой Алехандро.

Хулио помог Карлосу удобнее устроиться на диване, и они вышли.

Карлос посидел минуту, размышляя, что дальше делать. Кнопка с буквой Z не давала покоя. «Какая мне разница, чем этот отель промышляет! – сердито убеждал себя он. – Мне и своих проблем хватает, – потом, немного подумав, опять начинал сомневаться. – А Мадлен? Что делала здесь моя жена? Допустим, она мне изменяет. Но объект выбрала уж очень смешной. Чем он ее привлек? Точно не внешностью. Моя Мадлен, та, которая смеялась над любым проявлением убожества, вдруг идет под ручку с пузатеньким коротышкой. Ни за что не поверю, что это ее любовник. Тогда кто? И почему сейчас от меня скрывается? Ведь я могу и в розыск подать».

Карлос давно бы написал заявление в полицию или нанял частного детектива для расследования, если бы иногда в отеле не раздавался телефонный звонок, и мягкий, низкий голос, напоминающий голос жены, расспрашивал служащих об Антонио и изредка о здоровье Карлоса. Вопросы женщина задавала тогда, когда отвечал кто-нибудь из сотрудников. Как только к телефону подходила Ремей, или трубку передавали Карлосу, звонок отключался.

Когда она позвонила первый раз, спустя три месяца после аварии, Карлос сразу заподозрил, что это Мадлен решилась выйти из подполья. Она узнала об аварии и забеспокоилась, но объявиться в открытую – ни-ни.

«Чего боится Мадлен? Почему ведет себя так странно? Если хочет развестись, значит, пора встретиться и решить этот вопрос. Все равно брак уже не реанимировать. А вдруг это не измена?» – эти мысли терзали голову Карлоса и лишали его сна.

Но если он ничего не будет делать, так и останется с сомнениями, раздирающими голову и душу. Карлос помассировал бедра и осторожно встал, опираясь на трость. Сделал два шага, проверил, сможет ли он передвигаться самостоятельно. Ноги тряслись, но держали крепко. Он распахнул дверь и выглянул в коридор. Голоса звучали в отдалении, где-то за поворотом. Вот раздался щелчок открываемой двери в номер, и наступила тишина. Карлос вышел.

Он постоял минуту, прислушиваясь к звукам, и направился к лифту. Последний этаж манил несказанно. Именно там скрывались ответы на мучившие его вопросы.

Лифт остановился на седьмом этаже. Карлос постоял секунду, сомневаясь в своей задумке, потом вздохнул и сделал первый шаг. Ковровое покрытие заглушало звуки. Карлос передвигался медленно и бесшумно. Пока ничего особенного он не заметил. Перед ним тянулся длинный коридор с дверями номеров с двух сторон. Вдали на чёрной лаковой стене напротив лифта виднелся ещё один вход. Над ним тускло светилась надпись, но со своего места разобрать, что там написано, Карлос не мог.

Он направился к этому входу. По-прежнему вокруг никого не было. Медленно, очень медленно он приближался к черной стене. От волнения сжалась грудь. Сердце пропустило один удар, другой и забилось где-то в горле. Карлос не заметил, как ускорил шаги. Ноги уже не просто дрожали: они едва держали похудевшего, но по-прежнему крупного мужчину. Каждое движение давалось с трудом. Шагнув, Карлос на секунду делал передышку, восстанавливая дыхание, и упрямо шел дальше. Последние метры он передвигался практически по стене: она давала опору уставшему телу.

Наконец цель достигнута. С расстояния двух метров Карлос четко увидел надпись. Первое слово перепутать с чем-нибудь было сложно: клуб он и в Африке клубом зовется. А вот второе вызвало недоумение. Написано оно было на незнакомом языке. Вернее, язык он узнал – немецкий, но перевести не смог.

Опираясь спиной на стену, Карлос достал телефон и сфотографировал название заведения. Проверил. На фото четко виднелась надпись: «Der Klub die Spiegelwеlt».

Довольный Карлос убрал телефон в карман и уже хотел развернуться и пойти к лифту, как услышал, что кабина движется. Взгляд заметался по сторонам. Куда спрятаться? Негде! Или принимай неприятности лицом к лицу, или выкручивайся, третьего не дано. А если…

Он шагнул к входу в клуб и тронул ручку. Она подалась. Карлос осторожно приоткрыл дверь и нырнул в спасительную черноту.

Глава 27. Выход в свет

Юля подошла и тоже наклонилась над столиком. Улыбнулась.

– Да, это презервативы. Одна фирма сделала нам этот презент. Сначала хотели убрать его в лабораторию, чтобы не смущать посетителей, а потом оставили здесь.

– Как напоминание, что полезно защищаться?

– Ну, что-то типа того. Пора на обед. Сегодня ты пережила насыщенное утро.

Девушки поднялись в ресторан, где вкусно пахло едой. Накрытые столы манили кулинарными изысками, причем абсолютно диетическими. К Алине бросилась Маша.

– Ну, ты даешь! Никак не ожидала от тебя такой реакции! Я и сама была на грани, но чтобы вот так… Впервые вижу.

– Всякое случается, – смущенно отвернулась Алина, – у тебя опыта маловато, вот ты и не знаешь.

– Наверное, на нас так их витамины подействовали, – прошептала Маша и оглянулась. – Юля сама их есть не стала.

– Правда? – Алина резко развернула. – Откуда знаешь?

– Я видела. Она их вытащила изо рта и спрятала в карман.

За обедом Алина сидела, не поднимая глаз, потому что сразу натыкалась на насмешливый взгляд Светланы. Удивительно, но ядовитая пацанка смолчала. Только усмехалась и изредка качала головой.

– Чем мы будем заниматься сейчас? – спросила Таня, еще одна девушка, приехавшая с ними.

– У вас получасовой отдых, а потом пойдете на косметологические процедуры. Затем на занятия английским языком. До ужина – танцзал. Расписание занятий уже лежит в комнатах, – ответила Юля.

– А вечером?

– Отдых и сон. Завтра предстоит тяжелый день.

– Юля, – обратилась к куратору Алина, – я могу получить бумагу и ручку?

– Зачем?

– Я привезла с собой справочник покериста, хочу немного позаниматься. Иначе как я улучшу навыки.

Юля помолчала, потом достала телефон и заговорила по-немецки. Алина бросила мгновенный взгляд на Машу. Но та и сама поняла, что от нее требуется. Она вся превратилась в слух. Разговор закончился быстро. Юля повела девушек к администратору, которая выдала им разноцветные ручки, карандаши и альбомы.

– Почему альбомы? – вырвалось у Алины.

– В них определенное количество листов, – коротко ответила Юля, не вдаваясь в подробности.

Пока девушки расписывались в получении канцтоваров (аккуратные немцы любую процедуру подвергали учету), Алина приблизилась к Маше.

– Ну что? – одними губами спросила она и показала глазами на Юлю.

– Практически ничего. Она спросила кого-то: можно ли нам выдать ручки и бумагу, выслушала ответ и все.

Алина разочарованно вздохнула, но ни слова не успела сказать: их позвали.

В комнате она первым делом изучила расписание. Между процедурами не было даже десяти минут передышки. «Кажется, организация хочет, чтобы мы вообще перестали общаться. Ну, что ж, придется брать судьбу в свои руки. Так, что мы имеем?»

Алина повертела ручку, открыла альбом, но замерла: написать ничего она не могла. Вдруг ее размышления достанутся посторонним. А если…

Где-то она читала, что Александр Солженицын, сидя в тюрьме, не оставлял свои мысли на бумаге. Он сделал четки из хлебного мякиша и, перебирая их, учил придуманные тексты наизусть. Использовать такой метод она не могла, а вот зашифровать размышления под схемы покерных комбинаций, пожалуйста.

Какие факты имеем? Что можно отнести в плюс, а что в минус? Алина взяла в руки красный карандаш и нарисовала пять прямоугольников. На первом сделала ромбик и закрасила его.

– Отбирали нас неизвестные олигархи. Чтобы им услужить, мы сначала проходим обучение. Это положительный момент. Пока мы не капризничаем, нас будут беречь. Иначе придется отвечать. Интересно, сколько времени мне дадут на раздумья? С одной стороны, сделать пластическую операцию неплохо. Но с другой... Чем я за нее расплачиваться буду?