Ненайденные пленки (СИ) - Витор Анна - Страница 8

   Только она – не храбрый детектив из кино. Просто залетная столичная пташка, потерявшая все из-за этого паршивого Заболоцка.

   Дина осторожно пошла дальше. Под ногами захрустел мусор. В глаза бросилось граффити на стенах, свежие и яркие. Звериные взгляды. Они показались чересчур пристальными, и по спине побежали мурашки.

   Зайдя в очередную комнату, Дина услышала позади шорох. Она резко обернулась. По стене побежали тени, будто в пустом помещении заметалась стая летучих мышей.

   Вспышки фотоаппарата зачастили, как автоматная очередь. Щелк-щелк-щелк. Тени перелетели на другую стену, потом на третью.

   Дина завертелась на месте, стараясь не упустить ни кадра. Она едва не врезалась в грудь мужчины, возникшего из ниоткуда.

   Он потянулся придержать за плечи, чтобы не споткнулась. Она отскочила назад. Фотоаппарат выскользнул из дрогнувших пальцев: спас только ремешок, повешенный на шею.

   – Ты пришла, – мужчина усмехнулся уголками губ.

   Дина глянула под ноги, потом на стену. Как и в прошлый раз, он не отбросил тень.

   Мужчина заметил это, и белесые глаза слегка прищурились. Не слепые. Дина уяснила это еще в первую встречу, когда случайно оказалась в баре, а за стойку подсел незнакомец. Выложила тогда спьяну все о своей жизни и проблемах. Дура.

   – Ты тоже, – голос предательски дрогнул.

   – Четыре минуты девятого. В это время здесь заложили первый камень, – мужчина жестом обвел комнату общаги. – Тогда я и появился.

   – Что ты такое? – в пустом здании даже шепот прозвучал оглушительно. – Не просто же одна из заболоцких тварей. Ты – нечто большее. Призрак? Демон этого города?

   У Дины мелко затряслись пальцы. Она вцепилась в фотоаппарат, словно надеясь успеть что-то заснять, если это существо решит убить прямо сейчас.

   – Ты насмотрелась страшных фильмов, красавица, – немного хрипло, как после болезни, рассмеялся мужчина.

   На глаза Дине упали отросшие пряди, и он потянулся к ее лицу. Она отпрянула. В нос ударило запахом старой штукатурки и сырых кирпичей. Еще сильнее, чем в других местах заброшки.

   – Не трогай меня. И я задала вопрос, – храбрясь, резко напомнила Дина. – За то, что ты сделал с моей жизнью, мог бы на него и ответить!

   Мужчина отошел к стене. Ладонь легла на трещины, разбежавшиеся по старой побелке.

   – Я – сам Заболоцк. Его душа, если угодно, – прислонившись лбом к стене, он горько усмехнулся.

   – Душа? Да откуда она у тебя возьмется? Ты разрушаешь здесь каждого! – сжав пальцы в кулаки, шагнула вперед Дина. – Зачем, черт возьми?! Почему не отпускаешь меня?! Почему мучаешь других?!

   Заболоцк по-звериному повернул голову, посмотрев в глаза.

   – А ты сама как думаешь? – вкрадчиво поинтересовался он.

   – Питаешься человеческими страданиями. Жрешь их души и превращаешь в чудовищ. Они же никого не любят, просто не умеют, – с ненавистью сощурилась Дина. – Ты сделал их такими же монстрами, как сам.

   Заболоцк сел прямиком на холодный пол, прислонившись спиной к стене. Взгляд туманных глаз уперся в одну точку. Пальцы машинально сгребли крошку штукатурки, смешавшуюся под ногами с мелким мусором.

   – Сначала все было хорошо, а потом они начали уезжать, – глухо начал Заболоцк. – Рваться в область, в Москву, в Питер, на другой конец Земли – только бы подальше от меня. А еще закрылись фабрика и хлебозавод, все школы кроме одной… и стало только хуже. Люди возненавидели меня.

   – И ты взбесился в ответ?

   Дина недоверчиво следила за ним. Сейчас он выглядел сломленным и бесконечно старым, хотя на вид просто мужчина лет за тридцать.

   – Я просто устал. И решил, что больше отсюда никто не уедет, – Заболоцк сжал пальцы в кулаки. – Это мои люди. Я о них позабочусь.

   На мгновенно озлобившемся лице заиграли желваки.

   – Ты их убиваешь, – Дина покачала головой.

   – А они – меня. Ты ведь тоже не останешься? – он поднял уставший взгляд.

   – Хочешь, чтобы я тебя пожалела?! Ты убил всех, кто меня окружал! Отнял работу: мне звонили из офиса! А когда я попыталась уехать, то машина просто свалилась в кювет!

   Руки зачесались залепить пощечину этой твари, сейчас так мирно сидящей в двух шагах и корчащей из себя вселенского страдальца.

   – Дело ведь не в машине? И не в работе, и не в тех «близких», которые только отравляли тебе жизнь.

   – Ты же сам прекрасно в курсе, в чем дело! Даже не сомневаюсь! – зло выпалила Дина, а потом тяжело вздохнула. – Я была беременна. Просто… просто не знала, пока не потеряла ребенка после аварии. А ее устроил ты!

   Она посмотрела с вызовом в глазах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍    – Ради ребенка ты могла бы уехать, – спокойно пожал плечами Заболоцк.

   От ровных интонаций стало жутко. Он снова посмотрел в пустоту, замерев на минуту. Дина застыла, и пальцы судорожно сжали фотоаппарат.

   – Давай, снимай уже, – с усмешкой поторопил Заболоцк. – Должно же хоть что-то остаться на пленках, которые никто не найдет.

   – Не найдет? – эхом переспросила Дина.

   Она испуганно отступила на шаг. Заболоцк встал одним плавным движением. Длинные пальцы отряхнули побелку с рукава старого пальто. В напряженной тишине послышался тяжелый вздох.

   – Я не отпущу тебя, ты же знаешь, – покачал головой Заболоцк, надвигаясь на Дину.

   Она попятилась. В широко распахнутых глазах застыл ужас.

   Заболоцк остановился в шаге. Она смогла почувствовать, как от него веет прохладой и сыростью. Он посмотрел в глаза, предложив:

   – Останься. По своей воле.

   Заболоцк потянулся к руке Дины. Она почти почувствовала осторожное касание, но вовремя одернула ладонь.

   – В смысле, стать еще одной твоей игрушкой?! Уже придумал, как меня сломаешь? – от страха на глаза навернулись слезы. – Скормишь очередной твари? Толкнешь под машину? Утопишь в болоте? Или…

   Заболоцк оборвал на полуслове, резко схватив за горло. Шею сдавили сильные пальцы, холодные, как у старой статуи. В прищурившихся белесых глазах появилась ярость, и верхняя губа дернулась.

   – Замолчи! – прорычал Заболоцк. – Ты останешься! И будешь делать то, что я скажу. Захочу – будешь убивать, захочу – будешь заманивать на дороге новых приезжих, притворяясь шлюхой!

   Дина ухватилась за его запястье. Он ослабил хватку, но так и продолжил держать за шею. Протянув вторую руку, Заболоцк одними кончиками пальцев погладил Дину по щеке. Его губы изогнула легкая одержимая улыбка.

   – Я позабочусь о тебе, – шепотом пообещал он.

   Дина, как завороженная, посмотрела в нечеловеческие глаза. Больной, почти умоляющий взгляд. По ее лицу сбежали слезы.

   – Я никогда здесь не останусь, – сдавленно прошептала она.

  Заболоцк нахмурился. Лицо ожесточилось, а с губ сорвалось резкое:

   – Ошибаешься.

   Пальцы сильнее сжались на шее Дины, и он толкнул прямиком на стену. Внутри все сжалось в ожидании удара. Вместо этого кирпичная кладка мягко приняла в себя, как густой кисель. А потом наступила темнота.

   Очнувшись, Дина поняла, что сжалась в комок на холодном полу. Приподнявшись, она пошарила рукой на груди. Фотоаппарат исчез.

   Заболоцк стоял напротив окна.

   – Куда ты его дел? – слабо спросила Дина, садясь на полу.

   – Тебе он больше не понадобится. Ничего не замечаешь?

   Заболоцк отошел от окна. В комнату упал косой прямоугольник света. Из-за туч как раз выглянуло не по-октябрьски яркое солнце. Сощурившись, Дина инстинктивно вскинула руку к глазам.

   Заболоцк подошел ближе, заставляя съежиться от страха. На солнце стало особенно заметно отсутствие тени.

   – Посмотри внимательнее, – сказал он. – На себя.

   Дина нахмурилась, но взглянула на свои руки, а потом на пол.

   Ее тень тоже исчезла.

Конец