Король-Предатель - Михнегер Егор - Страница 3

— …однажды мы вернем былое величие гномов! Наша раса восстанет, мы создадим новый мир! Ещё лучше прежнего! Мы…

— Кременькан, ты собрал нас по делу или просто решил подбодрить в тяжёлые времена? — прервал излияния горе-оратора Рыжеруб.

«Хех, этот типчик не меньший ворчун, чем я, вот только гораздо менее сдержанный на язык», — уже в который раз отметил про себя Скалозуб. С Рыжерубом он вынужден был общаться гораздо чаще, чем сам того бы хотел, поэтому прекрасно знал дурной характер этого старика.

Кременькан запнулся на полуслове и некоторое время молчал, задумчиво пощипывая пальцами кончик своей бороды. Затем словно очнулся, потряс головой и как ни в чём не бывало продолжил:

— Друзья, я понимаю, последние месяцы были трудными для всех нас, но у меня есть новость, которая может переменить всё! Слышите, может переменить всю нашу жизнь!!! — судя по движению головы, Кременькан обвёл собравшихся взглядом. — Я тайно снарядил три экспедиции за Врата. Несмотря на бдительность стражей, одному из отрядов удалось прорваться наружу…

Комната заполнилась ошеломлёнными вздохами. Скалозуб до боли сжал под столом кулаки. Похоже, Кремень и правда свихнулся.

— Ты верно, дружочек, совсем с головой не в ладах, — первый пришёл в себя Рыжеруб. Его густая рыжая борода тряслась в такт гневной речи. — Хочешь свой Дом погубить и нас за собой решил утащить?! Ну уж нет, тому не бывать! Извольте, но я в этом безумстве участвовать не намерен!

Прямолинейный как топор гном поднялся, явно намереваясь проследовать к выходу. Остальные с решительным видом начали вставать вслед за ним.

— Братья, постойте! Рыжеруб, друг души моей, погоди! Разве вы ничего не видите? Разве вам ничего не кажется странным? Почему, почему стражи следят не за тем, чтобы отродья не пробрались вовнутрь, а затем, чтобы никого не выпускать из Оплота уже триста лет?!

— Наверно, стерегут Врата от таких идиотов как ты! — раздался позади Скалозуба чей-то рассерженный возглас.

Теперь Кременькан пятился к выходу, то ли пытаясь удержать всех присутствующих, то ли, наоборот, желая удрать. Капюшон из-за резких движений откинулся, открывая потное лицо и красные, словно у пьяницы, беспокойные глазки.

— Ты разве не понимаешь, что тебя ждёт, когда Предатель раскусит, кто организовал и снабдил этих «храбрых исследователей»? — Рыжеруб почти упёрся лоб в лоб с перегородившим ему путь «экспедитором». — Врата были запечатаны как изнутри, так и снаружи с самого Рокового дня. Только поэтому мы и живы ещё до сих пор. Или ты забыл о засаде, что устроили отродья, используя отставших от остальных беглецов?!

Казалось, гномы были готовы наброситься на Кременькана всем скопом, наказав того собственноручно прямо здесь и сейчас. Тот лишь стоял, усмиряюще подняв руки вверх.

— Сородичи мои, родненькие! Но ведь разве хоть кто-нибудь из вас о том действительно «помнит»? Вы слышали о Роковом дне от своих отцов, а те в свою очередь от своих. Задумайтесь, всё ли случилось именно так, как нам говорят? Может, может наши прадеды просто заперли Врата, а остальное придумали в оправдание своей трусости? — атмосфера в помещении накалялась, кое-кто из собравшихся начал закатывать рукава. — Братья, мы не имеем ни малейшего представления, что творится вне стен Оплота сейчас…

Глава 1. Начало конца

Несмотря на проблемы, навалившиеся в последнее время, Скалозуб ощущал, что он счастлив. Приготовления к свадьбе шли полным ходом, и предвкушение полного воссоединения со своею возлюбленной затмевало всё остальное. Скалозуб даже стал ловить себя на мысли, что почти не ворчит!

Бригитта была потрясающей гномихой. Заботливая, миловидная, хозяйственная и, несмотря на достаточно зрелый возраст, весьма привлекательная. Хотя изначально супружество предполагало сугубо взаимовыгодный характер для Домов наречённых, после предварительных формальных встреч Скалозуб понял — его прямо-таки тянет к суженой. Встречи стали проходить чаще и всё более непринужденно. Чего греха уж таить, они успели провести вместе не одну ночь, стараясь, впрочем, не слишком данный факт афишировать. Несмотря на всеобщее падение нравов со времен Рокового дня, законнорожденные чтили традиции, и даже нарушая отдельные предписания, преподносили это как «неизбежную необходимость во благо процветания Дома». Да, очень многие вещи можно легко оправдать, если грамотно их к чему-нибудь приплести…

Однако, любовь любовью, а благосостояние Дома само не улучшится. Хуже того, без тщательного контроля оно очень быстро начнёт убывать.

Скалозуб в очередной раз внимательно просмотрел складские ведомости. Похоже дело, и правда, дрянь. Запасы продовольствия неумолимо подходили к концу, а думая о цене, заламываемой кладовщиками Короля за продукты, расчётливый гном непроизвольно скрипел зубами и сжимал кулаки.

Это же надо! Да скоро мешок грибокартошки будет стоить целое состояние! И это при том, что добрая половина продуктов, как обычно, окажется безнадёжно прогнившей.

С чинушами и королевским кладовщиком тоже особо не попререкаешься. Объявят смутьяном и бунтарем, тогда всё, прощай голова. Какие уж споры, тут две трети цены из взяток разным инстанциям состоит…

Хорошо, что Скалозуб сам был тем ещё шулером и успел сколотить целое состояние, приторговывая самым, что ни на есть, настоящим гнильём. А что тут такого? Чернь съест, голод не тётка, ещё и спросят, когда ждать следующую поставку. Эх, что говорить, в другое время на подобный товар никто бы в трезвом уме не позарился.

Но время было, к счастью, или к сожалению, не другое, а то самое. Как любил говаривать Рыжеруб: «Кризис. У нас сейчас кризис». Хотя учитывая, что этим словом тот оправдывал буквально все свои управленческие косяки, Скалозуб предпочёл бы дать нынешней ситуации несколько иное определение.

Например, «полная жопа».

Погрузившись в невесёлые размышления, наследник Дома Среброделов по привычке бессознательно скользил взглядом по старинной репродукции, висевшей в кабинете со времён его деда.

Неизвестный художник запечатлел последних представителей людей, эльфов, гномов и даже некоторых из племён орков, сплотившихся перед лицом небывалой угрозы. Скалозуб с детства обожал рассматривать эту картину с ликами навсегда исчезнувших рас.

Статные, высокие эльфы, без единого намёка растительности на лице. С длиннющими светлыми волосами. Грациозные и надменные, будто древние боги.

Люди, имеющие нечто схожее и с эльфами, и с гномами, а некоторые представители даже с орками, но в то же время по-своему самобытные, не похожие ни на кого. Выше гномов, но уступавшие ростом эльфам. С коротко стриженными бородками и длинными волосами самых разных цветов. Не такие широкоплечие и кряжистые как пещерный народ, но и не худосочные каланчи, скачущие весь день по деревьям. Невежественные и вонючие, словно зеленокожие твари… Ну, по крайней мере, в нескольких книжках, что довелось прочесть Скалозубу, отдельные личности описывались именно так.

Зеленокожие… Орки. Мерзкие, страшные твари! Сильные и яростные, неорганизованные и дикие. Как могли наши прадеды вступить с ними в союз? До какой степени отчаяния нужно было дойти, чтобы сражаться плечом к плечу с этими двуногими животными?! Даже на изображение такой ошибки природы как орк было противно смотреть. Противостояние с зелеными монстрами длилось столь много поколений подряд, что никто уже и не помнил причины вражды, но любой гном или орк с пелёнок готовы были разорвать друг друга в клочья. «Ненависть к оркам у нас в крови», обычно просто говаривал, пожимая плечами, отец, будто это всё объясняло.

Союз свободных рас… Обреченные на погибель, но сражавшиеся до самого последнего вздоха.