Остров сокровищ (СИ) - "zlyuka" - Страница 12

— А вы, профессор, хуже моей бабушки. Даже она меньше брюзжит, — кинула в ответ Гермиона, сама не понимая, с чего вдруг так осмелела, и все больше злясь.

Девушка твердой походкой подошла к заметно напрягшемуся мужчине и уселась рядом с его травмированной ногой. Он даже не успел высказать свой протест, как она быстро и от души ляпнула на опухший сустав бурую бесформенную массу, разящую протухшим мясом.

— Мать вашу, Грейнджер! — зашипел Снейп, вздрогнув всем телом и кривясь от боли.

Вся спесь с обычно чрезмерно жалостливой девушки в один миг слетела, как небывало. Она испуганно отдернула руки и вскочила на коленки.

— Простите, сэр! Я не хотела. Я хотела помочь…

— Чтоб тебя… — сквозь сомкнутые зубы процедил зельевар, усиленно пытаясь дышать глубоко и размеренно.

— Я хотела помочь. Это должно было быть лекарство. Просто…

— Просто вы хотели помочь себе, но пока точно не определились, что для вас лучше: вылечить меня или добить! — все еще кривясь, перебил он ее. — Очень символично, что исцелить меня вы вознамерились «трупной лилией»!

— Раффлезией, — с нажимом поправила Гермиона.

— Это одно и то же, — несколько подрастерявший сноровку шпион, наконец, справился с болью и теперь недобро глядел своими угольками прямо ей в глаза.

Гермиона поджала губы и отчеканила, не отводя взгляда:

— Мне больше нравится «Раффлезия», — повторила она.

— Это не мешает ей быть «Трупной лилией», — чисто из вредности заметил он.

— Вы правы, профессор, не мешает, — со вздохом сдалась его бывшая ученица, переводя взгляд на собственные перепачканные пальцы. — Я увидела этот цветок и вспомнила о его лечебных свойствах. Полдня пыталась отодрать этот проклятый бутон, ни разу не вспомнив, про остальные ингредиенты. Чуть не задохнулась от этой вони. И все без толку. Дура.

— И вы решили, чтоб не одной вам страдать, и меня извозить в этой гадости? — девушка уже готова была расплакаться от стыда, обиды и усталости, когда вдруг поняла, что в этом красивом, чуть хрипловатом баритоне совсем нет обвинительных ноток, скорее едва заметная веселость.

Она вернула удивленный взгляд к его лицу — оно было… живым. Он шутил и при этом смеялся, ему было больно, и он морщился, не скрывая этого… от нее. Внутри растеклась приятная теплая волна, часть которой все-таки потекла по щекам слезами.

— Я, правда, хотела помочь, — всхлипнула девушка.

— Дополнительные ингредиенты, конечно, значительно усилили бы эффект, но сама по себе… раффлезия, — на этом слове он лукаво ухмыльнулся, — тоже обладает вполне приличными лечебными свойствами.

Гермиона взглянула на него, уже не пытаясь скрыть любопытства. С ума сойти, это он так вот, на свой манер пытается ее успокоить? Вот ведь вредная бука, никогда не скажет прямо! Громко шмыгнув носом, она рассмеялась.

— Какой же вы…

Взгляд его стал пытливым, а левая бровь вопросительно выгнулась. Переступать эту хрупкую грань, совсем не хотелось, коль уж все так относительно спокойно разрешилось, и девушка решила сменить тему:

— Я опять нашла бананы.

Мужчина фыркнул.

До жути захотелось скривить ему рожицу или показать язык. Сдержалась.

Снейп продолжал сверлить ее выжидательным взглядом, слегка прищурившись и чуть ухмыльнувшись.

«Играет со мной! Вот паршивец!» — хохотнула про себя девушка.

Гермиона достала из импровизированной «пижамной сумки» свою потемневшую добычу.

— О, банановая королева, — насмешливо протянул мужчина, — вам сегодня достались лучшие экземпляры. Во всем.

— Не хотите, значит, вам и не достанется!

— Как я могу отобрать у вас и это? Мне же уже досталась РАФФЛЕЗИЯ, — буркнул зельевар, кривясь, укладывая больную ногу поудобнее, и отвернулся.

«Тяжелый человек…» — мысленно закатила глаза девушка и сунула своему вредному соседу два банана прямо в руки.

— Давайте хватит на сегодня, — умоляюще попросила она, усаживаясь рядом с ним и намереваясь наконец поесть.

Снейп шумно вздохнул, оставив просьбу без ответа, и принялся чистить свою долю угощения.

Ели молча. Время от времени Гермиона искоса поглядывала на бывшего профессора. Он всегда казался им далеким, загадочным и пугающим. И вот теперь было так странно видеть его таким… обычным человеком — жующим потемневший банан, испытывающим боль и даже иногда улыбающимся. Дочего же он странный и необычный!

Тем временем уже заметно стемнело.

— Ложитесь спать, — услышала она его тихий, немного охрипший голос.

— Давайте я подежурю, — спохватилась девушка, вспомнив свои недавние размышления. — А вы…

— Ложитесь уже! — раздраженно перебил ее мужчина, но потом добавил спокойнее, — Я выспался.

Снова спорить с ним отчего-то не хотелось совсем, и девушка, молча кивнув, прилегла прямо там, где сидела, подтянув ноги к груди и обняв себя руками. Становилось холодно. Всем сердцем Гермиона сейчас скучала за теплой уютной мантией Снейпа, которую он ей так щедро отдал, а она в последнем падении так безалаберно потеряла. После захода солнца здесь становилось на удивление холодно. Так что получается: все это время его мантия грела и выручала её, а сам он выходит ночами мерз? Вот и охрип. Вот и не спал.

«Идиотка…» — подумала она и, зябко поёжившись, уснула.

Пробуждение было не очень приятным — тело затекло, все кости болели и очень неприятно першило в горле. Не хватало только заболеть!

Кривясь и морщась, девушка поднялась-таки с земли и разлепила сонные глаза. Солнышко только-только выползло из своего ночного укрытия, и воздух был еще довольно прохладным, все вокруг покрывали искрящиеся крупные капли росы. Гермиона отчаянно хныкнула, осознав, что и ее многострадальная одежда и спутанные волосы тоже изрядно вымокли.

— Хочу домой, — жалобно простонала она.

Ответа не последовало. Снейпа привычно с утра рядом не оказалось. Вздохнув, она с трудом поднялась на ноги. Сбитые в кровь ступни уже привычно пронзила резкая боль.

«Надо чем-то обработать. И что вчера не додумалась и себе намазать той вонючей гадости, авось помогло бы», — шипя от боли, бедолага поковыляла к воде, умылась и тоскливо подумала о горячей ванне и аптечке.

За спиной раздался негромкий шелест. Девушка испуганно обернулась и облегченно выдохнула — из зарослей выбралась знакомая высокая фигура. Вернувшись к дереву, под которым они провели ночь, Гермиона присела, рядом с уже расположившимся там же мужчиной. Тот молча разложил на земле свою странную поклажу и бесцеремонно притянул поближе к себе ее израненные ступни.

— Чего ж вы свои ноги не намазали чудодейственным средством из «раффлезии»?

— Не хватило, — буркнула девушка, по-детски краснея.

Снейп скривил такую уничижительную мину, от которой, вполне возможно, по всей округе в кокосах скисло молоко, и констатировал:

— Гриффиндор — это болезнь, неизлечимо поражающая головной мозг.

Девушка в ответ лишь фыркнула, глядя, как бывший слизеринец, так и не скинув маску придирчивого брюзги, бережно поочередно нанес на ее саднящие ступни пахнущую цедрой липкую массу.

«Тогда вам, профессор, туда прямая дорога», — подумала Гермиона, искренне надеясь, что способность к легиллименции у этого лже-змея тоже блокирована.

Тем временем, Снейп уже вдохновенно вертел в руках плотный разлапистый лист, складывая из него замысловатое «оригами». Лицо его при этом разгладилось, приобретая более спокойное, слегка сосредоточенное выражение. Получившееся нечто он крепко примотал длинным куском лианы к небольшому плоскому обломку коры. Еще раз осмотрев свое ноу-хау, мужчина вдруг пристроил его к ступне Гермионы и накинул на лодыжку петлю. Девушка, все это время с интересом наблюдавшая процесс, от неожиданности инстинктивно дернулась.

— Мисс Грейнджер, — раздраженно буркнул «изобретатель», притягивая ногу «подопытной» обратно, — чего вы прыгаете?

— Что это? — уточнила девушка, с опаской поглядывая на странное приспособление.