Жених моей матери (СИ) - Минаева Татьяна - Страница 27

Самообман. Это с самого начала был самообман. Иначе я не стал бы никогда вызывать девочку на ночь. Девочка на ночь… Я невольно усмехнулся этой странной усмешке судьбы, и, войдя в дом, прямиком отправился к бару. Плеснул в стакан виски и прошел к дивану.

Большой дом, успешный бизнес и… одиночество. За окном тьма, такая же, как в моей душе. И правда, с чего я взял, что достоин счастья? Разве я заслужил его? Если Олеся спланировала все с целью подобраться ко мне как можно ближе, то я… Я поаплодирую ей стоя. Это же будет гениально! План в плане. И все же, пока не найду её и не потребую в глаза мне сказать правду, надежда меня не оставит. Противная штука. Даже когда от сердца остаются остывшие угольки, надежда все пытается их раздуть и вновь развести огонь.

Я обвел взглядом гостиную, одним глотком допил виски и снова направился к бару. Завтра будет новый день и новые события. Приятные или нет — неважно. Сейчас же у меня дом, погребенный тишиной, и бутылка отличного виски.

И больше ничего.

Глава 19

Олеся

Проснулась я от надоедливо гудящего звука, и только когда дрёма немного сошла, осознала, — это звук работающей кофемашины. Осмотревшись, поняла я и то, что нахожусь в комнате Лехи. В его постели. И, судя по всему, спал он явно не на диване…

Я приподняла одеяло и с облегчением выдохнула, увидев на себе нижнее белье и мужскую футболку. Если бы у нас что-то произошло, вряд ли я бы не вспомнила. А помнила я… Зарывшись пальцами в спутанные волосы, я поморщилась от ноющей боли в висках и, в голос застонав, снова опустила голову на подушку. Уставившись в белоснежный потолок, я попыталась вспомнить, что же было после того, как Леха забрал меня с кладбища…

Кажется, по пути к его дому я попросила его заехать в винный магазин, и мы прикупили еще парочку бутылок виски. Мне хотелось забыться. Стереть память хоть на один вечер, не думать ни о чем. И, по всей видимости, у меня это получилось. Все, что происходило после первой бутылки виски я не помню… Замечательно, Леся! Мои тебе поздравления! Теперь помимо так или иначе вернувшейся памяти, тебя будет преследовать похмелье…

Встать с постели мне все-таки пришлось. Леха правила ухаживания за людьми с похмельем по всей видимости не знал, поэтому на тумбочке я не нашла ни стакана воды, ни таблетки аспирина… Ничего, что помогло бы мне снова почувствовать себя человеком. А пить хотелось до ужаса. Поэтому, собрав всю свою волю в кулак, я мужественно поднялась, нашла джинсы и, натянув их, вышла из спальни.

Леха стоял ко мне спиной в одних домашних штанах и, напевая под нос что-то неразборчивое готовил яичницу. Я сделала пару шагов и ухмыльнулась. Надо же, он умеет готовить! Не думала, что он способен на нечто большее, чем бутерброды, не говоря о таких кулинарных изысках, как поджаренные яйца.

— Привет, — подала я голос.

Леха тут же обернулся и, улыбаясь мне во все тридцать два, произнес:

— Привет, алкоголик! Плохо тебе?

— Не очень хорошо, — честно призналась, а затем, выдохнув, прошла к столу и уселась на табурет. Оперлась локтями о стол и проговорила: — Можно мне воды?

Леха, ухмыльнувшись, покачал головой и, выключив плиту, исполнил мою просьбу. Я с жадностью тут же осушила весь стакан и, с шумом поставив его на стол, заявила: — Еще!

— Ну ты водохлеб, — хохотнул парень и налил из графина еще воды. Я снова выпила все до последней капли и только тогда почувствовала себя чуточку живой. Хотя голова все еще болела. — Есть будешь? — поинтересовался он.

— Нет.

— Ну как хочешь. — Леха достал тарелку, переложил яичницу на неё и присел напротив. — Сейчас кофе тебе сделаю, — глянув на меня, было подорвался он. По всей видимости видок мой вызывал жалость… Этого еще не хватало.

— Не надо, — остановила его. — Я в душ схожу для начала, и потом сама сделаю.

— Как знаешь. — Он закинул кусок хлеба в рот и кивнул в сторону двери. — Ванная знаешь где, свежее полотенце в шкафчике, на двери висит халат матери, думаю она не обидится.

— Спасибо, — слабо улыбнулась я и, поднявшись, было отправилась в ванную, но остановилась в дверях и спросила:

— Леша, у нас же ничего не было?

Леха, оторвавшись от поглощения яичницы, повернулся в пол-оборота и посмотрел на меня. Я занервничала. А вдруг и правда… А если… Что тогда? Как-то мерзко стало от мысли, что я изменила Руслану. Руслану, с которым по сути меня ничего не связывает, и я не обязана хранить ему верность, и все же…

— Не было, Хавронская, — оборвал мой поток мыслей Леха, и в этот момент меня настигло такое облегчение, что я, подойдя, обняла его. Крепко. По-дружески. Наверное, он еще вчера понял что-то из моих пьяных бредней. Я обязательно у него спрошу, только для начала все же нужно в ванную.

Не знаю, сколько я стояла под горячим душем, но мне стало гораздо лучше. Мысли приобрели какую-никакую, но ясность, и я решила позвонить Руслану, как только окончательно приду в себя. Никогда не любила прятаться, я всегда решала проблемы, пусть даже очень неприятные и сложные сама, но тут… Просто эта проблема — Руслан Агатов. Человек, с которым мне быть нельзя, а так хочется. Все так запутано… Мама, папа, Руслан, мой не родившийся братик или сестренка… Я понимала мамины действия. Ей тоже хочется счастья. Понимала я и Руслана, — если его чувства ко мне искренни, он хочет быть со мной, а не с мамой. И только папе теперь проще всего…

Эти жестокие мысли заставили меня закрыть глаза и прислониться лбом к стенке душевой. Почему я должна думать о прошлом?! Если папа и сделал что-то плохое, то мама миллион раз заставила его заплатить, все эти годы игнорируя его и делая все, чтобы мы никогда не стали настоящей семьей. Лично я понимала одно — чувствовать себя виноватой за собственное появление на свет я не собираюсь. Это они решали без меня и ответственность перекладывать на свои плечи не позволю. Пусть живут Руслан с мамой счастливо, растят ребенка, а я… переведусь в Англию или в Америку, чтобы не видеть их. И плакать я больше не буду. Я сильная девочка. Как-нибудь и это переживу.

Выйдя из душевой, я накинула халат, подсушила полотенцем волосы и вышла к Лехе.

Он тут же протянул мой телефон и произнес:

— Неизвестный номер названивает и названивает. Ответь уже, а то бесит, — буркнул он и я, хмыкнув, забрала телефон. Звонок тут же повторился и я, не думая, ответила.

— Да? — В трубке послышались какие-то странные звуки, похожие на всхлипы.

— Олеся, это… это Катя. — За мгновение до того, как до меня дошло, кто это может быть, представилась она.

Катя. Секретарша Руслана… Неужели Агатов так сильно хочет со мной встретиться? Хотя, какая глупость… С той силой, с какой я не хочу его видеть, он желает поговорить со мной. Я бы на его месте тоже хотела…

— Если тебя попросил позвонить Руслан, передай ему, что я…

Она не дала мне договорить. Снова надрывисто всхлипнув, воскликнула:

— Нет! Нет! — голос её был полон отчаянья. — Руслан Валерьевич не должен знать, что я звоню, умоляю, Олеся, нам нужно встретиться…

Я взглядом показала Лехе, который все продолжал стоять рядом и хмурить брови, что поговорю и вернусь, и ушла в спальню. Присела на краешек постели и произнесла довольно жестко:

— Мне не о чем с тобой разговаривать. Я не хочу ничего знать о том, почему ты работаешь у Руслана.

— Но ты же хотела… — залепетала она.

— А теперь не хочу! — повысив голос, я крепче сжала телефон пальцами. — Плевать мне на все. Отец мертв, а с Агатовым меня ничего не связывает. — Я говорила Кате правду. У меня действительно не было никакого желания ввязываться в тайны, меня не касающиеся. Что она может мне сказать? И что потом мне делать с полученной от неё информацией?..

— Пожалуйста, Олеся, — практически прошептала Катя. — Это очень важно.

— Хорошо, — все-таки сдалась я. — Во сколько и где?