Мистер Генофонд (СИ) - Коваленко Мария Александровна - Страница 28

Пожалуй, ради этого можно было немного напрячься.

— Детка, помнится, кто-то обещал музыку.

Я, как маленькую девочку, за руку довел ее до кровати и заставил приземлить свой сладкий задик на матрас.

— Да, сейчас, — после секундного ступора Поля ожила.

— Удиви меня, родная.

Повесил на спинку стула пиджак, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Долго ждать не пришлось. Полька оказалась не только находчивой, но и мстительной. Я чуть не заржал в голос, когда услышал первые ноты бессмертного хита «Sexbomb» от Тома Джонса. Престарелая гордость Англии. Сегодня эксклюзивно для меня.

— Серьезно? — заглянул в глаза ведьме.

— Слабо? — она ошалело оскалилась. Точно безумная.

Танцевать стриптиз мне было впервой. Под нестареющего Джонса — тем более. Но слова «слабо» в лексиконе пока не значилось.

«И не появится!» — добавил мысленно и отошел на пару шагов назад.

— Ох, и зря ты так… — Послал воздушный поцелуй ведьме. — Готовься спасать свои трусики от наводнения. — Сделал последний спокойный вздох.

Я была уверена, что он откажется или просто завалит меня на кровать сразу после возвращения домой. Честно говоря, я бы сильно не сопротивлялась. Дались мне эти рестораны! Любопытные женские взгляды на Леху, он сам — как самый дорогой торт в кондитерском отделе, и ревность.

Даже в учебном классе одна штука так не бросалась в глаза, как в ресторане среди разодетой публики. Леха был люксом. Суперсамцом. Венцом, мать ее, природы. Его облизывали глазами дамочки от восемнадцати до бесконечности. Будто случайно, терлись официантки. А во втором ресторане при взгляде на него постоянно глотал слюну молоденький бармен.

В третьем ресторане я бы точно умерла от ревности. Но Крамер согласился на дурацкий стриптиз (ума не приложу, как эта мысль вообще пришла в голову). Привез меня домой, и сейчас… от вида потрясающей упругой мужской задницы, которая в такт музыке двигается перед глазами, моя вагина готова была всосать трусы.

Я никогда в жизни никому об этом не признаюсь. Скорее наложу на себя руки, чем выдам тайну, но сукин сын Леха был рожден для стриптиза!

Да-да! Этот брутальный мэн, который утром строил гвардию работников, днем гонял официантов и истязал меня своей бешеной харизмой, оказался талантливее Ченнинга Татума времен «Супер Майка».

Можно было вечность смотреть, как он с пошлой улыбкой расстегивает рубашку. Медленно, заставляя меня облизывать губы после каждой пуговицы. Как по одному стягивает рукава, обнажая сильные руки с вздутыми венами. Как поворачивается боком, разрешая в профиль полюбоваться идеальным прессом с кубиками и до безумия эротичными V-образными косыми мышцами…

Как медленно проводит ладонями по широким плечам. Будто разминает, но все в такт. Двигает тазом вперед, напоминая фрикции. Быстро трахает воздух. Сексуально до ужаса! И, словно тигр, пружинящей походкой направляется к барной стойке.

Уже на этом моменте нужно было сказать «стоп» и откинуться на спину. Внизу живота закручивался торнадо. Для оргазма, наверное, даже член не понадобился бы. Все эти пошлые движения, сияющие золотом в свете луны мышцы, голодный взгляд… Казалось, еще минута, и кончу вприглядку.

Но вот рту все так пересохло, что даже застонать не могла. Как бракованная. Лишь сильнее стискивала колени. До синяков. И смотрела…

А Леха не щадил.

Когда песня заиграла по второму кругу, пришел черед брюк. С ними, в отличие от рубашки, он не тянул. Со звонким шлепком резко вытащил ремень из петель. Несколько раз расстегнул и застегнул молнию на ширинке. Погладил внушительный бугор за ней. И, развернувшись задом, стянул брюки со своей каменной пятой точки.

Не знаю, как я усидела на месте и не уплыла на волне из смазки к нему. Душа так и требовала броситься к этим сильным длинным ногам. Тело поколачивало от перевозбуждения. И только Леха, казалось, ничего не замечал.

Расслабленно двигался в такт музыке. Играл мышцами. Как опасный хищник приближался ко мне.

— Жива, детка? — вильнул пахом в паре сантиметров от моего лица. Так близко, что можно было рассмотреть обтянутый тонкой тканью ствол с массивной головкой. Вдохнуть аромат.

— Да, — прохрипел чей-то чужой голос.

— Продолжать, сладенькая? — Провел пальцем по резинке, немного оттягивая ее.

— Дальше…

Напоминая себе, что сдаваться нельзя, я с трудом облизнула пересохшие губы.

— Хорошо, но где ты видела бесплатный приват? — Леха пустил в ход тяжелую артиллерию — на несколько секунд приспустил трусы вниз. Погладил себя. И снова спрятал раздувшееся совершенство.

Гад, видимо, решил убить меня.

— Что?..

— За все нужно платить, детка. — Перед глазами оказалась попа. Выпуклая, твердая, изученная моими губами вдоль и поперек. Совершенная!

— Боюсь, ты для меня слишком дорогой стриптизер.

Я попыталась дышать медленнее. Изо всех сил сдерживала себя, но эта картинка впереди, это искушение разметом XXL…

— А кто говорит о деньгах? — Глянув за спину, Лешка, казалось, облизал меня глазами с ног до макушки и остановился на груди. На несчастных «двоечках», которые от возбуждения готовы были продырявить бюстгальтер и платье.

— Это будет какой-то двойной стриптиз. — Несмотря на туман в голове, я поняла его хитрый намек.

— Это будет мотивация. — Он взял мою руку. Приложил к своему паху и двинул ягодицами так, что я сосчитала пальцами каждый горячий сантиметр. — Давай же, родная.

Теперь меня тряхнуло уже по-крупному. Тяжелая огненная волна прокатилась по позвонкам. Прибоем ударила между ног, заставив раздвинуть колени.

— Только грудь. — Мозг заволокло густым маревом.

— Покажи моих девочек. — Он повернулся.

Уже совсем не соображая, я сдалась. Пальцы заскользили по ряду из пуговиц. Одну за одной освободили от петель и распахнули платье до пояса.

— Мало. Покажи мне себя. — Мужские бедра снова начали делать в воздухи толчки. Чуть раньше, издалека, это было красиво. Черт… это было потрясающе. А сейчас, вблизи, оказалось убийственно.

Я буквально кожей чувствовала все эти перекаты. Замечала, как дергается за тканью боксеров член. И шизела.

Зря! Очень зря я напросилась на этот стриптиз. Старый добрый секс был в сотню раз милосерднее, чем это эстетическое самоубийство. Уже сейчас мы оба лежали бы без сил и без пары сотен калорий.

— Не робей! — Леха сам положил мои онемевшие пальцы на чашки бюстгальтера и помог стянуть их вниз. — Да. Ты охуенная.

Взгляд опалил соски, и между ног словно что-то прострелило.

— Хорошая девочка, послушная. — Мужские пальцы зарылись в моих волосах. — А теперь засунь пальчики к себе в трусы и потрогай мои любимые складочки.

Все еще затянутый в ткань пах коснулся одной щеки, ласково, гладя. Потом другой.

— Может, ты сам… — Музыка, как и мое, терпение закончилась.

— В заказе значился только на стриптиз, — паршивец еще как-то умудрялся шутить.

— К черту заказ!

Между ног было уже больно. Собственная безумная затея обернулась пыткой. Кому-то следовало поставить точку.

— Уверена? — раздалось совсем глухо.

Не дожидаясь очередного вопроса, я сама потянула вниз боксеры и откинулась на матрас.

— Только посмей мне отказать, — ловко избавилась от собственного белья.

Глава 26. После бала

«За все в жизни нужно платить!» — хорошее правило, только действовало оно почему-то лишь в отношении хорошего. За плохое никто особо не расплачивался. Складывалось впечатление, что байки про бумеранг были придуманы исключительно для того, чтобы пугать детей.

Сегодня правило оплаты сработало на мне качественно. Утром все было более-менее: между ног привычно ныла трудовая мозоль, в животе парил рой бабочек, в голове, как в старой доброй песне Добрынина, синий туман был похож на обман.