Мистер Генофонд (СИ) - Коваленко Мария Александровна - Страница 26

Но, как показали утренние события, все это были лишь цветочки. Бодрствующий Леха оказался способен вызывать у меня еще больше опасных эмоций. Даже когда не был занят работой над потомством!

После завтрака Крамер наотрез отказался выселяться. Вместо того чтобы попрощаться, он уточнил, во сколько мне на работу, а потом потребовал во временное пользование мой ноутбук.

— Мне вопросы кое-какие решить нужно. Не ехать же домой из-за такой ерунды, — жуя бутерброд, сообщил он и принялся устанавливать на моего старичка какую-то нужную ему программу.

О том, что это не его имущество, чужая квартира и вообще его не приглашали на постой, Леха, похоже, не задумывался.

Он нагло пользовался моим шокированным состоянием. А когда шок прошел, за рабочим столом уже сидел одетый в трусы и рубашку мужик, что-то командовал десятку других важных мужиков на мониторе и беззастенчиво хлебал кофе из высокой розовой кружки.

Дикая смесь брутальности и домашнего уюта.

Будто никогда до этого не видела Алекса Крамера, не слышала об успехах, я смотрела на него со своего насеста у барной стойки и, казалось, не моргала.

Мозг находился в нирване. Нет, никто не касался моих эрогенных зон, не кормил наркотиками, а в чашке был обычный кофе. Но вот то, что я слышала…

Сколько себя помню, у Лехи всегда были какие-то полукриминальные делишки, вороватого вида друзья и жаргон главного хулигана района. Ума не приложу, как он умудрился втереться в доверие к моей бабушке, но соседи поглядывали на моего извечного конвоира с опаской.

Никто не горел желанием связываться ни с ним, ни со мной. Даже после Лехиного отъезда я осталась неприкосновенной для всего двора.

И вот сейчас передо мной тоже сидел Леха. Заматеревший, еще больше раздавшийся в плечах. А говорил он что-то, что отказывалось укладываться в моей голове. Какие-то «фондовые индексы», «виртуальные серверы», «отзывные депозиты», словно в шикарное тело прежнего хулигана впихнули оксфордского умника.

Более эротическое зрелище сложно было представить. Забыв о своем кофе, я ловила каждое слово. Скользила взглядом по хмурому лицу, длинным пальцам, которые периодически порхали над клавиатурой, голым ногам. И чувствовала, что завожусь. Сильнее, чем от прикосновений и пошлых фразочек. Ем его глазами и, как нимфоманка, жду окончания беседы.

Не знаю, как бы я объяснила Лехе свой странный эротический порыв. Перед завтраком мы уже успели спустить пар, но, закрыв крышку ноутбука, он сам утащил меня в кровать. С тем же деловым видом, словно забыл разморозиться. В рубашке, трусах. И доказал, что час разлуки — это очень долгий срок.

Такое доказательство вполне тянуло на уважительную причину для опоздания на работу. Думаю, меня поняла бы даже восьмидесятилетняя «француженка», но и здесь подстерегал сюрприз.

Из кровати никто меня так и не выпустил. Все объяснения, возмущения нагло глушились поцелуями. А когда до начала работы осталось полчаса, на мобильный пришло сообщение от заведующего центром.

Я глазам не поверила, прочитав его.

Потом перечитала. Внимательно, по словам. И чуть не запустила в Леху телефон.

— Ты вообще в курсе, что это моя работа? Я ею на жизнь зарабатываю!

Вместо телефона полетела подушка.

— Тебя никто и не увольняет. Так, отпуск на пару недель. Оплачиваемый. — Крамер улыбнулся, словно достал мне звезду с неба.

— Но я не просила помогать.

В полет отправилась вторая подушка.

— Можешь не благодарить. — Леха не позволил мне встать с кровати и резко перекатился сверху.

— А спросить у меня трудно было? Ради приличия хотя бы. Или после того, что мы вчера устроили в кабинете, о приличии мне лучше совсем забыть?

— Ты разозлилась, что ли? — он будто не понял. Двух подушек в голову оказалось мало. Надо было запустить что-нибудь еще, потяжелее.

Я набрала полную грудь воздуха.

— Не спрошу, как ты это устроил. Но признайся хотя бы, что сказал?

— Ничего особенного. Просто был убедителен. Сказал, что тебе нужен отпуск.

— Ага. После вчерашнего… — я закрыла лицо ладонями.

Он и правда не понял. Совсем. И то, что мне еще работать с этими людьми. И что за спиной сейчас начнутся обсуждения. И что о корпоративах, других одолжениях или просто уважительном отношении можно забыть. Теперь уже точно. И никаким подарком вахтерше я не отделаюсь.

— Поль, что за проблемы?

Леха заставил убрать руки, наклонился для поцелуя. Так и напрашивался, чтобы я высказала ему все, что думаю о его самоуправстве. Цезарь, блин! Пришел, увидел, победил. А потом хоть трава не расти.

Наверное, так и нужно было поступить. Спасла хотя бы работу в школе. Оттуда пока еще никаких сообщений не приходило.

Но эти глаза напротив… Эти губы…

— Если после отпуска я останусь без работы, выставлю тебе счет. — Сдалась. Без боя.

— Можешь выставить авансом.

Леха ткнулся в развилку ног своей вечно готовой дубинкой. Влажным языком обвел контур губ. Словно увлажнял их для чего-то другого.

— За эротические услуги? — я хохотнула. Разозлиться так и не получилось.

— Нет, это возьму в зачет. Натурой.

— Тогда за что?

Просунула руку между наших тел и обхватила ствол. Налитый, тяжелый и такой приятный на ощупь без защиты, что пальцы на ногах подгибались от предвкушения.

Вот как было с ним делать перерывы? Идея фикс! А дети?..

— За то, что пойдешь со мной в тур по ресторанам. — Мою руку неожиданно убрали с мужского паха. Меня саму поставили вертикально на коврик возле кровати. И отпустили.

— Что?

Я по-собачьи потрясла головой. Наверное, после бурного секса все же контузило.

— Одевайся! — Гордо развернувшись ко мне филейной частью, Леха пошлепал в сторону ванной комнаты. — Сейчас в мою квартиру, одежду сменю, и начнем.

— Ты меня в ресторан приглашаешь? — я все же присела на кровать.

— Чаем ты так и не напоила. Придется самому начинать. Как положено, а то… — он произнес что-то еще. Возможно, важное. Но шум воды заглушил голос, у меня в ушах тоже раздался какой-то звон, и неважно стало, что скажут на работе и вообще будет ли она.

Глава 24. Желание женщины — закон

Нормальные люди начинают отношения с цветов и ресторанов, а потом плавно переходят к поцелуям и сексу. У нас с Полей так не получилось. Цветы были, но давно. В ресторан прежняя строптивая коза со мной ходить оказывалась. А поцелуев избегала, словно я чумной.

Наверное, на сегодняшнем порыве именно это и сказалось. Нет, меня вполне устраивал наш секс. Более чем! Но даже годы жизни в феминистическом забугорье не выбили из головы одну аксиому: «Баб и собак нужно выгуливать! Тщательно, не жалея времени. Не выгуляешь ты, выгуляет кто-то другой!»

К тому же был еще один мотив, чтобы спустить неприличную сумму денег. Вместо музыкантов и дорогой кормежки на Полю можно было навесить гирлянду из брюликов или подогнать к подъезду новенький красный авто.

Но я слишком хорошо помнил, кем казался ей всегда. Ни один камень или машина неспособны были сломать этот стереотип, а значит, предстояло идти другим путем. Впечатлять по классике.

Одно радовало — несмотря на дурацкую привычку бороться за независимость, Полька спорить не стала. Попыталась перенести тур на вечер, пару раз цокнула языком, однако через полчаса выплыла из ванной комнаты во всеоружии.

Черное платье до колена, не вечернее и не повседневное. Незаметный макияж и шпильки. На миг я даже подумал, а не остаться ли, помять немного полянку. Но упрямая Полька могла не согласиться второй раз идти на выпас.

На поездку ко мне и сборы ушел еще час. Подниматься наверх Поля отказалась наотрез, даже после звонка деду, который подтвердил, что аэродром пуст. Долго уговаривать я не стал. Риск никуда не уехать в квартире лишь возрастал, а секретарша Басманского уже заказала нам столики в трех разных местах.