Отбор... или беги, Принц, беги! (СИ) - Цыбин Дим - Страница 57

И вслед удаляющемуся на приличной скорости топоту мужских сапог понеслось нетерпеливое: «Продолжай, Геша, хочу знать, кому еще я самолично что отгрызть должна за сорванную свадьбу единственного сына!»

Рауль, дежуривший с десятком гвардейцев и безопасников рядом с алтарем под сокрытием иллюзии невидимости, первым рванул к завалившемуся Антонису, чье чело выражало крайнюю степень обиды на высшие силы за такую подставу. Накануне вечером, вознося многочисленные молитвы, он получил от Светлого Бога благословение на повторное освящение брака. Поэтому был уверен в правильном исходе церемонии. Теперь же он лежал, позорно раскинув конечности, и пытался проанализировать произошедшее. Но сделать ему это не удалось, так как в Храме начали поочередно взрываться магические светильники, разливая повсюду огненную смерть и нанося страшные увечья. Поднялась паника, заставляя гостей ломиться к выходу, который по какой-то неведомой причине был сразу же перекрыт вооруженными людьми.

Как оказалось, их невысокий и крайне довольный происходящим предводитель, герцог Офанаси, прикрываясь щитом от взбесившегося алхимического огня, отдавал приказы, которые тут же начали исполнять заговорщики.

«Черные камзолы», ловко расталкивая одуревших от страха и местами поджаренных до костей придворных, понеслись к принцу и Эйлис, на ходу обнажая заговоренное оружие, которое легко пробивало доспехи немногочисленной охраны королевской семьи.

Граф Дерхо, отпихнув от себя свою спутницу в безопасный угол, взметнулся по спинкам скамеек и широкими прыжками заспешил на помощь дочери и ее супругу. Шейна, не теряя времени, перекинулась во вторую ипостась и начала красться к выходу под прикрытием колонн. Ее целью стал мелкий урод, возомнивший себя будущим правителем Гориции. Волчица не сомневалась, что сможет добраться до его тощей шеи, даже если для этого потребуется отдать свою жизнь.

Рин, загородивший Лисичку широкими плечами, выхватил меч, который мигнул слетаемым мороком и утратил нелепую церемониальную украшенность, превратившись в добротное оружие, готовое отразить любое нападение.

Эйлис, не стыдясь окружающих, быстро закатала подол свадебного платья и рванула из ножен на бедре родовой кинжал, которым без колебаний обрезала драгоценную ткань наряда до колен.

За эти несколько минут нападающие достигли главной сцены и с отчаянием смертников врубились в охрану принца. Их было на несколько десятков больше. Их вела в бой ненависть, внушенная старым пауком Хаелотским и подкрепленная обещанием огромной награды Офанаси. У принца и его защитников в груди полыхал азарт ловчих, загнавших хищников в ловушку, и готовых за раз вычистить скверну из Королевства. Ринэйрт не позволял себе сомневаться в исходе схватки, не давал повода для страха за любимую, зная, что сможет уберечь ее зла.

— Отдай мне Эйлис, мальчишка! — донеслось до него безумным эхом от входа в Храм. — И смерть твоя будет быстрой, Вельтлант!

— А ты приди и отними, Шарез, — рассмеялся кронпринц, отбиваясь сразу от двоих «черных камзолов». — Или кишка тонка!

— Заткись, ты труп! Труп! — верещал человечек, подпрыгивая от ярости и невозможности доказать свое право на невесту. — Отдавай девку-у! Она моя, моя!!!

— Любимая, я чего-то не знаю? — весело ухмыльнулся Рин, протыкая особо ретивого нападающего. — Ты решила променять меня на герцога?

— Рин! Сзади! — вскрикнула возмущенная принцесса и чиркнула подобравшегося к ней головореза по протянутой руке. От вида отрезанных пальцев ей стало муторно, поэтому она резко пихнула заоравшего «черного» ножкой, оставив в его животе дырку от острого каблука туфельки. — Ты и обувь мою зачаровал, любимый? Какая прелесть! — Лиса пригнулась и стащила вторую туфельку. Теперь она была полностью вооружена и очень, очень желала мести за происходящее. В ЕЕ ОСОБЕННЫЙ ДЕНЬ! — А покажи-ка мне того счастливчика, дорогой, который жаждет обладать этим роскошным телом.

Она игриво провела руками по талии, на несколько минут парализовав обе стороны боя. Мужчины завороженно проследили за движением кинжала и туфельки по изящным изгибам и сфокусировались на красивых ножках невесты.

— Убью всех, — ревниво прорычал Ринэйрт Вельтлант, первым приходя в себя и снося пару голов. — Лиса! Дай мне полчаса и готовься к…

Клинок одного из заговорщиков прочертил кривую по груди принца, оборвав его угрозу. Эйлис вскрикнула, подавшись к раненному мужу. Граф Эльтийский не успел буквально пару шагов добежать до дочери, которой заломили руки за спину и поволокли к герцогу.

А в голове принцессы внезапно четко прозвучали слова старого Сейвара, напоминая об обещании. Лиса, не задумываясь, вонзила зубы в плечо держащего ее справа мужчины. Рубанула наотмашь кинжалом того, что слева. Поднесла к губам навершие и вытянула зубами костяную иглу. Отец был совсем рядом, пробиваясь к ней с удвоенной силой. Лисичка запнулась, не удержалась на подкосившихся ногах и рухнула возле графа Дерхо. А затем в отчаянном рывке всадила ему в ногу острый шип.

Тут же опомнившиеся «черные» окружили ее и Эльтийского. Но магия, запечатанная в игле, уже пробудилась, и Эруан громко, по-звериному зарычал, ввергая нападающих в суеверный ужас. Потому что в следующее мгновение на месте высокого мужчины с окровавленным мечом, стоял огромный белоснежный зверь, тень от которого достигала высокого, подкопченного пламенем потолка Храма.

— Северный! Северный Барс! — черный круг вокруг отца и дочери распался, когда лезвия когтей монстра высекли глубокие борозды в каменном полу, а само чудовищное создание медленно повернуло морду к маячившему у выхода противнику.

Глава 39.

Шейна Артэ лежала на распоротом животе, жалобно поскуливая и смахивая окровавленной лапой редкие слезы с пегой морды. Ей не было больно. Боль она умела контролировать, но досада от собственного промаха выбивала из волчицы горестные всхлипы.

— И что тут у нас…, - глумливо прохихикал Офанаси, с брезгливостью ударяя острым носком туфли по ребрам Шейны. — Девка Эруана… почти дохл… Ах, ты падаль! Кусаться удумала! На! Получай!

На перевертыша посыпался град слабосильных, но от этого не менее болезненных ударов от мелкого уродца. Женщина терпела, стараясь срастить глубокую рану и не поддаваясь на оскорбительные вопли герцога. Даже его охрана морщилась от хамских выражений, коими пестрела яростная речь главного заговорщика.

Внезапно по шерсти волчицы промчалась ледяная волна, отозвавшаяся мучительной дрожью в израненном теле. Но вслед за ней чуткий нос северянки дал ей разгадку этого явления.

— Шарез Офанаси, — огромная белоснежная зверина мягко приземлилась рядом с присевшим от ужаса герцогом и небрежным взмахом хвоста отправил в полет пару особо ретивых охранников. Черные фигуры с неприятным хрустом впечатались в каменные стены Храма, оставив на них сочные алые разводы. — Ты напал на моих детей, оскорбил мою женщину, ты будешь умирать долго.

— Глупая, глупая тварь! — зашелся в истерическом хохоте Офанаси, который пришел в себя и приготовил свой последний козырь, не собираясь погибать от лап Эльтийского. — Что ты сможешь противопоставить Богу?! А, Барсик? Тащите старика и мальчишку!!! Живо!!!

Свирепое выражение на морде Северного сменилось заинтересованным. Но едва слышный стон волчицы отвлек его от заворочавшейся толпы «черных камзолов», позади которой началось какое-то непонятное роптание и вскрики.

Зверь подошел к распластанной Шейне, которая стыдливо отворачивала голову и прижимала уши, всем своим видом демонстрируя степень своего нежелания ни оправдываться, ни выслушивать упреки. И каково было ее удивление, когда массивная лапа весьма осторожно, но тем не менее, настойчиво перевернула ее на бок, а черный нос уткнулся прямо в пульсирующую и никак не заживающую рану, оставленную заговоренной сталью.

— Терпи, — рыкнул граф, которому было неудобно говорить длинными фразами во второй ипостаси, зато команды удавались на редкость хорошо. Даже упрямая северянка вытянулась в струнку и от усердия прикрыла глаза.