Проклятые (СИ) - Сербинова Марина - Страница 12

Со временем Кэрол привыкла к этому, и тоже, как и Куртни, стала относиться к нему снисходительно. Он походил на разбалованного непутевого мальчишку, безнадежно испорченного и не поддающегося перевоспитанию. Вместе с тем он был чертовски обаятельным и приятным, чем всегда добивался неизменного прощения у них обеих.

Девчонки в университете умирали от зависти, наблюдая, как он галантно открывает перед Кэрол двери дорогой сияющей машины, а потом увозит в неизвестность. Никто даже подумать не мог, что он ее отец, а Кэрол почему-то не хотела разубеждать в этом. У нее с ним не было ничего общего, ни в характере, ни во внешности. Взрослея, она все больше походила лицом на Элен, и, не смотря на то, что мать была красива, Кэрол не нравилось это сходство. Почему она не переняла у отца хотя бы долю его блеска и очарования, не говоря уже об отдельных деталях, таких, как яркость глаз и красота улыбки? Какой бы красавицей она была, если бы он не пожадничал и поделился с ней своими внешними данными!

Может, ее отец все-таки не он? Ей казалось, что он тоже сомневался, но никогда не говорил об этом, по крайней мере, ей.

С тех пор, как он предложил научить ее играть в теннис, они каждые выходные, если только он никуда не уезжал из города, увлеченно сражались на теннисном корте, расположенном на заднем дворе позади дома.

Куртни не играла в теннис и никогда не проявляла желания начать. В будние дни он ездил играть с друзьями в профессиональный теннисный клуб, иногда они играли у него. Куртни не возражала, если он приглашал друзей, позволяла ему устраивать вечеринки. А он всегда закатывал грандиозные праздники, когда она уезжала в деловые поездки. Обычно Кэрол сидела в своей комнате и старалась не высовываться в такие моменты, особенно после того, как однажды, отправившись на кухню попить воды, застала его целующимся с какой-то красоткой лет двадцати. Он бросился за Кэрол в ее комнату и чуть ли не на коленях умолял не рассказывать Куртни, сетуя, что бес попутал, что выпил лишнее, клялся — божился, что никогда такого не повторится. Говорил, что безумно любит Куртни, и не переживет, если потеряет ее. Кэрол было противно слушать его наглое вранье, он был ей отвратителен, и, не удержавшись, она тогда впервые высказала все, что о нем думает. А он смотрел на нее грустными глазами, как провинившийся побитый щенок, такой расстроенный и подавленный, что все-таки вытянул из нее обещание сохранить его глупый проступок в тайне. Дабы у Кэрол не возникало сомнений в его искренности, он немедленно выпроводил всех своих гостей.

Но после этого Кэрол не раз видела его с другими женщинами. Никто никогда из знакомых не видел, потому что он соблюдал большую осторожность, а у Кэрол прямо талант был натыкаться на него в самых неожиданных местах и в самое неподходящее время! Он даже как-то высказал предположение, что она специально за ним шпионит. Но, в основном, в ответ на ее обвинения он нагло, не моргнув глазом, все отрицал или ловко выкручивался.

Кэрол никогда не лезла в отношения Куртни и Рэя, не сомневаясь, что Куртни все о нем знает, и сама во всем разберется. Кэрол не нравилось то, что он доставал ее отсутствием любовных связей, задаваясь вопросом, какое ему до этого дело. Всякий раз, когда он заводил эту тему, ей хотелось убежать, потому что нечего было ответить. Она робела перед мужчинами и сторонилась их. В ней жили обида, горечь и страх после того, что с ней сделал один из них в мотеле, и она не могла преодолеть эти чувства. Всякий раз, когда мужчина или молодой парень начинал с ней флиртовать, Кэрол ретировалась и в дальнейшем старалась избегать его. А еще в ней был подсознательный страх, что стоит ей начать встречаться с мужчинами, как она превратится в такую же развратницу и шлюху, как Элен. С раннего детства она не любила мужчин, в ней плотно укоренилась привычка избегать их. И, не смотря на то, что теперь находилась не в ненавистном мотеле, где маленькой девочкой пряталась от ненавистных мужчин, и с тех пор прошел не один год, она по-прежнему ощущала себя той запуганной малышкой. Ей казалось, что ее хотят обидеть, посмеяться, сделать больно или того хуже. Желание в глазах мужчины вызывало в ней отвращение и страх, заставляя вспомнить о похоти и жестокости изнасиловавшего ее подонка. Как всякая девушка, она мечтала о любви, о парне, который будет отличаться от всех, которому она сможет доверять, и не будет бояться, о таком, как Мэтт. Но таких, как он, Кэрол больше не встречала. Том Фокстер, который когда-то так ей нравился, оставил о себе не лучшее впечатление, заставив ее глубоко разочароваться. Рэй тоже только подогревал ее негативное отношение к мужскому полу.

— Ты что, задалась целью умереть девственницей? — не отставал он.

Кэрол промолчала. Уж что-что, а это ей уже не грозит, но ему об этом знать не обязательно.

— Почему молчишь? Или ты уже не девственница? А ну, признавайся!

В этот момент в столовую вошла Куртни, и Кэрол облегченно вздохнула. Как вовремя!

— Добрый вечер. Извините за опоздание, — проговорила Куртни, садясь за стол, возле которого тут же появилась Дороти, проворно поставила еще один прибор и удалилась.

Кэрол поприветствовала мачеху теплой улыбкой. Рэй оторвался от стула и, подойдя к жене, поцеловал в щеку.

— Привет, любимая.

И вернулся на свое место. Просто изумительно выдрессированный муж в ее присутствии, сама нежность и внимание! Кэрол с трудом подавила улыбку. Вот лицемер, как его земля носит?

— Как дела на работе, Кэрол? — поинтересовалась Куртни.

— Хорошо. Не привычно только, люди все новые… и вообще…

— Ничего, освоишься.

Куртни была чем-то расстроена, Кэрол сразу это заметила.

— Мистер Касевес вернулся из санатория? — спросила она и попала прямо в точку.

— Да, — Куртни тяжело вздохнула.

— Ему лучше?

— Лучше.

Кэрол замолчала, не решаясь больше задавать вопросы. Грустно опустив глаза в тарелку, она почувствовала, как сразу померкло хорошее настроение перед печалью Куртни.

Некоторое время они все молча ели. Куртни задумчиво жевала, и создавалось впечатление, что она не замечает их присутствия. Покончив с ужином, она устало прислонилась к спинке стула и пригубила вина из высокого бокала.

— Врачи запретили ему работать, — тихим голосом проговорила она. — Для того чтобы он жил дальше, нужен покой. Полный покой и никаких волнений.

— Что ж, нашему неугомонному старику давно пора на пенсию, — попытался утешить ее Рэй. — Не расстраивайся. Он не сможет заниматься делами лично, но ведь он всегда может дать совет.

Куртни кивнула, но глаза ее оставались такими же печальными.

— Придется искать нового адвоката. У тебя есть кто-нибудь на примете?

— Уилл порекомендовал мне одного, — Куртни вздохнула. — Это сын его знакомого, судьи Джорджа Рэндэла. Джек Рэндэл.

Рэй скорчил сомневающуюся мину.

— Небось, молодой и неопытный, шагающий по протоптанной папочкой дорожке.

— Отнюдь.

— Ты его знаешь?

— Конечно, знаю. Но не лично. Его знают все, кто мало-мальски интересуется прессой, не говоря уже о людях посерьезней, — Куртни бросила на него неодобрительный взгляд. — Если бы ты хоть иногда смотрел новости или открывал газеты, ты бы тоже его знал.

Рэй равнодушно пожал плечами.

— Зачем? Если мне когда-нибудь понадобится адвокат, я положусь полностью на твой выбор. А все же, что это за знаменитый Джек Рэндэл, который метит на место Уилла?

— Он туда не метит. Это мы с Уиллом его наметили. Вполне возможно, что он может отказаться.

— Он что, дурак?

— Нет, он преуспевающий молодой адвокат. Настоящая акула, безжалостный и не знающий поражений. Несмотря на молодость, он — самый востребованный и дорогой адвокат в штате.

— Тогда хватай его руками и ногами, чего сомневаешься?

Куртни задумчиво постучала красивыми длинными ногтями по гладкой поверхности стола.

— Знаете, чем он прославился и как сделал такую карьеру? Он брался за самые безнадежные дела, от которых отказывались другие адвокаты. У него нет совести, он топчет все и всех на своем пути к победе. И, что самое поразительное, он всегда побеждает, у него нет ни одного проигранного дела! Он защищал маньяков и психопатов, его стараниями на волю выпускали убийц, в чьей виновности ни у кого не было даже сомнений.