Бремя Верности (ЛП) - Голдинг Лори - Страница 28

– Последний набор инструкций предписывал нам заниматься ремонтом в башне-прецептории и ждать наших ремесленников Астартес, – сказал Сальвадор.

– Это было три дня назад, – напомнил ему Падальщик. – Три дня после отмены посвящения и три дня после исчезновения наших ремесленников Астартес. Ни записей-идентификаторов. Ни изометрии. Ни перехватов канта. Это ненормально.

– Мы гости здесь, – ответил Сальвадор. – Нас ничего больше не касается. Мы будем следовать полученным инструкциям до тех пор, пока не появятся новые.

– Я знаю, всё мы жаждем пройти посвящение, – вмешался Тибор Вентидиан, – получить «Машина Опус» на броню и вернуться к своим легионам. У всех у нас впереди длительные путешествия, – он посмотрел на Имперского Кулака Сальвадора, который недоумённо приподнял светлую бровь. – У большинства из нас впереди длительные путешествия, но давайте не будем на прощанье оскорблять наших милостивых хозяев Механикумов или проводить наши последние дни на Марсе в досужих домыслах.

– Наши последние дни на Марсе? – прогрохотал по ангару голос. Облачённый в выщербленную броню Тип-III Железный Воин Авл Скараманка грузно топал по решётчатому настилу. Чёрный балахон технодесантника-ученика был заткнут за магпояс наподобие церемониальной рясы, а толстые механодендриты извивались над головой, как вздыбившиеся хвосты. Серовато-коричневая броня Скараманки представляла собой мозаику из шевронов и серебристых широких дуг. На голове Железного Воина располагалась куча черепных разъёмов и настоящая корона из кабелей, а губы кривились в одной из хорошо известных ухмылок его примарха. – Ты прав настолько, насколько даже не подозреваешь, сын Ультрамара.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Вентидиан приближавшегося Железного Воина.

– Если хочешь узнать, где скоро загрохочут болтеры и будут лежать трупы, просто посмотри на небо, брат. Поищи знаки, – вскарабкавшись по ступеням, ведущим в вестибюль, он указал на Падальщика. – Поищи стаи, пирующие плотью, потому что у них есть нюх на смерть и тех, кто её приносит. Железный Воин бросил легионерам несколько инфо-планшетов, каждый из технодесантников-учеников выхватил себе по одному из воздуха, пользуясь своими сверхчеловеческими рефлексами. – Гнаус Аркелон… Вальвадус Спурсия… Алгернон Крипке – все ремесленники Астартес, приписанные к башне-прецептории. Все вызваны в храм-кузницу горы Олимп три дня назад, без сомнения, как и многие другие.

– И что? – отозвался Вентидиан, изучая инфопланшет. – Возможно, они на приёме у генерал-фабрикатора, или на какой-нибудь закрытой сессии.

– Это точно объясняет их отсутствие в сети, – криво ухмыляясь, ответил Авл Скараманка.

В отличие от многих других уроженцев Олимпии, Скараманка, по мнению Падальщика, не производил впечатления ни хама, ни выскочки. Из всех технодесантников-учеников на тридцатом этаже Авл Скараманка был лучшим творением ремесленника Астартес. Несомненно, Падальщик развил навыки до определённого уровня во время своей командировки на Марс, а Тибор Вентидиан добился самых высоких и устойчивых показателей в деле астротехнического оценивания за всю историю своего легиона. Филакс был непревзойдённым оружейником, а Имперский Кулак Сальвадор обладал почти врождённой способностью чувствовать боль повреждённого или неисправного механизмов, что в купе с усилением авто-системами и содействием духов подопечных ему машин позволяло ему выполнять наибыстрейший ремонт и находить лучшие решения даже при симуляции боевой обстановки.

Скараманка же был мастером во всех изученных им дисциплинах.

Он был мастером культа по литургическим знаниям и руническому искусству. Мастер кибернетических усовершенствований, поработавший даже над аугметикой самого Падальщика. Он был искусным архитектором, одарённым проектировщиком и инженером. Настоящий художник по части разрушительного оружия, получавший удовольствие от успехов в работе с древними плазменными и конверсионными технологиями, которые даже ремесленники из Механикумов не считали возможным улучшить. Он разбирался в тайных знаниях и обрядах благословенной активации, обслуживания, ремонта и полного восстановления даже самых сильно повреждённых в бою прославленных творений Омниссии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И хотя когитатор рун-модуля генераториума крепости не доставил трудностей Авлу Скараманке, его настоящие таланты лежали в плоскости орудий войны от лезвия простейшего клинка до древних левиафанов космических флотов, и всевозможных лежащих между этими крайностями вооружений, техники и инструментов войны.

Он был рождающимся мастером кузни, без сомнения, с хорошими шансами на привлечение внимания Пертурабо, несмотря на то, что у примарха хватало кузнецов войны и технически одарённых сыновей. Эти дары были даны ему от природы, как и боевые навыки с тактическими задатками лидера, как и его улыбка, проистекавшая из манеры развязно вышагивать, как и сарказм, который он использовал при общении с другими.

– А не объясняет оно того, – продолжил Железный Воин, – каким образом приписанные Аркелону, Спурсие и Крипке части аугметики оказались на плавильных заводах Фаэтона, среди отправляющегося с планеты имущества и комплексах утилизации в землях Киммерии… Бионика Алгернона Крипке сейчас является частью как минимум семи других конструкций…

Легионер уставился в инфо-планшет, остальные присутствующие ошарашенно молчали.

– Где ты достал эту информацию? – спросил Тибор Вентидиан.

– Не из открытой сети, – ответил Скараманка, – можешь быть в этом уверен.

– Ты ослушался приказов ремесленников Астартес? – вмешался Филакс. – Ты покинул башню-прецепторию без кодов и разрешений?

– Ремесленники и наставники, отдавшие те приказы, мертвы, – сказал Падальщик, обращаясь к Саламандру.

Гвардеец Ворона посмотрел на Скараманку, который медленно покачал головой:

– Аркелон?

– Это было непросто, – заверил его Железный Воин, – но я нашёл его. Гено-идентификация показывает, что его останки были переданы и установлены в новую плоть для servitude imperpetuis (здесь, скорее всего – вечное рабство, прим. переводчика).

– Его… превратили в сервитора?

– Работающего в околоядерных шахтах Мемнонии.

– Похороненного, – отозвался Падальщик. Он кивнул Скараманке. – Они постарались сделать так, чтобы его не нашли.

– Они? – спросил Сальвадор, вставая в полный рост. – Кто они?

– Конкурирующие жрецы. Враждебные фракции. В рядах Механикумов всегда было довольно жестокое соперничество. Некоторые консервативные группы считают ремесленников Астартес и братьев по астротехнике техноеретиками, искажающими стремления Омниссии и попирающими святость духов машин во имя ведения войн.

– Это не разборки внутри культа, – сказал им Скараманка. Подключившись с помощью одного из своих механодендритов к рун-модулю, Железный Воин вывел на вокс-станции трескучий кант основного канала данных. Ангар зазвенел от визжащего безумия тёмного кода. – Это нечто намного большее, – настаивал Скараманка, перекрикивая какофонию. Он поднял бронированную перчатку. – Весь Марс вовлечён в это в той или иной степени, и мы, как следствие.

– Когда были получены эти снимки с орбиты? – спросил Падальщик, изучая один из инфо-планшетов.

Он вытянул вперёд серебристую руку и сжал её в кулак. Из разъемов на костяшках, сухо щёлкнув пневматикой, выскочили четыре тактильных шипа. Каждый такой шип, словно ключ, щеголял уникальным игольчатым интерфейсом, размещённом внутри и пригодным к альтернативному использованию в качестве оружия. Когда три шипа медленно втянулись обратно, Падальщик вставил четвёртый в разъём рун-модуля. Ярко сверкнув, вокруг них образовалась гололитическая проекция. Это был снимок Новус Монс и прилегающего четырёхугольника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Час назад, – ответил ему Скараманка.

Шипящую проекцию прорезала тёмная перчатка Падальщика. Он смотрел на Тибора Вентидиана:

– Манёвры, говоришь?

Ультрадесантник стоял, разглядывая дымчатую картинку своей ослепительно сверкающей голубой оптикой. Он перевёл взгляд с проекции на Падальщика и обратно.