По дороге могущества. Книга пятая: Лик Кальмуара (СИ) - Нукланд Алан - Страница 22

— Я исполнил твоё желание! — крик Кальмуара сплёлся с громовыми раскатами. — Будь же счастлив, Владыка Драконов Гарганор!

Пастухар исчез, оставив после себя медленно затихающее эхо своего смеха.

Корни опали с моих дрожащих лап, и я, пошатываясь, поднялся и медленно побрёл, звеня цепью, к замершему, подобно горе, мёртвому Сазэриму, что когда-то был жемчужной драконицей, пленившей моё сердце. Вскарабкавшись по ногам, так и оставшимся стянутыми бесчисленными корнями, я допозл до груди, обхватил её крыльями и со слезами прижался к жемчужной чешуе, завыв от отчаяния и боли.

Прости меня, Вайнория… Прости… Я не смог уберечь тебя, не смог защитить…

Слёзы катились из моих глаз, смешиваясь с моросящим дождём, и моё сердце разрывалось от горечи невосполнимой утраты.

Вернись ко мне, Вайни… Прошу… прошу тебя…

Цепляясь за погибшую любовь, я обречённо взревел во всю мощь лёгких.

Прошу…

…тух…

Тихий, едва заметный звук, подобный разбившейся капле слезы, заставил меня резко распахнуть глаза. Боясь поверить в услышанное, я прижал голову к груди Вайнории и перестал дышать.

…тух…

Мои зрачки моментально расширились, и в следующее же мгновение я принялся лихорадочно разрывать когтями прочную чешую, разрезая лапы до крови и вгрызаясь в мёртвую плоть клыками.

Дождись меня, дождись, Вайнория! Я доберусь до тебя, спасу тебя, ВЕРНУ ТЕБЯ!!! Ты только дождись, слышишь?! ДОЖДИСЬ!!!

…тух…

Рыча от боли в сведённых судорогой мышцах, я не останавливался ни на мгновение, и, наконец, смог разодрать прочную кожу Сазэрима и ринулся прямо в кровоточащее нутро. Забыв обо всём, я рвался вперёд, рассекая натянутые вены и вонзаясь зубами во всё ещё горячие внутренности. Цепляясь и втягивая себя всё дальше, я, наконец, нашел его!

Сердце Вайнории.

Обхватив его лапами, я изо всех сил прижался к нему, чувствуя, как в его глубине ещё теплится едва тлеющий уголёк угасающей души. И я потянулся к нему всеми своими чувствами, надеждами и мечтами, без всякой жалости бросая их в глубины трепыхающегося пламени жизни.

Живи, Вайни, живи!

…тух…

Мне не нужны униары, мне не нужно могущество, мне не нужен Древнир! Только ТЫ имеешь значение, только ТЫ мне нужна!!!

…ТУХ-ТУХ…

Я отдам всё, что имею! Забери каждый мой вздох, каждый удар сердца, каждое воспоминание! Вырви саму душу и сожги её дотла!!!

…ТУХ-ТУХ-ТУХ!..

ЗАБЕРИ ВСЁ БЕЗ ВСЯКОГО ОСТАТКА И ЖИВИ!!!

ТУХ-ТУХ-ТУХ-ТУХ!!!

Громадное сердце Вайнории засверкало переливающимся, прекрасным кроваво-розовым сиянием, и его громогласный стук сплёлся и зазвучал в унисон вместе с ударами сердца чёрного дракона Гарганора, из глаз которого катились слёзы радости и счастья.

Я во что бы то ни стало защищу твоё последнее пристанище, Вайни! Сберегу сияние осколка души, даже если сам кану в вечном мраке!

В его сознание хлынула волна эмоций, а по чешуе словно кто-то ласково провёл тёплой, мягкой ладонью, и он лишь ещё сильнее прижался к бьющемуся сердцу.

Я ни за что не оставлю тебя… Никогда не покину…

Обещаю тебе, Вайнория.

***

В тёмных глубинах Костяной Горы, напоминающей гигантский череп неведомого чудовища, под тоннами земли, глины и каменного крошева, в исполинской пещере с дугообразными каменными сводами, напоминающими гигантские рёбра, над чёрной горой висело поистине огромное, пульсирующее сердце. Источая кроваво-розовый свет, чем-то отдалённо напоминающий переливы прекрасного северного сияния, оно оглушало своим непрерывным, величественным биением, олицетворяющим саму суть любой жизни.

ТУХ-ТУХ-ТУХ-ТУХ.

— Гарганор… — внезапно прошелестело едва слышное эхо.

Огромная, блестящая чёрная гора на мгновение всколыхнулась.

— Гаргано-ор…

Свернувшийся под трепещущим сердцем, забывший своё имя Владыка Драконов медленно открыл свои тёмно-зелёные глаза.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга: исполинский Хранитель Костяной Горы и обычный человек с практически абсолютно чёрными глазами, которые были полны невероятного спокойствия. И пусть от неведомого гостя не чувствовалось ни малейшей тени угрозы, дракон не обманывался его кажущейся безобидностью.

Ведь он знал, кто сейчас стоит перед ним.

— Я ждал тебя… — прошелестел слабый, донельзя уставший голос древнего, мифического чудовища.

На лице Саргона появилась лёгкая улыбка.

— Надеюсь, что недолго, — он окинул взглядом пещеру. — Всё же найти тебя было нелегко.

Гарганор слегка шевельнул головой, усеянной длинными, чуть отогнутыми назад костяными наростами.

— Однако тебе удалось…

Саргон кивнул.

— Крохотные осколки твоей памяти чудом уцелели, но даже их всё равно было недостаточно. — Он поднял голову и взглянул на размеренно сжимающийся кусок плоти над их головами. — Но мне помогла она.

Тело дракона вздрогнуло.

— Вайнория…

— Да. Чтобы она жила, ты отдал всё: плоть Сазэрима, униары, огонь своей души, теплоту каждого чувства, каждой эмоции, — его губы тронула улыбка, — и, конечно же, ты принёс на жертвенный алтарь самого себя. Но Вайнория всё это время, также, как и ты, хранила и бережно согревала своим дыханием едва тлеющий уголёк твоей души, и те воспоминания, что были вам так дороги. И она поделилась ими со мной.

Чувствуя сковавшую сердце боль, Гарганор приопустил отяжелевшие веки и отвёл голову в сторону.

— Я знаю, чего ты хочешь, лимрак…

Саргон вздёрнул бровь.

— А ты разве этого не желаешь? Кальмуар ведь всё ещё бродит по Древниру и отравляет его одним только своим существованием.

Дракон тяжело вздохнул.

— Месть… — слетело с его губ заветное слово, и он вновь взглянул на своего гостя. — Она не имеет никакого смысла…

Лимрак был ошарашен услышанным.

— Что?! Неужели ты не жаждешь возмездия за всю ту боль и страдания, на которые обрёк тебя и Вайнорию этот мерзкий выродок?!

Хранитель Костяной Горы грустно улыбнулся.

— Зачем нужна месть, если для её воплощения мне всё равно придётся пожертвовать Вайни… — Могучий дракон поднял взгляд и с нежностью посмотрел на сверкающее, медленно бьющееся сердце. — Наши жизни, судьбы, сердца и души связаны воедино, и мы до сих пор живы лишь благодаря друг другу. Но теперь… — он покачал головой и посмотрел на него, — теперь я умер. Ты убил меня, лимрак, и теперь она погибнет без меня, даже если осколок моей души сольётся с твоим. Но это не страшно.

Его глаза вновь устремились к Вайнории.

— Она готова уйти, я чувствую это… А вместе с ней уйду и я…

Саргон долго молчал, обдумывая его слова, а затем шагнул вперёд и сказал без единой тени сомнения:

— Тогда мы возьмём её с собой.

Чёрный дракон внезапно свирепо взревел.

— Нет! Если ты убьёшь её, то она станет лишь горсткой жалких униаров, пущенных на приумножение твоего могущества! Я не позволю тебе сделать этого!

Лимрак поднял раскрытую ладонь.

— Ты не так понял меня, Гарганор. Я не собираюсь отнимать её жизнь. — Саргон опустил руку. — Слушай же моё предложение, Гарганор, Владыка Драконов! Если ты согласишься на наше полное слияние, то, если на то будет воля Вайнории, я заберу последний осколок её души и найду ему новое пристанище, дабы отныне и впредь вы никогда не расставались с ней! — Его губы искривились в хищном оскале. — И я дам вам обоим возможность сполна отомстить этой твари, именующей себя Кальмуаром!

Гигантское сердце яростно заполыхало, и по пещере пронёсся громогласный, воинственный бой, жаждущий совершить вместе с любимым лишь одно — Возмездие!