Колхозное строительство 8 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 47

Объяснил копии той строгой казашки ситуацию:

— Свидетельство надо, дочку не отдают! — и справку ей из роддома суёт.

— Дочка у вас? Поздравляю.

— Две дочки. Грибочки.

— Как дочку-то зовут?

— То… Тома.

— Тома? Товарищ, вы что, пьяный? — суровые они все, казашки.

— Так дочка родилась. Вот.

— Тома — это Тамара? — поморщилась строгая.

— Тамара.

Интересно. Уже и шариковые ручки есть, и всякие чернильные — а строгая в непроливайку перо старое школьное макает. У Серёги как раз биковская была в кармане пиджака — шариковая, оранжевая. Протянул строгой.

— Не надо мне вашей ручки. Это тушь — потому и пером. Всё, вот вам свидетельство — идите в роддом.

Не дошёл. Зашёл в пивную, что наискосок от остановки автобуса. Холодненькое хорошо пошло — проснулся вот только опять с засухой во рту, и дома. Хлебнул воды из-под крана — и вспомнил про Вику с дочкой. Побежал в роддом. Костюм только мятый, так что не при параде. Пришёл, протянул строгой казашке свидетельство о рождении. Выдали и жену, и ребёнка. Серый хоть и с похмелья был, а букет ноготков с клумбы нарвал, и три рубля нянечке, что выносила дочку, сунул. Всё чин-чинарём.

— Как дочку-то назвали?

— А вон, в свидетельстве, — и нянечке зеленоватую бумажку сунул.

— Тамара. Красивое имя, как нашу грузинскую царицу.

— Как Тамара?! Ты чего, алкаш, перепутал свидетельства?! Мы же Леной дочку назвали!!!

— Тамара? — тут только до Серого дошло, что имени в ЗАГСе он и не назвал.

Чего тут началось! А чем закончилось… Эти алкаши в гаражах, куда пришёл поделиться горем Сергей, ржали и по полу катались. «Ну ты, Серый дал! Не — не Серый. Ты теперь Двухтомник будешь. У тебя же две Томы».

С тех пор Сергей туда больше не ходил — а потому в тот день был трезвый совершенно. Стоял ждал автобуса на остановке, нужно было к тёще ехать, старшую Тамару забирать. Люди у газеты толпились, а не чинно на скамейке сидели. Чего уж интересного можно в газетах прочитать — но народ не отходил, а только прибавлялся у стенда. Решил подойти — но не протолкнуться, человек двадцать.

— Чего там? — спросил мужик у него за спиной.

— Не… — начал было Андреев, но его опередили.

— Кто предоставит в милицию, прокуратуру или КГБ достоверные сведения о сволочах, что наркотиками торгуют — пять тыщ обещают давать, — хриплым, от волнения, небось, голосом сказал мужчина в тюбетейке, которого народ просто припечатал к стенду.

— Брешешь!!!

— Читай сам.

— Пять тыщ — так и написано? Ты, может, нули неправильно посчитал?

— Нет тут нулей! Написано — «пять тысяч рублей», — всё тем же неверным голосом выдавил тюбетеечник, и принялся выбираться. Только куда там! Разволновавшись от такой огромной суммы, народ снова припечатал хриплого к газете.

Серый подивился — даже хотел дождаться и сам прочитать, но тут подошёл его автобус, и он махнул рукой. Назад приедет с дочкой — и прочтёт. Не получилось: дочка в автобусе у него на руках заснула, и пришлось нести её домой.

Газету, понятно, утром заменили на свежую — так и не прочитал. И почти забыл — как случай один на работе заставил вспомнить. Шёл мимо вагонов в депо, и ворота у одного товарного вагона открыты. Тут и шарахнуло! А ведь на перегоне после Каскелена, где они сильно замедляются, он видел однажды, как из-за холмика выпрыгнули мужики с рюкзаками и в товарняк, что они тащили в подъём, заскочили, вот так же, в открытые ворота. Там железная дорога ещё и поворачивает, так что хорошо было видно этих туристов.

А если это не туристы? Если из степи анашу нарвали и по рюкзакам напихали? Пять тысяч рублей. Просто огромные деньги! Можно мотоцикл с коляской купить и гараж. Надо дойти до милиции — чем чёрт не шутит!

Потом целый день думал Андреев — идти, не идти? Вдруг туристы — наругают в милиции. Да ещё и у него привод в вытрезвитель есть один. Совсем было решил не ходить, но в столовой полез в кошелёк расплачиваться за обед, а там — синяя бумажка, пять рублей. Это же десять пачек вот таких! Сразу, как поел, Сергей отпросился у машиниста дяди Валеры и пошёл в милицию.

Событие тридцать седьмое

— В Сколково представили первый российский электромобиль. Автомобиль проезжает 100 метров всего за 3 секунды!

— Вау. А дальше?

— А дальше — все… Вилка из розетки вылетает.

Пётр с этими беженцами, будь они… Ну, ладно, полмиллиона новых граждан в Казахстан на помешают. Так ведь с этими беженцами, будь они… Вообще-то, не бузили не выдвигали экономических и политических требований, не насиловали немок. Не те отморозки, что заполонят Европу. Эти смирно сидели около палаток и чего-то на своём гутарили. Нет, казахи же — значит, айтушили, айтукали. Сейлестели, в общем. Костры жечь не из чего, плов не приготовишь, как и чай. Розеток в степи немного. Да даже прямо скажем — крайне мало их там. Тишь и благодать. Ну, это у них там, во всей же республике — аврал! Людей по возможности снимали с производства и отправляли на стройки — заканчивать почти достроенные дома, и многоквартирные, и деревенские, что сейчас по всей республике возводят из оцилиндрованного бревна. Полмиллиона на тринадцатимиллионную республику — это много. Да и эти тринадцать — в основном не казахи. Тех лишь чуть больше четырёх.

Срочно отозвали с каникул школьников с восьмого до десятого класса, всех студентов техникумов и вузов, всех учащихся профтехучилищ. Сильно помог и Гречко — остановил все работы, где это только было возможно, и перебросил три строительных батальона к уже имеющимся пяти. Работы всем хватало. Этих дополнительных — чуть не миллион человеко-строителей — ведь нужно всем снабдить. И спецодеждой, и инструментом, и прорабами.

Пётр думал — завалят они этот трудовой подвиг, не вытянут. И тут пошла помощь! Прибыли люди из Узбекистана, потом потянулись комсомольцы из России. Появился свет в конце тоннеля.

И всё-таки нервяк ещё не кончился, потому звонок от Бика его в первую минуту «раздражил». Какие самолёты, зачем самолёты? Тут нужно полмиллиона вёдер, чтобы раствор носить, комнаты штукатурить. Где вёдра, и где самолёты?

— Петья, ты чегой знайешь о франсе военний самольётах?

— И тебе не хворать, Марсель. Ничего не знаю. «Миражи» вы делаете — до наших им далеко.

— Карашо. Далеко. А гражданскийи?

С трудом шестерёнки вращаются. «Эрбюсы»? Или их нет ещё? «Конкорды», которые провалятся и у нас, и у них?

— Сдаюсь. Ничего не знаю.

— Карашо, ты на лопатьях. Я видить фото в газетах, гдье ваш автожир сбил китайский бомбардировщик. Надо завод, где делать лучший автожир?

— Завод? А деньги? А что за завод? — тряхнул головой, сосредотачиваясь. Ничего про заводы автожиров в другой реальности не слышал. Ну, если честно, то и не интересовался французским вертолётостроением.

— Де Голль со всемьи поругальсья. Часть контрактов на военный техник расторгнут. Часть французских фирм пострадал. Женераль мне сказаль — предлагать совместный проект с СССР. Тебье звонить.

— Де Голль? Совместное производство военных вертолётов? Вы там с ума посходили? — не может такого быть. Генерал, конечно, с пиндосами поругался, и из НАТО окончательно вышел, но совместное производство военной техники… Это перебор.

— Нет военный. Гражданский.

— Ну, уже лучше. А что за завод?

— Сосьете де Ателье д’Авиасьон Луи Бреге. Слышьял?

— Не. Про часы «брегет» только слышал, но, полагаю, это не тот — про заводные вертолёты пока чего-то информация не проходила. Большой завод?

— Нормальный. Ещё делают электромобьили и планеры. Небольшие военные самолёты.

— Электромобили? Интересно… и небольшие самолёты для сельского хозяйства — тоже. А чего хотят? Ну, в смысле — в чём у них проблема?

— Ньет заказов.

— Они согласятся перенести производство электромобилей и маленьких самолётов в СССР?

— Согласьятся, а то помирать.

— Давай так, Марсель. Пусть представители этого Бреге сюда летят, и ты сам — тоже. Подожди, а сколько мы сами можем денег вложить?