Наследника заказывали? (СИ) - Фарди Кира - Страница 40

Мой наследник. Или наследница…

– Не бойся, положи, – говорит Варя, поймав мой взгляд, и я осторожно опускаю ладонь на теплую кожу. – Он там.

– Ты думаешь, это мальчик? – шепчу я осипшим голосом.

– Глупый…, – Варя смеется. «Он» – это ребенок. Мне все равно мальчик или девочка. Я его просто люблю. Ой, а ты хочешь наследника?

Ее вопрос застает меня врасплох. Я как-то даже не сомневался, что будет сын. Черт! А что на этот счет сказано в завещании? Вдруг австралийскому дядьке нужен именно наследник?

– Н-нет. Не уверен…

Прислушиваюсь к себе и… вижу румяную синеглазую малышку с бантиком на лбу. Именно такими рисуют детей на рекламных плакатах. А потом представляю, как эта кроха будет бить меня по щекам пухлыми ладошками и пускать слюни, и вскакиваю, ошеломленный.

Я хочу дочку!

Не сына, наследника, продолжателя рода, а дочку, мамину и папину радость. И только потом сына, или двух. Без разницы. Просто хочу детей, потому что рос один. Не с кем было спорить, драться и делить игрушки.

Это открытие сбивает с ног. Я жил тридцать лет, не думая о семье, а тут словно божественная благодать на голову опустилась.

Иду к двери, потом обратно, поднимаю брюки: негоже хозяину гулять по дому без штанов. Снова к двери. Варя сидит на кровати и смотрит удивленно. Протягивает руки ко мне, опускает. Во взгляде плещется паника и растерянность. Я понимаю свою пленницу. То зацеловываю до умопомрачения, то бросаю без объяснений.

Решение приходит мгновенно. Жениться! Надо жениться. Мой ребенок не должен расти без матери!

Я опускаюсь на колено и беру Варю за руку. 

– Влад, ты чего? Ты меня пугаешь!

– Давай поженимся! – целую ее ладонь и чувствую, как она начинает дрожать.

– Что?

– Поженимся, говорю.

– Но…

– Никаких «но»! Едем прямо сейчас. Где у тебя паспорт?

– В сумочке, – по лицу Вари катятся слезы. – Влад… Влад… А ты не пожалеешь?

– Нет.

– И ты мне полностью доверяешь?

– Д-да.

 Я произношу это слово с заминкой, и Варя застывает, будто превращается в соляной столб, как несчастная жена библейского Лота.

– Я не согласна. Уходи.

– Черт! Варя! Что опять? – срываюсь я от досады больше на себя. И кто меня просил делать паузу? Только вроде бы пошло все на лад! – Я же с ума схожу, когда тебя не вижу!

–  Это одержимость и сексуальное притяжение. А я хочу, чтобы мне доверяли…

– Я доверяю!

– И хочешь сделать тест на отцовство на следующей неделе.

– А что, уже нужно идти к врачу?

– Да.

– Я с тобой.

– Вот видишь!

– Я просто хочу пойти. Это мой ребенок.

– Ты сомневаешься!

– Вот, зараза мелкая!

Варя упрямо поджимает губы, вскакивает и бежит к двери. Распахивает ее – Татьяна Николаевна стоит, согнувшись, приложив ухо к створке. Мы оба смотрим на нее, как на привидение. Но моя секретарша непробиваема. Он выпрямляется, похватывает поднос, стоящий на полу, и  спокойно говорит:

– Может, выпьем чаю, горячая парочка?

– Ма-ма!

– Татьяна Николаевна!

– Стоп! Не надо меня затыкать. И…может быть, вы оденетесь, молодые люди?

– Что? – кричим мы хором и тут только соображаем, что оба стоим с голыми ногами. Хорошо еще трусы не успели снять.

Варя бросает мне брюки и хватает свои. Я подпрыгиваю, но не могу сходу попасть в штанину. Так и пляшу на одной ноге, едва удерживая равновесие. Не думаю, что каждый босс предстает перед секретаршей в трусах, и готов провалиться сквозь землю.

– И это безобразие уберите! – заявляет невозмутимая мамаша и показывает пальцем на кровать, усыпанную боксерами.

Я замираю и окидываю взглядом кровать. Картина еще та! И откуда они взялись? Варя – фетишистка? По ночам нюхает мои трусы? О боже! С кем я связался?

Варя бросается к кровати и начинает собирать белье. Ее щеки пылают, взгляд мечется по сторонам. Она явно смущена.

– Я просто хотела обновить тебе нижнее белье, – бормочет она.

– Этим занимается жена, – парирую я. – А ты только что отказалась выйти за меня замуж.

– Варя, дочка, как ты могла? Ты хочешь, чтобы ребенок родился вне брака?

Варя неожиданно выпрямляется.

– Так, стоп! Вы что, сговорились? Какой брак? Мне никто еще не делал предложения.

– Как не делал? У тебя уши серой забиты, а глаза шорами закрыты? О чем мы говорили пять минут назад?

– Это был эмоциональный порыв. Все! Больше ничего!

– Так и надо было им воспользоваться! – секретарша с досады бросает ложечку, которой размешивала в чашке сахар, и та тоненько звякает, словно упрекает нас всех в непозволительном поведении.

– Ма-ма! Влад! Вы о чем сейчас говорите? Вы, кажется, оба забыли, что у нас договор.

– Владислав Павлович может контракт изменить, правда?

Секретарша с надеждой смотрит на меня. И правда, могу. Наверное. Надо связаться с адвокатом.

В кармане вибрирует мобильник. Выдыхаю: нужно сделать паузу, пока мы все  опять не поссорились. Смотрю на экран: номер охранного поста.

– Да, что случилось?

– Владислав Павлович, возле вашего дома крутится машина. Вы ждете кого-то в гости?

– Нет. Я сейчас, – отвечаю и поворачиваюсь к Варе. – А с тобой мы еще поговорим. Жди.

Глава 23

Влад убегает, я устало опускаюсь на стул. Передо мной дымится чашка ромашкового чая, но его цвет вызывает отвращение. Я отворачиваюсь и сглатываю слюну.

– Варя, я не понимаю тебя, – набрасывается на меня мама. – Ты хочешь отдать ребенка ему и остаться одна?

– А разве это не было изначально твоей целью?

– Не пори чушь! Я хотела, чтобы ты вышла замуж. Вспомни, какие советы я тебе давала! Господи! – мама трет пальцами виски. – И почему ты наделил меня такой упрямой дочерью?

– Мама, это моя жизнь! Я сама решу, как с ней справиться.

– Ага! Ты уже решила, когда привела в дом афериста Сергея.

– Каждый человек может ошибиться.

– Согласна, но не у всех такие тотальные промахи, что жить не хочется.

– Вот и не живи со мной. Возвращайся домой. Без тебя мы быстрее разберемся в наших отношениях.

– Ты как разговариваешь с матерью, девчонка?

– А ты как с беременной женщиной, от здоровья которой зависит несколько жизней?

Мы стоим друг против друга и сверлим злыми взглядами. Ни одна из нас не хочет уступать. Я злюсь на маму за ее привычку все решать за меня, а мама негодует, что удача только влетела ко мне в руки, и я тут же упустила ее.

Мама сдается первой. Она опускает плечи, ее кудряшки падают вдоль лица, и кажется, будто воздушный шарик порхал-порхал и лопнул, одна оболочка осталась.

– Ладно, Варя. Проехали. И, правда, что мы расшумелись? Но мне обидно: тебе Влад делает предложение, а ты капризничаешь, как избалованная девчонка.

– Мамочка, – обнимаю ее за плечи и веду кровати. Чертовы боксеры по-прежнему занимают все пространство. Я смахиваю их на пол. – Понимаешь, он, как Юлий Цезарь, пришел, увидел, победил. Но я так не хочу. Мне нужно, чтобы Влад четко понимал, на какой шаг идет. Обратной дороги не будет. А он еще со своей бывшей невестой не разобрался.

– Это с Настей, что ли?

– Да, с ней. Звонит каждый день. Я слышала, как Влад в кабинете с ней разговаривал.

– Подслушивала? Как ты могла? Варя, это моветон!

–У меня хороший учитель, – смеюсь я, намекая на недавнее мамино явление народу. – Интересно, что случилось на посту охраны?

– Да, я тоже немного беспокоюсь. И зачем ты купила эти убогие боксеры?

– А, хотела пошутить, да сюрприз сорвался. Только деньги зря потратила.

– Выбрось эту дрянь.

Мы складываем белье в пакет и ставим его у двери, чтобы вынести в мусор. Теперь мне становится даже неловко за свою идиотскую затею. Спускаемся вниз. Эмоциональные качели вызывают у меня зверский аппетит.

Я набрасываюсь на еду с жадностью, а мама готовит поднос с ужином для секьюрити. Кажется, любопытство мучает и ее. Она уходит, я терпеливо жду в кухне, вспоминая недавний визит Влада в мою спальню и его неожиданное предложение. Уже жалею, что так резко отреагировала.